«Человек, который поправляет взрослого, уверен, что он повышает уровень грамотности на Земле»
«Человек, который поправляет взрослого, уверен, что он повышает уровень грамотности на Земле»

«Человек, который поправляет взрослого, уверен, что он повышает уровень грамотности на Земле»

Лингвист Максим Кронгауз — о речевых нормах, этикете и заимствованиях в современном русском

Максим Кронгауз

6

13.12.2016

Вопрос «как правильно» — самый главный в диалоге общества и лингвиста. Собственно, обычный человек больше ничего про родной язык знать и не хочет. Но этот вопрос и самый болезненный. Если лингвист будет слишком строг и запретит все отклонения от нормы, его никто слушать не будет, кроме горстки граммар-наци. А если разрешит варианты, потеряет уважение: что ж это за учёный, который и сам не знает, что правильно?

Три подхода к грамотности

Норма в разных культурах определяется по-разному. Грубо говоря, можно выделить три подхода для её определения. Первый — то, как говорят люди. Второй — то, как говорят образованные люди. Третий — то, как написано в предшествующих словарях (а как говорят люди, вовсе не важно).

Первый подход самый демократичный, а третий — самый консервативный. В Японии, например, раз в несколько лет исследователи некоторым японцам вешают на шею диктофон, а потом изучают живую речь и корректируют норму. В русской лингвистике используется второй подход, но общество требует третьего. И самый яркий пример — это, конечно, кофе.

В России общество требует, чтобы языковая норма опиралась на написанное в предшествующих словарях / Фото: flickr / Nickolas Titkov

И образованные, и необразованные люди давно сбиваются на средний род. В школе нас приучили, что кофе — чёрный, горячий и сладкий, но вот в сочетании с глаголом мы видим другую картину. Мой коллега-профессор, принимая меня дома, говорит: «Сейчас сделаю кофе, только найду. Оно где-то здесь было». Казалось бы, лингвист обязан допустить средний род в словари, что он и делает, но общество протестует: «падение нравов», «деградация языка», «этого мы уже позволить не можем». То есть в речи люди себе это позволяют, а в словаре — никогда! Иначе говоря, общество воспринимает лингвиста как своего рода жреца, который призван хранить своё божество — язык — в абсолютной неприкосновенности.

Если ты такой умный, что же ты такой бедный?

В культуре языковая норма играет особую роль: она создаёт социальную иерархию. Тот, кто знает норму, кто владеет литературным языком, легче получит престижную работу, быстрее сделает карьеру — в общем, при прочих равных добьётся в жизни большего. Но так происходит в стабильном обществе.

В 90-е годы в России ситуация изменилась. Новую философию выражала фраза «если ты такой умный (грамотный), что же ты такой бедный?». Деньги оказались важнее не только ума, но и знания нормы. В новом веке ситуация потихоньку стабилизируется: чиновники, делая карьеру, даже нанимают тренеров по правильной речи. Но отчасти сохранилось и противостояние грамотных, но бедных, и богатых, но неграмотных. Каждому при этом есть в чём почувствовать себя выше другого.

Не надо поправлять других

Человек, который поправляет другого взрослого человека, уверен в том, что он повышает уровень грамотности на Земле. Однако чаще всего это не так. Он просто посылает сигнал: «Я грамотнее тебя, а значит — лучше».

Переделать речь взрослого человека, поправив его пару раз, просто невозможно

Конечно, это зависит от характера. Но я никогда не поправляю взрослых, разве что своих детей. А вот речь ребёнка можно улучшить, поправляя его. Если, конечно, не злоупотреблять этим. Учитель должен поправлять учеников, но опять же так, чтобы не вызвать обратной реакции. В любом случае собственный пример всегда действеннее поучения.

Переделать речь взрослого человека, поправив его пару раз, просто невозможно

Почему нужно придумывать новые слова

Ещё одна проблема, которая интересует всех, — новые слова. Считается, что это плохо, особенно когда речь идёт о заимствованиях. Мол, это порча языка, а в перспективе и гибель. Это, конечно, не так.

