Сгущёнка и алмазы: как живут студенты-геологи
Чем занимается менеджер или экономист, понятно, а что делает геолог? Где он проходит практику? Какие опасности его поджидают? Наш блогер Светлана Зимова поговорила со студентом факультета геофизики СПбГУ Артёмом Кудиновым, который рассказал о практике в Африке, малярии и странных улитках.
Изначально после 11-го класса я планировал поступить в СПбПУ на инженера связи, но после сдачи ЕГЭ СПбГУ прислал приглашение о принятии участия в конкурсном отборе, так как в своё время я участвовал в школьных олимпиадах по географии на базе университета. В итоге подал документы в оба вуза, в СПбГУ — на геофизику. Когда пришло время определиться с вузом, я посоветовался с родителями. Окончательный выбор пал на СПбГУ, так как это более престижно. Решил попробовать, что такое геология, геофизика. Мне понравилось.
Ожидание vs реальность
Я проходил летнюю производственную практику с июня по сентябрь 2018 года на территории Центральноафриканской Республики в геофизической компании. Наша бригада состояла из шести человек.
Самым первым впечатлением было, что по Банги (столица Центральноафриканской Республики) разъезжают люди в синих касках — это миротворцы. После гражданской войны в стране до сих пор неспокойно. Но та часть Республики, где работали мы, находится под контролем правительства. В целом, местные жители живут бедно. Дома построены из глиняных блоков, даже не из кирпичей. Эти блоки сушат на солнце и не обжигают. Вместо автобусов — местные камазы, в багажник садятся как можно больше человек.
Я ожидал увидеть палаточный лагерь с удобствами на улице. Думал, что с душем будут проблемы: помыться можно будет только в речке, где водятся крокодилы и разные паразиты, например бычий цепень. Лагерь меня приятно удивил. Отдельный домик под столовую и кухню, комнаты для начальников, здание для камеральных работ с кучей столов, микроскопы, ультрафиолетовая лампа для просвечивания алмазов.
Некоторые из алмазов под действием ультрафиолета светятся — это один из способов доказать, что они настоящие
Жили мы в палатках, которые привезли из Петербурга. Спали на выданных раскладушках и в собственных спальниках. Ещё в лагере было что-то наподобие водонапорной вышки, туда накачивали воду, кидали хлорку, и самотёком по шлангам вода поступала в душевые кабинки. Даже туалет был с канализацией.
Меню у нас было следующее: на завтрак — овсянка, кофе или чай, на обед — консервы, булочка, печенье, вода. Самый большой приём пищи — ужин. Основное блюдо — курица, на гарнир — рис, макароны или кус-кус. Меню на ужин было постоянным, под конец уже надоело. Иногда у нас был праздник: утром приводили козла, а вечером этот козёл был у нас на столе.
Есть хотелось всегда, так как мы постоянно были в движении, ещё и жара, влажность, дожди (работали в сезон дождей). Энергия постоянно тратилась, и нам нужно было её как-то компенсировать, поэтому мы ели сгущёнку ложками.
Коренные и россыпные алмазы
В Центральноафриканской Республике мы пытались найти россыпи алмазов. Есть два вида месторождений алмазов: коренные и россыпные. Коренные месторождения связаны с процессами, которые протекают внутри Земли. Россыпные связаны с процессами, протекающими на поверхности Земли. Так изначально образуется коренное месторождение, а затем оно подвергается выветриванию: например, по месторождению начинает течь речка. Она выносит породы, в том числе и алмазы, которые оседают вдоль реки, и так образуются россыпи.
По внешнему виду алмазов можно судить, из какого месторождения они получены. Коренные алмазы более огранённые, россыпные более окатанные, округленные. Ценятся они одинаково, просто россыпные обычно меньше размером и используются не в ювелирном деле, а в технических целях. В промышленности они иногда используются в станках. Алмазы в большинстве своём прозрачные, но встречаются различных цветов. Изменение окраски связано с наличием в них разных примесей химических элементов.
На технику надейся, а сам не плошай
Мы хотели изучить район, узнать, перспективен ли он вообще для алмазов. Исследовали долины рек. Зная, как устроено геологическое строение участка пород, можно более точно выделять места, где могут присутствовать россыпные месторождения алмазов.
