«Не носитель языка, а носитель дурака у вас преподаёт!». Переводчик Леонид Володарский — о том, как учить английский
«Не носитель языка, а носитель дурака у вас преподаёт!». Переводчик Леонид Володарский — о том, как учить английский

«Не носитель языка, а носитель дурака у вас преподаёт!». Переводчик Леонид Володарский — о том, как учить английский

Анастасия Никушина

32

08.08.2023

Изображение на обложке: Анвар Галеев / ТАСС

Вы точно знаете голос Леонида Володарского, если смотрели в 90-х фильмы на видеокассетах: он переводил большую их часть. Когда вы будете читать это интервью, то буквально «услышите» тот самый голос — Леонид Вениаминович в своей фирменной манере, эмоционально и образно, рассказал «Мелу», что он думает о переводах и переводчиках, новейших методах изучения языка, работе с английским сленгом и не только.

7 августа 2023 года Леонид Вениаминович Володарский скончался после продолжительной болезни. Это интервью впервые было опубликовано на «Меле» 25 марта 2022 года, за полтора года до его смерти.

Помните ли вы, когда впервые услышали английскую речь?

У меня отец был одним из лучших преподавателей английского в Советском Союзе, он начал со мной заниматься, и вот тут, конечно, ничего хорошего в моей жизни не произошло.

Я хотел играть в футбол, драться, гонять собак — естественно, в переносном смысле этого слова, — а приходилось сидеть и учиться. Отец был человеком требовательным, жестко за все спрашивал. Аргумент был всегда такой: «Не выучил, не сделал то, что я тебе сказал, — значит, не пойдешь гулять». Обычный и, считаю, эффективный способ воспитания — лишение удовольствий.

Как получилось, что английский не стал для вас повинностью — тем, чем бы не хотелось заниматься впоследствии?

Я очень рано начал читать. Родители настояли, научили — за что я им благодарен, как и за многое другое. Естественно, как любому мальчишке подросткового возраста, мне хотелось читать приключенческие и детективные романы. Но таких в Советском Союзе было совсем мало — те, что были, я быстро перечитал. Родители настаивали на том, чтобы я читал русскую классику, но, за редким исключением, такую литературу мне было читать рановато.

В конце концов отец сказал: «Хочешь, у тебя этих книжек будет столько, что ты их не перечитаешь никогда?» — «Это как?» — «Вот научишься читать по-английски, у тебя этих книг будет полно».

Эти занятия требовали от меня больших усилий. И когда я прочел первую английскую книгу, роман Агаты Кристи, он мне понравился. Потом отец дал мне познакомиться с Джеймсом Бондом. Я открыл для себя чудесный мир увлекательного чтения. Отец, как великий преподаватель, смог меня понять и увлечь.

Вы говорите, что учили английский по книгам. Но ведь сленг меняется. Как вы его изучали?

Если вы хотите стать столяром-краснодеревщиком или реставратором антикварной мебели, вам придется научиться забивать гвозди, работать с наждачной бумагой, с различными лаками, пропитками и так далее. Только тогда вам позволят реставрировать антикварную мебель красного дерева. По-моему, это неплохая аналогия. Сначала надо научиться базовым навыкам.

«Сленг» — волшебное слово, которому дилетанты придают особое, божественное значение. Словари сленга выпускаются каждый год — то, что говорили в этом году, через год забывают. А вот знание грамматики, без которой изучение языка невозможно, — это константа.

Подумаешь, сленг. Сленг сегодня один, завтра другой. Сленг, как у нас говорят, — вишенка на торте. И это, кстати, ошибка перевода.

Человек говорит «вишенка на торте» и думает, что за умного сойдет

Но в оригинале выражение — «глазурь на торте».

Мадам Захарова говорит «рестрикции». Министр иностранных дел сказал «рестрикции». Нет такого слова в русском языке. Надо бы говорить «ограничения». У нас вообще грешат использованием иностранных слов, что не свидетельствует о твердых знаниях русского языка.

