«Когда мы начинали, мы ничего не умели». История школы, в которой сначала было всего 4 ученика

Найти идеальную школу, в которой будет устраивать абсолютно всё, невозможно. Кто-то начинает бороться с системой, кто-то закрывает глаза на проблемы, а кто-то берет и делает своё. Наш блогер Ольга Троицкая так и поступила — создала школу. А теперь рассказывает, какая же главная цель обучения стоит перед их маленьким коллективом.

В 2016 году мы искали место, где будет учиться наша дочь. Еще нам очень хотелось, чтобы туда же ходил в дошколку сын и чтобы это было недалеко от дома. Хотелось чего-то между реджио (нам нравятся их проекты) и вальдорфом (у них классный ритм дня). И надо было найти уютное пространство, без формализма. Еще хотелось, чтобы детям было интересно — я филолог, и мне больно смотреть, как в школе убивают интерес к моему любимому предмету — русскому языку. Мы думали-думали и оказалось, что самый простой вариант — открыть свою школу.

Мы позвали основным куратором нашу знакомую, которую знали по другим детским проектам. Школа запустилась для четверых детей. Это первый момент, на который я хочу обратить внимание — если у вас есть желание сделать школу, начинайте с любым количеством детей. К концу первого года у нас уже было около 20 учеников. На следующий год мы перешли на самоокупаемость. Сейчас у нас около 70 детей и отличная команда родителей.

Мы начинали (и продолжаем) работать как сообщество родителей, как семейная школа. Думаю, все, кто занимается нашим проектом, — современные, продвинутые родители с хорошей психологической базой. Они знают, что такое «активно слушать», «не навешивать ярлыки» и так далее. Многие из них — профессиональные педагоги. Я называю таких людей «тапами», от «teachers and parents». Мне кажется, тапы — это будущее образования.

Но и это не все. Важно, что когда к вам приходят родители с детьми, они приносят с собой свои семейные ценности. Это про неформальное общение, доверие, обучение на своем примере. Про заботу. Все, что я перечислила, — наши основные внутренние идеи. Поэтому мы так не похожи на государственную школу, в которой, видимо, в основе что-то другое. Поэтому, кстати, когда к нам попадают в первый раз, наверное, думают: «Куда я попал?». Да, у нас шумно на переменах, но у нас есть четкие правила. Просто они не всегда совпадают с теми, к которым мы привыкли в обычной школе.

То, что у нас дети с большинством учителей на «ты», не мешает учебе

Я бы сказала, даже помогает. Чем лучше выстроены неформальные отношения между учителем и учеником, тем лучше ребенок будет учиться. Особенно, если у него сложности. Наверняка все замечали — вы что-то громко и строго объясняете, а ребенок сидит и ничего не понимает. Чем более строгого учителя вы включаете, тем больше человек замыкается в себе. И наоборот. С подростками — то же самое, только ярче. Такой подход — часть еще одной нашей внутренней идеи: выходить на учебу через социализацию, через выстраивание отношений в коллективе. И много внимания уделять работе в группе.

В этом месте мы опять очень близко подходим к тому, что школа — это, оказывается, не только про учебу, хотя хочется, конечно, начинать надо именно с нее. Когда мы начинали, мы придумали такой слоган: «Шуваловская школа — НИТИ вашего диалога». Нам очень нравилась эта аббревиатура — Наука, Искусство, Творчество, Интерес. И еще диалог, который все связывает. И это все верно до сих пор — мы постоянно боремся за все эти пять пунктов. Но кажется, есть что-то глубже.

Не так давно мы нашли это что-то. Помогло мне обучение гештальт-подходу и гештальт-терапии, потому что там много внимания уделяется идее личностных границ. Сейчас мы все лучше понимаем, насколько это важно. Если посмотреть получше, то наши школьные правила, которые мы долго изобретали — это разные вариации темы «свобода размахивать руками заканчивается там, где начинается кончик носа стоящего рядом человека». Где заканчиваются мои желания, где начинаются правила? То, что я делаю, нравится другому? Как научиться общаться, если очень хочется, но я пока умею только драться? Это про детей. Но в нашей команде взрослых мы учимся тем же вещам: как видеть другого, как научиться встречаться там, где есть разные мнения, как соблюдать правила.

