Сын директора благотворительного фонда «Время детства» Марии Томич 10-летний Марк не в первый раз ходил гулять один. У родителей и мальчика была договоренность: каждые 20 минут он заходит домой и сообщает, что все хорошо. Но в один из вечеров Марк не пришел через полчаса. И через час. И через полтора. А через два часа «ЛизаАлерт» выпустила ориентировку с его фото — «Пропал ребенок». Мария написала пост о том, что они с мужем Гришей пережили в тот вечер и какие сделали выводы, — публикуем его полностью.
Часть 1. Хроника одного вечера
17:20. Марк просится погулять. Отпускаем как обычно. Гуляет один он недавно, но гуляет, соблюдая правила, и знает границы территории. Он гордится тем, что повзрослел и ему доверяют. Он не берет с собой телефон, чтобы не потерять. Обычно он приходит каждые 20 минут и говорит, что все хорошо. Мы отпускаем его на улицу, совершенно не переживая о том, как пройдет прогулка.
17:50. Замечаем, что прошло 20 минут, а он еще не приходил. Смотрим в окно — не видно. Гриша начинает нервничать. Я спокойна как в танке — вернется. Гриша уезжает за Мартой в детский сад, я остаюсь дома одна.
Несмотря на то что где-то в глубине души я начинаю переживать, продолжаю отвечать на звонки и сообщения по рабочим вопросам и готовить ужин под музыку. Не потому, что я беспечная мать, а потому, что поверить в то, что с твоим ребенком что-то случилось, мозг просто отказывается. Мы же, родители, все держим под контролем. Нам нужен этот контроль. Мнимая уверенность в безопасности.
18:20. Я звоню Грише и говорю, что Марка до сих пор нет. Он с Мартой уже едет домой. Прошу объехать ближайшие площадки.
18:50. Пишу Грише сообщение, чтобы не орал на него, когда найдет. Я все еще уверена, что он заигрался. Мысль о том, что на улице холодно и он столько гулять не сможет, пока в мою голову не приходит.
19:00. Гриша привозит Марту и сразу же уезжает искать Марка дальше.
19:10. Ко мне медленно начинает приходить осознание. Пишу Грише сообщение, что сейчас одену Марту и мы тоже пойдем искать. Он напоминает, что у Марка нет ключей и кто-то должен остаться дома.
Я начинаю мониторить все соцсети района — вдруг что-то.
Я просматриваю все переписки Марка в его телефоне — мало ли.
19:30. Гриша звонит снова — ребенка нигде нет, он не знает, что делать. Я понимаю, что прошло уже два часа. Ни разу в жизни Марк не гулял один столько. Очень холодно. Марк голодный. В висках начинает пульсировать.
Начинаю искать его фотографию в телефоне, где он одет так же, как пошел гулять.
20:00. Полчаса как во сне. Пишу заявку в «ЛизуАлерт». Это, на самом деле, очень сложный и страшный шаг. Во-первых, страшно признать, что ребенок потерялся. Пока еще нет заявки, то есть надежда, что он сейчас откроет дверь. Кажется, что, как только заявку оформишь, — все, мир уже прежним не будет. Во-вторых, появляются какие-то дурацкие мысли, что сейчас подорвешь людей, они поедут, а на полпути выяснится, что все в порядке — Марк звонит в домофон. Такое «неудобно» появляется. На стрессе или нет — не знаю. В итоге получается это чувство перебороть, нажимаю «Отправить заявку».
20:20. Звонят из «ЛизыАлерт». Отвечаю на вопросы. Много вопросов. Отвечаю спокойно. Понимаю, что сейчас нужно вообще все делать очень спокойно. Хочется плакать, но совершенно нет слез. Говорим долго. Просят обратиться в полицию. Обещают помочь, вешаю трубку.
Гриша продолжает кататься по району. Звоню ему, отправляю в отделение.