Но как все же правильно переводить мат?

Перевод мата — одна из самых легких задач переводчика. Но ставить русский мат там, где в оригинале мат, неправильно. Во-первых, есть слово «гребаный», есть слово «шатаный». Все остается понятным, но эти слова в русском языке вполне приемлемы. А каждый «fuck» переводить матерно, каждый «shit» переводить матерно большого ума не надо. Это скорее свидетельствует о том, что переводчик не умеет работать.

Рита Райт-Ковалёва всем это доказала. Она перевела роман Воннегута «Бойня номер 5, или Крестовый поход детей». Хороший пример. В сцене постановки «Золушки» в лагере военнопленных есть выражение «fuck my luck», а она переводит: «Бьют часы, ядрена мать! Время с бала мне бежать!»

Когда у человека падает сигарета, он говорит: «Shi-it». Как это переводить? Матом? Нет. Скорее перевод следующий: «Зараза! Да чтоб тебя!» В конце концов, можно перевести «твою ж мать».

Если возвращаться к началу: заинтересовавшись языком, вы решили пойти учиться в Институт иностранных языков им. Мориса Тереза, сегодняшний МГЛУ. Помните, почему решили поступать именно туда?

Язык в те прекрасные времена — кусок хлеба. Что такое, например, «исторический факультет»? Это то, что ты можешь превзойти, прочитав сто книг. «Факультет журналистики»? Как можно научить человека хорошо писать? Да никак.

У меня вообще в последнее время вызывают удивление некоторые профессии. Я не могу понять, кто такой блогер, — просто мне непонятно. Или такая-то — «светская львица». Чего-чего? Или политолог, публицист, богослов — тут, прошу прощения, я теряюсь.

Леонид Володарский. 1990 год. Фото: Анвар Галеев / ТАСС

А переводчик — это профессия. Есть плохие переводчики и хорошие. Например, великолепный рассказ Тэффи «Переводчица». Ничего не изменилось: неучей, неграмотных людей до сих пор много.

Возьмем какого-нибудь недоросля в худшем смысле этого слова — тиктокера

С TikTok сейчас сложности, с YouTube. Самое время заняться делом, например научиться шить женские брюки. Но тиктокеру кажется, что он знает английский… Он и русский не знал никогда, да и английский не выучил. Человек идёт переводить за гроши — голод не тетка. И вот потом, когда я прихожу в книжный и открываю какой-нибудь перевод наугад и читаю текст, меня охватывает первобытный ужас. Но человеку кажется, что он переводчик.

Есть люди, которые ошибочно считают себя переводчиками. Им кажется, что они умеют переводить, — они не переводчики ни разу и ни секунду. Этому нужно учиться и практиковаться, чтобы профессионалы подсказывали, что правильно, а что неправильно.

Вы как раз преподаете. Расскажите об этом!

Сейчас я преподаю перевод в РАНХиГС на факультете экономики и социальных наук и могу сделать вывод: за два года из человека можно сделать хорошего профессионального переводчика.

Прежде всего нужна практика, практика, практика и еще один раз практика. Практика на занятиях — устный перевод, домашние задания — письменный перевод. Мы проверяем их вместе, по пути я учу студентов, как это делается. Если они получают текст на дом, то это не политический и не экономический текст — этому учит моя коллега, с которой мы вместе ведем курс, — а я даю социально-политические и культурологические тексты. Допустим, про Америку конца 50-х, начала 60-х.

Это не просто перевод — нужно учесть колоссальное количество реалий. У меня складывается впечатление, что молодое поколение вообще ничего не знает и не читает. Без обид! Поэтому я заставляю их лезть в гугл, выяснять, кто этот персонаж, а кто этот, что такое залив Свиней (речь про операцию США в бухте Кочинос с целью свергнуть Фиделя Кастро. — Прим. ред.).

Я считаю, что со студентами чем жестче, тем лучше. Студенты не понимают, что это им во благо. Но если они этого не понимают, я переубедить их чаще всего не могу. Жизнь их научит.