Мы работали с электроразведкой и сейсморазведкой. Я был единственным, кто занимался сейсмикой. Сейсмику можно объяснить так: мы бьём по земле, волна распространяется, датчики записывают сигналы, потом эти записи мы анализируем. Они выглядят как куча кардиограмм.
Электроразведка работает так: мы втыкаем электроды в землю, пускаем ток, смотрим, как он себя ведёт, получаем разные результаты, как в породе распространяется сопротивление
Работы проводят по линии, получаем значение в длину, после обработки получаем разрезы. Так как сейсмика ограничена по длине дистанции, она будет меньше электроразведки, но уточнит детальную картину. Мы использовали приборы, которыми в основном пользуются геофизики.
Что касается электроразведки, на месте приобрели аккумуляторы. Из Петербурга привезли только генератор, который контролировал, с какой периодичностью ток пускали в землю. Также использовали измерители. Для сейсморазведки использовали десятикилограммовый молот для создания колебаний, сейсмоприёмники для приёма сигнала и сейсмостанцию для регистрации этого сигнала.
К счастью, помимо членов бригады, при работе использовались силы местных. Они помогали нам прорубать профиля (тропинки в джунглях или зарослях), выполнять геофизические работы.
Две полоски — заражён
В любой тропической стране множество болезней. Мы делали прививки, но есть болезнь, от которой пока нет вакцины, — тропическая малярия. В бригаде за всё время работы ей переболели все. Я переболел трижды: дважды в Африке, и третий раз в Петербурге. Первый признак болезни — температура под 39 и выше. После повышения температуры мы делали тест, и, если он показывал положительный результат, это означало, что мы заражены и надо приступать к лечению: три дня пропивать курс таблеток от малярии.
Были у нас и непредвиденные ситуации. Например, иногда машина садилась на брюхо, приходилось выкапывать. Мы работали в сезон дождей, и вся вода стекала по дороге, образуя каналы глубиной по колено.
Надо знать одно: полевым работам присуща находчивость и изобретательность. Постоянно нужно иметь под рукой моток изоленты и плоскогубцы, чтобы справиться с трудностями при работе.
От улиток до бегемота
В Африке очень разнообразный животный мир. Пару раз натыкались на ядовитую змею чёрную мамбу, одну из самых быстрых и смертоносных змей. Если она укусит, то есть час, чтобы принять противоядие, но оно есть только в столице, до которой добираться минимум шесть часов.
Как-то раз мы подготавливали профиля для дальнейших работ. Видим — по земле мигрируют муравьи. Рабочие, увидев это, отказались дальше идти. Поэтому пришлось обойти участок с муравьями и продолжить работы метров через десять.
В другой раз мы чуть не столкнулись с бегемотом. В начале рабочего дня нужно было растянуть измерительный провод по участку. Он длиной около километра. Я шёл вместе с коллегой и местным рабочим. В определённый момент я отстал, подтягивая провод. Вдруг вижу, что они быстро бегут обратно. Оказывается, они услышали в кустах какое-то хрюканье, храп. Как сказал рабочий, это был бегемот. Мы решили прекратить работы, чтобы не испытывать судьбу.
Была у нас ещё одна неожиданная ситуация. При выполнении сейсморазведочных работ я сидел за регистратором и контролировал запись материалов. Вдруг с неба начали спускаться улитки — будто на паутинке. Мы сильно испугались. Рабочие дали понять, что стоит заканчивать работы на сегодня. В Африке очень много странных животных, и мы не знали, опасно это или нет. Но лучше перестраховаться.
«Ой, а я бы не хотел малярией болеть…»
Самое интересное в профессии геолога — путешествия. Ты постоянно чем-то занят и видишь новое. Если тебе нравится чем-то заниматься, то и сложностей не возникает. Профессия геолога не для всех. Допустим, профессия менеджера и экономиста — самые востребованные. Они говорят о чём-то общем. Геология — это узкоспециализированная наука. Не все понимают, чем занимается геолог. А когда узнают, говорят: «Ой, а я бы не хотел малярией болеть! Ой, а я бы не хотел находиться полгода в лагере и заниматься одним и тем же при условии, что меня ещё может съесть медведь». С одной стороны, профессия достаточно опасна, с другой стороны, ей присуща некая романтика, какой в обычной жизни почти что нет.
Вы находитесь в разделе «Блоги». Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