Почему важны границы? В гештальт-подходе принято считать, что мы взаимодействуем с миром через ситуацию контакта. А контакт всегда происходит там, где соприкасаются границы. Отношения между людьми, учеба — это все формы контакта. Если с границами плохо, контакт будет происходить неэффективно, потому что свою энергию мы будем тратить не на саму учебу, а на выстраивание контакта.

Более того, если при подавленных границах интерес к миру подавляется, то при здоровых — актуализируется. Тогда происходит всплеск интереса, здорового любопытства, желания общаться — и всю свою энергию мы направляем на познание мира. Ребенок со здоровыми границами естественным образом включается в познавательный процесс, он не просто может, он хочет учиться. Получается, выстраивая границы, мы напрямую улучшаем процесс обучения.

Так что, наверное, если вы сейчас спросите меня: «Какая у вас главная идея в школе?» — я отвечу: «Работа с границами»

Но я не исключаю, что мы найдем еще что-то. Почему это так важно именно для меня и других членов нашей команды? Мы — позднесоветские дети — имели весьма однобокий опыт ощущения своих границ, они в основном активно продавливались директивным домашним бытом, в садике, в школе. Так что у многих границы как-то даже и не ощущались вовсе. Я помню, какое счастье было, когда отменили школьную форму. Не то, чтобы я не любила форму — в форме есть много плюсов. Но в нашем контексте это была возможность выставить свои границы чуть дальше, чем раньше. И это было круто, это позволяло свободнее дышать.

Умение сказать «нет» и не испытать при этом чувство вины — это тоже про границы. У меня летом была одна история. Мы приехали к друзьям на дачу: взрослая компания общалась во дворе, дети играли в доме. Мне нужно было взять чашки с кухни. Захожу в дом, и, чтобы не снимать ботинки, говорю одному мальчонке, который мимо пробегает: «Принеси мне, пожалуйста, пару чашек с кухни». А он отвечает: «Не могу, я занят, мы играем». И мне ничего не остается, как снять ботинки и идти за чашками. И вы знаете, может быть, это неправильно, но я очень радуюсь таким историям, и вижу их в последнее время довольно часто. Из чего делаю вывод, что современные дети довольно неплохо видят свои границы и могут сказать «нет». И это вселяет надежду.

Я все это рассказываю, чтобы вы увидели: когда мы начинали, мы ничего не умели. Но сделать школу, основываясь на своей идее, реально!

Это не сакральное знание. Если вы чувствуете, что готовы попробовать — нужно пробовать.

Скорее всего, выстраивать вашу школу вы будете вокруг тех вызовов, тех задач, которые актуальны для вас самих. Для моего поколения — это осознавание своих границ. Для других — возможно, что-то другое. Но важен сам эффект: делаем для детей, но изменяемся сами. Это совершенно новая ситуация для нашего общества — мы не разделяем себя и наших детей, мы вместе делаем что-то нужное и для них, и для нас. По крайней мере, это бесценный совместный опыт.

У нас в гостях недавно был Сева Гаккель, один из основателей «Аквариума». Он рассказывал, как 20 лет работал смотрителем теннисных кортов. И его дочка, сейчас уже взрослая, провела с ним на кортах много времени, десять лет в детстве и юности. Сева считает, что этот опыт сейчас — один из самых важных в их отношениях. И мой призыв ко всем родителям — не отказывайтесь от такого опыта. Пробуйте хотя бы чуть-чуть, в том объеме, который возможен, — пусть это будет не школа, а просто совместные прогулки с собакой по вечерам. Я думаю, это еще одна внутренняя наша идея — идея совместного опыта нас с нашими детьми.

Если же вы готовы на школу — начинайте, даже если вы не можете сразу ответить на вопросы «зачем», «почему», «в чем моя миссия». Может быть, вы потом посмотрите и увидите, для чего все это. Для таких школ как наша, школ, которые делаются для своих детей, все на самом деле просто. Что бы мы ни искали и как бы мы ни пытались это назвать, — самая ценная, самая главная внутренняя идея, которая лежит в основе всех наших с вами школьных практик — это любовь. Как сказал Данте, «Любовь, что движет солнце и светила». Мне кажется, нас должно становиться больше.

Спасибо.