Только жесткость. Да, иногда я им читаю нравоучения, но только чтобы им в жизни полегче было. Потому что у меня есть жизненный опыт — и еще какой, а у них его нет совсем.

Есть мнение, что и хороший, и плохой переводчик может переписать текст так, что он станет новым произведением. Существует, например, мнение, что перевод «Над пропастью во ржи» Райт-Ковалевой существенно отличается от оригинала.

Не может. Не может! Есть произведение, оно — такое-то и такое-то, а если кто-то хочет сделать из говна конфетку — это не вариант. Говно — оно и есть говно. Не надо приукрашивать — соответствуй хотя бы уровню данного произведения. Кстати, сложнее всего переводить плохо написанные тексты.

Соблазн исправить текст надо от себя гнать — не надо ничего исправлять. Виноваты прежде всего издатели, которые хотят заработать денег. Ну а я не хочу это переводить и не буду.

Есть книги, которые я бы сейчас хотел перевести. Многие из них уже переводились, но они переводились так, что лучше бы этого не делали. Это чудовищно — то, что сделали с великолепными текстами. Аргумент такой: «Ну люди-то читают». Но есть люди, которые и российский футбол смотрят.

Людям, которые говорят, что у Риты Райт-Ковалевой неправильный перевод Сэлинджера, я бы сказал следующее: когда гении что-то делают, тиктокеру это непонятно и блогеру это непонятно.

Рита Райт-Ковалева — гений, а они в смысле перевода недоросли

Когда люди говорят, что у Феллини плохой фильм, они не знают, кто такой Феллини. Не видев ни одного фильма Феллини, они считают, что Квентин Тарантино великий режиссер — у них нет точки отсчета.

То же самое с переводом: какое право ты имеешь судить Риту Райт-Ковалеву? Я не сравниваю, например, себя с Ритой Райт-Ковалевой, хотя парочку уроков она мне дала, несмышленому мальчишке. Когда люди начинают говорить о переводах — моих или о любых других, — то хочется спросить: а ты соответствуешь вообще, ты можешь какие-то суждения выносить, провести нормальный анализ текста?

Николай Ушин. Портрет Риты Райт-Ковалевой. 1932 год

Максим Немцов, который сделал новый перевод «Над пропастью во ржи», по-моему, решил, что Рита Райт-Ковалева неправильно переводит, а вот он сейчас возьмет и переведет правильно. Ему кто это сказал?! «Над пропастью во ржи» или другой перевод, где каждый мат переводится матом, — это смешно.

У Риты Райт-Ковалевой, если вы помните, в «Над пропастью во ржи» даже одного матерного слова нет. Но есть полное впечатление того, как эти люди разговаривают, — вот это высший класс. А если ты ремесленник, в самом худшем смысле этого слова, так тебе и высказываться не надо — промолчи, и за умного сойдешь.

Может ли человек, который просто читает книгу, понять, что перевод хороший, если он не видел оригинала?

Мне не надо видеть оригинал. Я понимаю, что было по-английски и как человек это перевел. Когда к полицейскому обращаются «officer» и это переводится «офицер», конечно, это признак извращенного идиотизма по одной простой причине: если это офицеры, почему ими командует сержант? Переводчик не задавался этим вопросом: написано «officer» — значит, «офицер». А этимология совершенно другая.

Но сейчас об этом говорить я не буду: я никого не собираюсь учить задаром. Жизнь очень трудная, в жизни надо пробиваться, пробиваются трудом, труд предполагает определенные затраты на свое обучение. Для меня безнадежны люди, которые сидят на спортивных сайтах, без образования, которые ничего не читают, но могут с утра до ночи говорить про футбол.

Эти люди говорят, что «Месси не хватило дыхалки». А ты сам когда-нибудь бегал? Ты до метро-то добежишь? То же самое происходит с переводом. Ты же недоросль, ничего не знаешь. Для тебя «officer» — это «офицер». Ну и что, я буду слушать такого человека? Конечно, нет. Я дальше не читаю — зачем, если уровень перевода мне понятен?

