Считается, что советский воспитатель и автор «Педагогической поэмы» Антон Макаренко заложил основы современной педагогики. Но его методы до сих пор не получили однозначной оценки: с одной стороны, он талантлив и его работа дала результат, с другой — его часто ругают за «тюремную» логику воспитания.
Добро с кулаками
В 1920 году полтавский Губнаробраз (Губернский отдел народного образования) велел интеллигенту с плохим зрением, 32-летнему Антону Макаренко создать трудовую колонию для малолетних преступников (или морально дефективных, как их тогда называли). Взяться за обучение подростков-преступников было поступком смелым: Макаренко сам в детстве был не таким, не хулиганил, держался в стороне от детских игр из-за слабого здоровья. Он вообще был из другого круга, из хорошей семьи. Но смело отправился обустраивать колонию на месте заброшенных кирпичных домиков посреди леса в шести километрах от Полтавы.
Первые дни своей работы в колонии Макаренко назвал «бесславными». По свидетельству Гетца Хиллига, доктора философии и исследователя деятельности Макаренко, в колонии жили сначала пять, потом десять подростков-грабителей (в «Педагогической поэме» упоминаются шестеро). Они не слушались, кидались в хрупких учительниц, вчерашних гимназисток, сапогами, отказывались работать, убегали из колонии. Уже через неделю после приезда один из воспитанников устроил поножовщину за пределами колонии.
Руководитель колонии боялся своих воспитанников и даже раздобыл наган для самозащиты. И первый же учинил насилие: когда в очередной раз один из учеников, главарь шайки, отказался работать и обругал Макаренко, то получил по лицу. Педагог очень переживал из-за этого своего поступка («первый раз в жизни человека ударил!») и даже боялся потом идти в лес по дрова со своими учениками («у каждого было по топору»), но как раз этот поступок и поставил на место подростков. Сам побитый восхищался, мол, лихо как влетело, подчинился и других учеников поставил на место.
Как Макаренко учил преступников
«Первые месяцы нашей колонии для меня и моих товарищей были не только месяцами отчаяния, но и месяцами поиска истины», — писал Макаренко.
Книги не давали ответа, как переделывать преступников в «новых людей» для строительства коммунизма, а перевоспитывать нужно было срочно
Поэтому учителю пришлось самому, на собственном опыте, выстраивать систему. Опорой выступил труд. Если всем приходится вместе выживать в лесу, значит, и работать должен каждый. Колония эта, как ни странно, была нужна самим подросткам (другие варианты были хуже), поэтому после той оплеухи дело пошло на лад. Макаренко в статье «Очерк работы Полтавской трудовой колонии им. М. Горького» несколько витиевато писал: «…труд в условии коллективного хозяйства для нас ценен только потому, что в нём в каждый момент присутствует экономическая забота, а не только трудовое усилие. Хозяйственная (экономическая) забота, с нашей точки зрения, является элементарным объектом воспитания».
Такой подход не только учил подростков работать и зарабатывать, но и приносил деньги в бюджет. Коммуна имени Дзержинского, где в 30-е годы работал Макаренко, не только сама себя содержала, но и наладила производство фотоаппаратов и электроинструментов и отдавала государству 4,5 миллиона рублей в год. Учителя работали наравне со всеми.
Макаренко же стал составлять разновозрастные группы. Он заметил, что так подростки лучше слушаются: старшие выступают наставниками младших, помогают им и чувствуют свою за них ответственность. Часто учителя перекладывали на старших ребят часть своей работы. В трудных случаях Макаренко мог намекнуть на то, как надо себя вести, а почему, «это объяснят старшие товарищи»: «Если же это человек трудный, который мне не верит, против меня настроен, недоверчиво ко мне относится, я с тем разговаривать не буду. Я соберу старших, вызову его и в самом официальном, приветливом тоне буду с ним говорить…». А дальше само пойдет. Старшие же помогали разбираться с проблемами: кто лучше самих же детей знает, кто их из однокашников больше всех любит арбузы, а значит, мог их без спроса съесть!
Справка
Антон Макаренко (1888 — 1939) — советский педагог и писатель, известный в первую очередь тем, что в условиях хозяйственной разрухи разработал и осуществил систему воспитания «трудных» детей.
В 1897 году Макаренко поступил в начальное железнодорожное училище. Педагогическое образование получил на учительских курсах в Кременчуге (1905) и в Полтавском учительском институте (1917). Работал учителем, был заведующим железнодорожным и городским училищами.
