Анна Паршикова из Томска переехала в поселок на Алтае из-за проблем со здоровьем младшего сына. Перевезла его и четырех дочек и начала жизнь с нуля. А сейчас незаметно меняет место вокруг себя. Рассказываем удивительную историю о человеке, выбравшем деревню, а не город.
«Пустой дом, как в Простоквашино»
Раньше Анна работала, как говорит она сама, в «городской профессии» — была детским фотографом, ездила по садам и школам Томска. «До той поры, пока у меня не родился сын Лёша, — вспоминает женщина. — Ему поставили диагноз, у него проблемы с клеточками в крови. Слава богу, сейчас в деревне он как будто выздоравливает, но мы до сих пор стоим на учете в Москве в Центре Рогачева».
За три года в городе состояние мальчика не улучшилось: он сильно болел, каждый год для семьи был испытанием. «Я больше не могла работать выездным фотографом, мне надо было 100% времени находиться дома и думать только о здоровье маленького ребенка», — объясняет Анна. Плюс в тот период обстановка была психологически сложная. Анна разводилась: первый брак был очень тяжелым.
«Произошел развод, с папой моих детей мы не могли вместе находиться. Надо было переехать срочно, вместе с детьми. И совершенно случайно в тот же день — я тогда всех спрашивала, где найти жилье — выяснилось, что у кого-то в деревне стоял пустой дом, как в Простоквашино», — вспоминает Анна.
Деревня, в которой был этот дом, называлась Восход и на деле оказалась полузаброшенным поселком в Алтайском крае. И тогда, пять лет назад, лишившись всего, что могло бы удержать Анну в городе, она собрала четверых детей и с «туристическими портфельчиками» уехала туда — не посмотреть, а сразу жить: «Дом сняли у родственников знакомых и начали жить, сразу заехав, в январе. Потом так же случайно нам предложили купить уже другой дом. Ветхий, конечно, но зато своя крыша над головой. Выкупили его в рассрочку. Стоит, кстати, на той же улице».
«Одна, вторая, третья козочка»
Анна никогда не жила в деревне, была городским ребенком, но всегда мечтала переехать в собственный дом, ближе к природе.
Восход действительно совсем не похож на город: согласно списку в сельсовете, в нем живет около 240 человек. «По факту, наверное, меньше, потому что у нас тут стоят просто закрытые дома, — говорит Анна. — Люди тут прописаны, но уехали в город работать, побросали хозяйство».
Способов заработать в деревне не много: можно работать удаленно, то есть как бы все равно в городе, или заниматься фермерством. Анна рассказывает: «Я всегда думала, как мне работать, чтобы проводить с детьми больше времени. Задумалась над тем, чтобы козочку завести, чтобы поднимать грудного сына. Завела — так, восемь лет назад, это все и началось. Мы переехали: одна, вторая, третья козочка…»
Постепенно хозяйство Анны стало расти: она открыла семейную ферму «Кормилица» и стала посвящать практически все свое время ее развитию. Мотивацией были не только деньги: «Дети ведь часто просят: „Мам, а купи творожка“. Тот же сыр в магазине дорожает, а качество его сейчас становится хуже и хуже. Идея натуральных продуктов, здоровья семьи — у меня тут все с этим связано. Ну и дети постоянно находятся на природе, с животными, в труде — это благотворно сказывается на их развитии, воспитании, становлении. Детство для них, уже взрослых, будет чем-то особенным». А потом, задумавшись, Анна добавляет: «Это ведь не просто дело, а дело любимое. Считается вроде, что тяжелый труд, но это очень интересно».
«Хоть одну качельку, хоть одну какую-то горочку»
«Нас как будто нет, но мы есть, — объясняет Анна, говоря о том, как живет Восход. — У нас тут все равно есть ребятишки, человек 70. Их возят за 15 километров в школу в другое село. Тут, получается, ничего для детей нет: ни школы, ни садика». Игровую площадку в поселке заменила разрушенная советская ферма: «Это меня очень даже беспокоило как маму. Думаю: „А если сейчас и мои ребята пойдут лазить“».
