История педиатрии в России порой похожа на детектив. Но дело даже не во врачах, которые просто работали в тех или иных заведениях, а в самих больницах и истории их создания. Рассказываем, как в Москве появилась детская Хлудовская больница, кто в ней работал и под каким «брендом» она существует сейчас.
Здание в «русском» стиле
Большая Пироговка в Москве — настоящий «больничный район». Вдоль длинной, почти в два километра, улицы расположены разнообразные здания Сеченовского университета, который часто называют «Первым медом». Среди зданий в стиле ампира есть одна относительно небольшая на фоне прочих постройка из красного кирпича, похожая на теремок, — проект в «русском, былинном» стиле от архитектора Константина Быковского.
Так выглядела и выглядит — что 120 лет назад, что сегодня –университетская детская клиническая больница Первого МГМУ им. И. М. Сеченова. Рассчитанная на стационар в 30 коек, амбулаторию, кабинет нескольких педиатров и три специализированных кабинета (ортопедический, отоларингологический и хирургический), больница принимала практически всех детей.
Изначально университет не мог позволить себе такое огромное (по тем временам), хорошо оснащенное здание. При этом молодым врачам нужна была практика, а значит, и место для нее — под него хотели отвести несколько палат в главном здании университетской клиники по другую сторону улицы. Но в итоге человек, который выделил 100 тысяч рублей и 25 паев Товарищества Ярцевской мануфактуры, стоящих 250 тысяч рублей, и отдал собственный особняк на еще 40 тысяч рублей, нашелся. Им стал купец Михаил Алексеевич Хлудов.
Родня Морозовых и меценаты
Михаил Алексеевич Хлудов первым меценатом в своей династии не был. Напротив, он скорее логичным образом продолжал традицию родственников.
Его сестра Варвара Алексеевна (в замужестве Морозова) покровительствовала и ученым, и поэтам, и медикам — она первой поддержала создание Института раковых заболеваний, внеся 30 тысяч рублей. Отец семейства Алексей Иванович Хлудов жертвовал крупные суммы на реконструкции разнообразных зданий. Двоюродная сестра Клавдия Герасимовна создала больницу –тоже Хлудовскую — в Кисловодске. Словом, у Михаила Алексеевича было с кого брать пример. Тем более что и деньгами он располагал.
Хлудовы сделали состояние на ткацком деле. Перебравшись в Москву из-под Рязани в начале XIX века, Иван Хлудов — основатель династии и дед Михаила Алексеевича — начал собственное дело по производству тесемочного товара на ручном станке. За десять лет он превратился в купца III гильдии, к 1834 году приобрел две лавки, а затем передал дело сыновьям. Они-то, Алексей и Герасим, выросшие вовсе без образования, превратили собственную фамилию в бренд, начали торговать с американцами и очень быстро нарастили огромный капитал. Дело процветало, а их дети должны были стать продолжателями семейного бизнеса.
Вот только судьба наследников изначально была непростой. Михаил Алексеевич в 11 лет потерял мать, а затем был отправлен отцом учиться в Петропавловское немецкое училище. Там он показал себя как юноша смелый, но порой безрассудный. Возможно, именно эти черты его характера привели Хлудова в Азию, где он оказался одним из первых русских купцов.
Начиная с 1860-х годов Михаил Алексеевич путешествовал по современным Узбекистану и Таджикистану, налаживая связи со здешними торговцами и обустраивая новые хлудовские фабрики. Все это стоило ему огромных усилий и к тому же было рискованным предприятием: станки приходилось доставлять в узбекский Коканд по степям и пустыням волоком. Параллельно Михаил Алексеевич снабжал продовольствием и медикаментами русскую армию, присутствующую в то время на Востоке.
Хлудов участвовал в нескольких штурмах, был с войсками в Афганистане, в Русско-турецкую войну был адъютантом генерала Скобелева (который сегодня считается национальным героем Болгарии). За заслуги он получил орден Владимира 4-й степени, Георгиевский крест и сербский орден — награды он носил на ярко-красной шелковой рубахе. Пребывая на переговоры с азиатскими купцами, Хлудов переодевался в восточные одежды.
Несмотря на безусловную храбрость, Хлудов порой вел себя безрассудно. Например, мог на спор пробраться ночью во вражеский лагерь, только чтобы достать какой-то мелкий предмет, о котором он спорил с каким-нибудь офицером.
Из Азии в Москву Михаил Алексеевич вернулся с тигрицей Сонькой, с которой он, как с собакой, ходил еще перед солдатами. От привычек купец отказываться не собирался, а потому тигрица преспокойно разгуливала по особняку Хлудовых в Хомутовском тупике в Басманном районе.