Есть не только условные тиктоки, короткие видео и прочее, но и целые тренажеры, онлайн-школы. Это ненужное облегчение задачи или хороший способ сделать язык доступным?

Количество шарлатанов, которое развелось в области изучения языка, не поддается описанию. Я видел их учеников — люди занимаются по два года и не могут перевести на английский элементарную фразу.

Таких проходимцев я могу назвать только одним словом — коучи. Я совершенно случайно столкнулся с коучем по личным, то есть моим, финансам. На нем были весьма низкого качества неочищенные ботинки, галстук, за который я бы и семи рублей не дал. И люди на это ведутся. Люди тратят по 100 тысяч на билет на дешевое представление, и со сцены этот ушлепок кричит им: «Жить надо на позитиве».

То же самое в области изучения языка: «Ох, у нас на занятиях так легко». Легко быть не должно! Девиз спецназа военно-морских сил США (того, что у нас ошибочно называется «морскими котиками») — «Самый легкий день был вчера» или «Единственный легкий день был вчера». Чай с вареньем пить легко, а язык учить всегда сложно.

Когда меня спрашивают, стоит ли идти на такие курсы, а потом рассказывают, что на первом занятии пели песни, я говорю: «Беги оттуда, пока с тебя денег еще не просят».

Я за советские методические установки, к которым прикладываются достижения современной науки

Очень важна мотивация ученика. Зачем тебе знание английского? «Хочу общаться за границей». Я готов с таким заниматься, только деньги оставьте на два месяца вперед. «Почему за два?» Я говорю: «Ну ты же будешь ходить?» Отвечает: «Конечно!» Пока человек не начал работать, ему кажется, что работа будет легкая, прекрасная, увлекательная. А потом выясняется, что это труд, пот и мозоли.

Леонид Володарский. 2005 год. Фото: Александр Саверкин / ТАСС

Человек не пришел ко мне на занятие — деньги я все равно возьму. Мне безразлично, что у него случилось в жизни. Я могу сочувствовать, но деньги я не верну. Я живу на эти деньги. А через два месяца, когда он поймет, что деньги потеряны, причем по его вине, он перестанет думать, что язык можно выучить легко и беззаботно. Все интернетовские нововведения облегчают учебу, но не отменяют тяжелый труд.

Но «старые советские методические установки» не предполагали общения с носителями.

Если единственное достоинство человека — его национальность, то есть он американец, англичанин, или француз, или немец, говорящий по-английски, но если они только и умеют, что говорить по-английски, у них нет преподавательского диплома — какой смысл учить язык с этими людьми?

Я говорю своим студентам: «Вы много занимались. И сейчас, чтобы разговориться, ну возьмите вы вот такого вот прихлебателя на 3–4 занятия, может быть, пять. Просто поговорите — вы перестанете бояться делать ошибки, вы будете говорить бегло». Но языку такие люди вас учить не могут и не должны. Они не умеют этого делать.

«У нас преподает носитель языка!» Носитель дурака у вас преподает! А чем он занимался? Это очень сложный вопрос. Кому и как он преподавал английский — это может понять только профессионал. «Ой, я занимаюсь с американцем». Начинаю проверять уровень — боже мой, ниже плинтуса. Нужно быть очень осторожным со своими деньгами. Отдавать их проходимцам не резон.

Языковое чутье — существует ли оно?

Я бы назвал это «профессиональное чувство опасности». Есть понятие «ложные друзья переводчика». «Pamphlet» — это не «памфлет», это «листовка». Когда у нас на улице идет демонстрация, это у нас не «demonstration», это «manifestation».

Морские котики, кстати. Когда мне говорят, что «navy seals — это морские котики», я спрашиваю: «Вы когда-нибудь видели котика? У него хвост, впереди усы, он вас ни за что не считает». Назвать здоровенных подготовленных мужиков «котиками» — голову оторвут. Это спецназ ВМС США.