Широкая известность пришла к педагогу в начале 1920-х годов, когда он предложил решение проблемы резко возросшего числа беспризорников. С 1920 года Макаренко руководил трудовой колонией имени М. Горького для несовершеннолетних правонарушителей, о чем потом написал в своих произведениях «Педагогическая поэма» (1935) и «Флаги на башнях» (1938). В 1927 году он организовал и возглавил детскую трудовую коммуну им. Дзержинского, где проработал до 1935 года, в 1936 году руководил колонией имени М. Горького под Киевом. Ему удалось добиться феноменальных успехов — трудные подростки не только перевоспитывались, но и эффективно работали, а впоследствии стали достойными людьми, в том числе героями Великой Отечественной войны и орденоносцами.
Главное отличие системы Макаренко — чёткое разделение учебы и воспитания. Он показал, что для действительного «доходчивого» и, в тоже время, не палочного, а культурного воспитания необходимо создать коллектив с выраженными не только вертикальными (начальник — подчинённый, учитель-ученик), но и горизонтальными человеческими, трудовыми и учебными связями.
Свидетельством международного признания Макаренко стало решение ЮНЕСКО, касающееся всего четырёх педагогов, определивших способ педагогического мышления в ХХ веке. Это Джон Дьюи, Георг Кершенштейнер, Мария Монтессори и Антон Макаренко.
При этом преступления всё равно случались. В «Педагогической поэме» описывается, как у Макаренко украли шестимесячную зарплату. Двое воспитанников знали, кто украл, имени учителю не назвали, только всё хотели побить вора, а наутро принесли помятые деньги. Как они их вернули, он не спрашивал. Николай Фере, сотрудник колонии, рассказывал про другой случай. Подростки любили своего наставника: «Нельзя было не почувствовать большого уважения, которое ребята питали к своему заведующему». Захотели сделать ему подарок: построить в колонии беседку и обсадить цветами. Беседку построили, а цветов не нашли. Тогда один из воспитанников пообещал у тети своей раздобыть красивых саженцев. Цветы для подарка он действительно принес, только вот не у тети (тети, конечно, никакой не было у него) он их взял. А на железнодорожной станции рассада для клумбы пропала.
Выросли
Колония была названа в честь Максима Горького: Макаренко был в хороших с ним отношениях. Очевидно, Горькому с его культом нового человека нравилась идея «переплавки», превращения преступников в советских граждан. К тому же Макаренко ведь помогал многим беспризорникам, а Горький им очень сочувствовал. Поэтому, несмотря на то что колония многим не нравилась, Макаренко долгое время держался на плаву. Многих пугала жесткая дисциплина и идея коллективной ответственности: кто-то разбил чужие окна, за ущерб платили из общей казны на питание! Именно история с окнами, ставшая популярной в местной прессе, стала поводом для главполитпросвета Надежды Крупской: та на очередном съезде комсомола в мае 1928 года объявила войну «пережиткам старого: системе наград, отметок, похвал, наказаний и поощрений». Впрочем, колония, в которой комсомола вообще не было, могла разозлить Крупскую не только этим.
В колонии требовалась «безукоризненная вежливость в обращении друг с другом»
Ученики вспоминают, что Антон Макаренко говорил: «Мы, советские люди, должны блистать изысканной воспитанностью и джентльменством. Нашей воспитанности должен завидовать весь мир». Добивались результата жесткой дисциплиной, её часто называли «тюремной» или «армейской». Ученик и воспитанник Макаренко, Семен Калабалин создал несколько похожих коммун. И его тоже за это ругают: «Отдаёт директор указание воспитаннику, тот ему в ответ: „Есть!“ Проверяющий аж весь передёргивается: какое-то военизированное сообщество».С другой стороны, и дети были совсем необычные. Им такое обхождение было понятно: многие из них годами совершали преступления, сидели, привыкли к жесткости.
Чуковский вспоминает свою встречу с воспитанниками Макаренко и самим педагогом. Он даже и не признал в подростках бывших преступников: «Чем-то они напоминают мне оксфордских студентов». На это замечание Макаренко в ответ смеется: «Правильно. Вон тот кучерявый — талантливейший вор-чемоданщик со станции Лозовая, под Харьковом. Уж на что знаменитые воры работали всегда на Лозовой, а он был самый среди них знаменитый. А тот, в белых брюках, — всего лишь карманник, но тоже очень высокого класса». И говорит, что кудрявый посвятил себя медицине, а на концерты парня в белых брюках Чуковский еще будет отыскивать билеты.
Я «Педагогическую поэму» прочитала только в этом году, почему-то всегда была уверена, что это нудный нравоучительный трактат. А это написанная хорошим языком, увлекательная книга: там тебе и драма, и комедия, и детектив, и пособие по работе в коллективе — всё в одном. И Макаренко очень точно передаёт сам дух послереволюционного времени, описывая эту пока шаткую, уже бюрократизированную, но ещё не налаженную государственную систему и своё взаимодействие с ней. История из первых рук.