«Африка у Красных ворот»
«Через неделю повел меня отец к Хлудову, — вспоминал художник Константин Коровин. — Против Садовой части, в тупике, его большой особняк. Со двора ведет лестница на второй этаж. Входим. Большая столовая, за столом, во главе его, сидит сам Хлудов… В столовой сзади — стена стеклянная, за стеклами пальмы: зимний сад… Вдруг из стеклянной двери, где пальмы, выбежал пудель, а за ним… Я окаменел от неожиданности — за пуделем показалось чудовище длинною, по крайней мере, в сажень, могучее, оранжевое, как бы перевитое черными лентами».
Так в комнату вплывала тигрица Хлудова. Она спокойно лежала в теплых местах дома рядом с пуделем, играла с визитерами Михаила и исполняла номер — кормление. Коровин назвал все происходящее в купеческом доме «Африкой у Красных ворот». Правда, потом, после жалобы посетителя особняка, тигра пришлось отдать в зоологический сад.
«Женившись, он продолжал свою жизнь без изменения, только стал еще задавать знаменитые пиры в своем Хлудовском тупике, на которых появлялся всегда в разных костюмах: то в кавказском, то в бухарском, то римским полуголым гладиатором с тигровой шкурой на спине, что к нему шло благодаря чудному сложению и отработанным мускулам и от чего в восторг приходили московские дамы, присутствовавшие на пирах, — описывал „Мишу Хлудова“ Владимир Гиляровский в книге „Москва и москвичи“. — А то раз весь выкрасился черной краской и явился на пир негром. И всегда при нем находилась тигрица, ручная, ласковая, прожившая очень долго, как домашняя собака».
Его же образ встречается в литературе — он богатый подрядчик Хлынов в «Горячем сердце» Островского, купец Хмуров в романе Каразина «На далеких окраинах». Хлудовым вдохновлялся Николай Лесков, когда писал рассказ «Чертогон». Мемуаристы описывали купца как богохульника, развратника и пьяницу.
Фигура Михаила Хлудова — практически московский миф, в котором сегодня по-настоящему сложно разобраться. Тот же Гиляровский писал, что однажды Михаил Алексеевич сообразил необычный подарок для второй жены Веры. На ее именины в комнату якобы внесли огромный ящик, поставили на пол и при всех гостях стали открывать — вскоре из него появился огромный крокодил.
Но, пожалуй, самая странная и страшная легенда о Хлудове посвящена его первой жене — Елизавете Федоровне Мельгуновой, которая умерла в 20 лет будто бы от яда.
«Она отравлена, я тоже отравлен, вот почему я всю ночь скверно себя чувствовал и до сего времени у меня во рту вкус веротрина», — якобы заявлял теще старший брат Михаила Алексеевича, Василий Хлудов. Как пишет мемуарист Николай Варенцов, Михаил когда-то обозлился на брата и захотел отравить его, но по ошибке напиток с ядом выпил не брат, а жена Хлудова. Правдива ли эта история, неизвестно, но купец действительно быстро превратился во вдовца и повторно женился, успев прижить только одного сына Алексея.
Конец купца Хлудова
В новом браке Михаил поначалу был счастлив, но постепенно его бойкий, рьяный характер и любовь к пьянству разрушили отношения. Эмоциональное состояние купца стало усугубляться после того, как его 12-летний сын Алексей погиб в 1885 году. Он то ли упал с лестницы в училище, то ли попал под бревно от какой-то постройки.
Так или иначе, Михаил Алексеевич был поражен происшествием. В том же 1885 году он переписал все свое завещание, часть денег и все имущество передав жене, а еще 100 тысяч рублей и 25 паев Ярцевской мануфактуры передав в пользу Сеченовки. Для детской больницы он также передал свой дом, в котором уже не жило никаких тигров, не было гостей, но здание казалось неудобным: оно до сих пор располагается недалеко от путей вблизи трех вокзалов у Комсомольской площади в Москве.
С тех пор состояние Хлудова ухудшалось. Писали, что сама жена Вера Александровна усердствовала, чтобы мужу скорее пришел конец, и якобы изменяла ему с домашним доктором Евгением Михайловичем Павлиновым — именно его Хлудов просил назначить главным врачом отстроенной больницы. Непонятно, правдивы ли эти слухи, но первых пациентов в Хлудовской больнице действительно принимал Павлинов, пост которого перешел после его смерти к Нилу Филатову.
Хлудов умер в начале 1890-х годов. Больница же открыла свои двери в 1891 году и до самой революции называлась «Хлудовской», несмотря на все перетолки о ее благоволителе.