В эпоху больших перемен (а мы живём именно в такую эпоху) язык тоже неизбежно меняется

Только это и позволяет ему оставаться живым, то есть обеспечивать возможность разговора о современном положении дел. Неизбежно и какое-то количество заимствований. Это, если хотите, своеобразная прививка от тяжёлой болезни — перехода на другой язык. Так происходит, например, в науке: математик перестаёт писать статьи на родном языке и переходит на английский, чтобы увеличить число потенциальных читателей. Родной язык перестаёт обслуживать эту область, происходит нечто вроде частичного омертвения. Помимо науки это часто встречается в бизнес-общении.

Проблема с заимствованиями, скорее, не в том, что они есть, а в том, сколько их и работают ли другие механизмы языка, обеспечивающие расширение лексикона. Пожалуй, придётся признать, что в русском заимствований многовато. Но избавиться от них законами и штрафами, как предлагают политики, едва ли возможно. Единственный разумный способ состоит в придумывании русских слов, выполняющих ту же функцию. Иначе говоря, прежде чем запрещать, нужно придумать, чем заменить. В таких странах, как Франция или Исландия, существуют специальные комиссии, занимающиеся подобной деятельностью.

Как меняется речевой этикет

Помимо слов в языке ещё много всего. Например, речевой этикет. Он тоже меняется, хотя мы это замечаем меньше. В последние годы наш речевой этикет изменился сильно, во многом под влиянием этикета европейского, или даже глобального. Может быть, самый яркий пример это обращение по имени-отчеству. Использование отчеств — характерная примета русской речевой культуры. Нельзя сказать, что отчества исчезают вообще, но они вытесняются из некоторых сфер коммуникации, например, из делового общения. Кто-то сожалеет об этом, но остановить процесс, по-видимому, невозможно. Впрочем, в СМИ выработался определённый компромисс. Если журналист беседует с уважаемым собеседником, он представляет его по имени и фамилии, а в дальнейшем обращается по имени и отчеству.


В языковых изменениях нет угрозы нашему языку. Более того, молодые люди, выросшие в этом процессе, их часто не замечают. Но слишком быстрая скорость этих изменений создаёт значительный дискомфорт прежде всего для взрослых образованных людей. Споры о языке, норме, заимствованиях, несмотря на их чрезмерную эмоциональность, необходимы и должны продолжаться хотя бы потому, что они позволяют увидеть разнообразие взглядов на язык и его развитие.

Подробнее о языковых изменениях последних десятилетий Максим Кронгауз рассказывал на лекции проекта «Грамотные понедельники», организованного интернет-порталом «Грамота.ру» и НИТУ «МИСиС».

Что спросить у «МЕЛА»?
Комментарии(6)
Vadda Downloader
Какой двуликий мел: то всерьёз о лингвистике говорит, то разрождается очередной статьёй, про то как «грамотно».
Daria Akutagava
Vadda Downloader
Не двуликий, а разнообразный.
Larisa Konovalova
Позволю себе не согласиться с тезисом, вынесенным в заголовок. На уровень грамотности на Земле никто и не замахивается, но уровень грамотности отдельно взятых людей — разве мало? Нескольким десяткам человек мне удалось деликатно и без снобизма (надеюсь))) разъяснить разницу между «одеть» и «надеть», место ударения в слове «позвонишь» и принципы склонения числительных. Многие из них благодарили меня. Точно знаю, что некоторые из этих людей вопросами грамоты заинтересовались всерьёз (как минимум потому, что у них дети растут) и периодически уделяют время словарям, справочникам, и интернет-ресурсам, посвящённым грамоте. Чем это плохо? Вопрос, видимо, в том, где, когда и при каких обстоятельствах. Соглашусь, что вряд ли стоит поправлять речевые ошибки генерального директора во время межрегионального совещания))) А если речь идёт о родных и знакомых — почему нет?
Анатолий Шуклин
Larisa Konovalova
Полностью согласен с Вами.
Елена Фролова
Спасибо, люблю этого автора. Взрослым помогаю, только если они просят. Это в целом мой этический принцип. А исправлять взрослого человека — только ссориться с ним.
Больше статей