Как (не) взять Всерос: гид незадачливого олимпиадника

Всероссийская олимпиада школьников — это не только шанс поступить в вуз без вступительных испытаний. Это еще и огромная жизнь, в которой для самих школьников не все всегда очевидно. Наш блогер Полина Цветкова рассказывает свою историю — как она завалила олимпиаду по профилю, но выиграла ту, к которой даже и не готовилась.

В начале пути, в сентябре и в качестве девятиклассника, казалось, что вся эта безумная олимпиадная жизнь вряд ли тебя коснется: сборы, поездки в команду, ожидание граничных баллов месяцами, ночные ботанья и кайф от честно выбитого балла на апелляции.

Но вот приходишь писать свой первый муниципальный этап — и всё закручивается, вертится, тебя тянет всё глубже, дальше, сильнее. Так ты вдруг обнаруживаешь, что уже второй год подряд варишься в этой густой и наваристой олимпиадой жизни.

2019-2020 учебный год стал для меня гораздо сложнее предыдущих. Нет, не из-за того, что задания всероса в 11-м классе могут показаться на порядок сложнее, а с моральной стороны, со стороны своего восприятия и отношения к собственным падениям и взлетам. Итак, зимой, после региональных этапов этого года, я получаю результаты:

• 99 — мой первичный балл за третий этап Всероссийской олимпиады школьников по английскому языку. Из 130. Это 76%
• 60 — мой итоговый балл региона по литературе. Из 90. Это 66%

По итоговым баллам я становлюсь призёром по обеим дисциплинам. Первое для меня — откровенный позор. За моими плечами больше десяти лет изучения языка, пять месяцев практики художественного перевода, поездки в Англию и бесконечные походы в ЦПМ.

Второе же — счастливейшая случайность. А все потому, что на подготовку к региону по литературе я потратила ровно один вечер. И сразу стала призёром. Никаких апелляций и нервов.

Статус призера по английскому мне пришлось вырывать зубами. И на апелляции я его всё же добилась в лице своих законных 103-х баллов.

Почему же предмет, которому я посвятила полчаса своего времени, выстрелил по результатам примерно так, как тот, на который я потратила почти всю сознательную школьную жизнь? Почему чем больше я заботилась о предмете, тем меньший результат получала?

Синдром доктора наук

Проблема, конечно, была в моем отношении к предмету, делу и ответственности. Сначала со мной случился синдром доктора наук. Изучая английский с пяти лет, я была уверена, что язык — это то, в чём я сравнительно хороша. Та область, где я могу советоовать, и которая, возможно, станет моей будущей профессией.

Читайте также:

Всерос раздора: почему критикуют решение об «автоматических призёрах» олимпиад

Закончив свой олимпиадный год за 10 класс со статусом регионального призёра (что для меня, первачка-свежечка, казалось достижением, сравнимым только с поступлением в МГИМО на бюджет), я быстренько и решила, что мне вообще «делать-больше-ничего-не-надо-я-и-так-доктор-лингвистических-наук». И все это на фоне восхищения друзей, поздравления учителей английского, всех родственников и остальных (не)знакомых дядь и теть. Ведь я была единственной в параллели, кто выбился в солидные олимпиадники по предмету.

Ведь я всегда была самой сильной в классе по английскому. Ведь я такая «молодчинка»

«Ничего подобного», — понимаю сейчас я, уже знакомая для примера с девочкой, которая затащила Всерос в 7-м классе и знает язык на уровне Proficiency в свои 13. «Ничего подобного», потому что может я и была хороша, но только среди тех, кто не мог знать язык на моём уровне, кто априори имел меньше возможностей для его изучения (например, тех, кто не учился семь лет в языковой школе).

Все мои притязания на доктора наук разбились этой осенью, когда я, успешно пройдя тест, попала на занятия по олимпиадному английскому в группу кандидатов в команду Москвы в Центр Педагогического Мастерства. И там я поняла, сколько ещё всего мне предстоит.

Все отразилось зеркально — теперь я стала самым отсталым учеником в классе

Я не понимала большей части текстов. Не понимала, почему моя соседка делает в аудировании одну ошибку, а я сама — пять. Не понимала, как я смогу конкурировать с этими ребятами и как они сами стали такими.

Оказалось, все просто: они уделяли английскому в день в три раза больше времени, чем я. Проходив в группу ЦПМ около 3 месяцев, я поняла, как все же классно быть самым отстающим учеником в комнате, просто потому что в погоне за уровнем моих соседей за эти три месяца я выучила материала больше, чем за последние три года.

И на самой олимпиаде, сидя в кабинете № 24, я думала только о том, что: «Сейчас — решающий момент моей олимпиадной карьеры, мой шанс поступить БВИ, мой золотой билет на шоколадную фабрику».

А что с литературой?

Еще я поняла, что не так и нормально трястись за каждую букву, сравнивать себя с другими людьми, о которых ты вообще ничего не знаешь. А ещё не нормально по умолчанию думать, что если ты выбрал какую-то дисциплину, то ты не имеешь права на ошибку.

Но почему же я в итоге смогла взять диплом призера по литературе? Да потому что литература была приятной встряской мозгов, но никак не тем, что могло изменить судьбу. Рассуждала я предельно просто: я не «специалист» в этой области → я имею право признать свою неосведомлённость в чем-то → я не волнуюсь за свой результат на испытании регионом → я спокойна и не жду от себя непомерных высот → я тащу.

Читайте также:

«В детстве я ненавидела английский». Как 17-летняя незрячая школьница стала призёром олимпиады по лингвистике

Не стоит в таком деле использовать термины «специалист», «доктор наук», (добавьте подходящее). Нужно успокоиться. Не требовать от себя за пару месяцев того, к чему люди идут всю жизнь. Трезво взглянуть на свой путь и подсчитать количество пройденных километров. Принять свои ошибки и достижений.

Так я взяла ту самую литературу. Потому что с улыбкой несла какую-то несвязную водицу в задании-сочинении, насмешливо пытаясь вбросить все свои познания за школьный курс. Потому что кайфовала от придумывания незатейливого стишка в творческом задании. А большего и не было надо. Только мой настрой, фан и вдохновение.