Есть фильм Lone Survivor. Там эти самые спецназовцы ВМС США получают приказ в Афганистане ликвидировать некоего муллу. Муллу они не ликвидировали, их почти всех убили — катастрофа для спецподразделения. Название фильма у нас перевели «Уцелевший». Ошибка. Я бы не стал с таким переводчиком иметь дело. Цель любого спецподразделения — выжить и выполнить приказ. Фильм нужно было назвать «Выживший». Он единственный выжил из них, как — другой вопрос. Если мне принесут перевод под названием «Уцелевший» — значит, человек не понял сути фильма. Пошел вон. И не надо обижаться.

Мы учим язык постоянно. Что делать человеку, которому кажется, что он уже хорошо его знает?

Ответ один. Постоянно читать, слушать, например, лекции на английском. Не лекцию идиота о том, как преуспеть в жизни, если жить на позитиве. Серьезную — о Крестовых походах, об американской разведке, еще о чем-то.

Кино надо смотреть без перевода. Включаешь сериал, только в сериале должны как можно больше говорить, а не стрелять. Включаешь английские субтитры, надеваешь наушники — и каждый день отдаешь этому 15–30 минут. Выписываешь незнакомые слова, понравившиеся идиоматические выражения. Выписываешь — и запоминаешь.

Наушники обязательны, потому что переводить фильм без наушников — это я как профессионал говорю — очень затруднительное занятие. Может появиться комплекс: ты ничего не знаешь и не понимаешь. Но это тяжелый труд! А когда люди включают фильм на английском без наушников и с русскими субтитрами в смысле изучения английского — это мартышкин труд.

Если кто-то хочет, он найдет способ. Сидеть и ждать, пока банан с пальмы в рот свалится, наверное, не то

«Мне же должно повезти». Ну как повезти? Найти чемодан с миллионом долларов на улице? Владелец вас найдет, и придется все вернуть в троекратном размере.

Мгновенного счастья не бывает, для всего надо работать. Тогда что-то будет или нет. Когда вы обладаете знаниями, умениями, навыками, жизнь предоставит вам возможность их проявить, но к этому надо быть готовым. Если ты всю жизнь ходил по друзьям с прекрасными лицами и рассказывал им, как ты хочешь написать сценарий, и вдруг кто-то услышал твои стенания и дал тебе такую возможность, но ты не знаешь, как это делать, — это что, невезение? Нет. Это называется полная неготовность.

Удачи нет. Есть твоя готовность к определенным обстоятельствам жизни. Если тебе предлагают переводить на определенном уровне и за хорошие деньги, а ты к этому готов, — мы что, будем говорить, что тебе повезло? Нет, не повезло. Так сложилось, а ты был готов. Молодец.

За помощь в подготовке материала благодарим стажеров Анну Свирину и Елизавету Колединскую

Изображение на обложке: Анвар Галеев / ТАСС
Что спросить у «МЕЛА»?
Комментарии(32)
Милена Мулина
Прочитала с удовольствием. Я не переводчик, но статья очень интересная, чувство, что собеседник рядом и разговаривает именно с тобой.
Ирина Павленко
Милена Мулина
полностью поддерживаю. Ссылку на статью отправила друзьям и сестре-педагогу👏
Olga Efremova
Уважаю Володарского, но примеры он странные приводит — ну котики — ок, памфлет- листовка — ок, но с каких пор уличные демонстрации вдруг manifistations стали?
Miar Khalykova
Olga Efremova
демонстрация фильма, напр.
Манифестация-это как раз таки про уличные шествия
Мария Смык
Какими бы ни были заслуги и регалии человека, позиция «все вы люди грешны, я один святой» большой симпатии у меня не вызывает.
Olga Efremova
Мария Смык
Согласна, категоричности ему не занимать — для учителя опасная позиция
Показать все комментарии
Больше статей