Анна начала мечтать о том, чтобы поставить в поселке «хоть одну качельку, хоть одну какую-то горочку». Женщине казалось, что найти деньги на благоустройство не получится, а некоторые соседи крутили у виска пальцем: «Да вы что, кому это надо? Мы живем тут еле-еле на краю света». В сельсовете женщине даже не дали подать заявку на софинансирование:
«Деревня такая маленькая, что у вас точно ничего не может получиться»
Анна «хваталась за любые соломинки» и пыталась найти деньги на детскую площадку. Она случайно наткнулась на информацию о практике краудфандинга, народного сбора средств на проекты, самостоятельно размещаемые на специальных платформах их авторами.
На «Планете» (российский краудфандинговый портал. — Прим. ред.) Анна познакомилась с женщиной, работающей в Институте бюджетных решений города Москвы. Та заинтересовалась проектом детской площадки в Восходе и предложила Анне помощь: институт выступил юридическим гарантом проекта для программы софинансирования местных инициатив — той самой, от которой Анну отговаривали в сельсовете.
В итоге Анна снова пошла к властям с деньгами, собранными на краудфандинге и от местных жителей — после уговоров некоторые все-таки прекращали отмалчиваться и помогали делать проект. Фермер много раз звонила в администрацию Зонального района и наконец получила ответ: «Неужели правда, что у вас уже и деньги есть?» Анна вспоминает: «Они так обрадовались. Оказывается, все это тормозилось на уровне нашего сельсовета, а когда дошло до районной администрации, то сразу все пошло хорошо».
Проект площадки Анна задумала два года назад и до самой установки конструкции не могла поверить, что затея оказалась успешной. Делать проект было порой сложно, порой радостно, но результат Анна называет «чудом».
Она надеется, что площадка станет первым шагом в возрождении поселка: «Люди, которые здесь живут, никуда не собираются, но, может быть, теперь захотят сами заниматься инициативами. Мы сейчас работаем над еще одним проектом: у нас есть ужасные места, по которым, когда дожди, на любом транспорте проехать нельзя. Там нужно дорогу отсыпать, освещение сделать. И вот я думаю, что жители должны понять: если вместе собраться, можно что-то изменить в лучшую сторону».
«Мы весь труд разделяем поровну»
Сейчас Анна планирует постепенно развивать поселок и свою ферму. В ее хозяйстве две коровы и несколько коз: козье молоко остается в доме, а коровье идет на производство сыра, творога и сметаны, — их женщина делает самостоятельно. «В первую очередь мы, конечно, наедаемся сами. Все остальное, что остается, идет на доход: мы всей семьей возим продукты в райцентр, есть постоянные клиенты — с удовольствием все раскупают», — говорит Анна.
Сейчас в поселке вместе с Анной живут ее четверо детей — пятая, старшая дочь, уже уехала в город. Дочери и сын помогают матери: «Им, конечно, не всегда хочется: они любят отдыхать и развлекаться, как любые дети. Но есть обязанности, кто что делает. Например, подоить коз, позаниматься на огороде, иногда собираем травы и липу с ромашкой для чая — мы весь труд разделяем поровну». Анна не знает, уедут ли дети в город: порой они говорят, что очень хотят переехать ближе к цивилизации — в Восходе нет ни одного магазина. Но женщина пожимает плечами: «У них нет такого, что они деревню ненавидят, просто цивилизации хочется. Дальше видно будет».
К тому же хочется приглашать городских детей в гости в деревню. «Есть желание, чтобы к нам приезжали ребята из города, которые мечтают побывать в деревне. В будущем, возможно, это будут дети из детского дома — просто сейчас документальным вопросом некогда мне заниматься. Но хочется на выходные ребятишек брать, чтобы им можно было пожить, пообщаться в этой деревенской атмосфере, в бассейне покупаться, натуральные продукты поесть, поучаствовать в хозяйственных делах, какие их заинтересуют», — мечтает Анна.
Фото на обложке: Shutterstock / Zloneg
ИСТОРИИ
«А потом я повесила на остановке ковёр». Как уехать из города в село, попробовать что-то изменить и не пожалеть
ИСТОРИИ
«Он показывает коровник — это, говорит, школа». Как два человека меняют жизнь сельских детей
ИСТОРИИ
«Посидела в красивом платье — и пошла пасти коров»: почему школьники в регионах (не) идут в 10-й класс