Я звоню психологу Марка. Звоню нейропсихологу Марка. У всех пытаюсь выяснить, говорил ли он что-то про побег.
Про побег не говорил. Деньги с собой не брал. Он не собирался никуда убегать, этого совершенно точно не было в его планах. Он не сбежал. Пульсирует «Что-то случилось».
21:00. Звонит координатор штаба — Татьяна. Обсуждаем детали. Говорю спокойно. Спрашиваю, что делать. Спокойно говорить могу, но ничего не делать и просто сидеть на месте не могу. Она дает телефоны справочных служб скорой. Начинаю звонить. Как обычно, дозвониться никуда невозможно.
На сайте «ЛизыАлерт» появляется ветка про Марка. Я вижу ориентировку. Вот ту самую «Помогите найти ребенка» в оранжевой рамке. И фотка моего сына
Всегда смотрела на такие и думала: «Как страшно увидеть на ней лицо своего ребенка». И вот, я вижу. «Томич Марк… нормального телосложения… серая куртка… синий шарф».
Скидываю Грише ориентировку. Вешаю к себе в сторис. Прошу друзей писать только по делу.
«Шарф не синий», — пишет Гриша, прочитав ориентировку.
«Ну и х*й с ним», — присылает следующим сообщением.
Я не видела, что надевал Марк. Почему я не видела?
21:15. Звонит Гриша — они с лейтенантом полиции Александром ездят по району с мигалками. Ориентировку получили все сотрудники.
Волонтеры «ЛизыАлерт» начинают съезжаться в штаб. Я отслеживаю ветку, где больше 20 незнакомых мне людей собираются, чтобы спасать моего сына. Дозвониться до справочной скорой я все еще не могу.
Я раскидываю ориентировки в инстаграм района. Люди подхватывают и раскидывают в другие соцсети. У меня разрывается телефон. Я не могу отвечать всем одно и то же и понятия не имею, чем мне можно помочь, кроме как искать Марка.
Очень хочется прорыдаться, но у меня вообще нет слез. Марта просит поиграть с ней. Собака, про которую я забыла, писает посередине коридора. Я представляю, как мой сын синего цвета, «нормального телосложения… серая куртка…» торчит из заледеневшего пруда. А может, и не торчит, потому что одежда впитала воду. Нет уж, пусть лучше торчит.
21:30. К этому моменту подключились уже вообще все. Друзья ехали из разных частей города. Выяснилось, что у нескольких человек связи в нашем УВД. Все по кругу туда звонили. «Жена у меня просто звезда района», — сказал Гриша. Все звонили, все ехали, все репостили. Марка не было. Пачка сигарет заканчивалась.
21:50. «Нашел». Одно слово. Одно сообщение. Сотрудница полиции (не при исполнении!) ехала в машине домой. Увидела Марка. Выскочила, поймала. Позвонила. Александр (лейтенант) схватил Гришу, они поехали на точку.
21:55. Звоню Татьяне, координатору: «Нашли!» Она уточняет — его увидели? Это точно он? У меня паника — вдруг не он? Жду звонка от Гриши.
Он. Даю отбой «ЛизеАлерт».
Представляю, сколько людей подорвалось из своих уютных домов сюда, чтобы помочь нам.
Думаю, что мне очень перед ними неудобно. Ехали зря.
Я так счастлива — как же хорошо, что зря!
Часть 2. Как мы потеряли ребенка
Марк потерялся. Прошел дальше, чем можно было. Хотел побыть взрослым, почувствовать свободу. Убегать из дома не собирался. Никакой цели, кроме как пройти чуть дальше разрешенной границы, не было.
Говорили ли мы не ходить за разрешенные пределы? Говорили.
Обсуждали ли опасности и риски? Сотни раз.
Мы выучили наизусть всего Аркадия Паровозова, до дыр зачитали всякие правила поведения на улице, как скороговорку повторяли про незнакомых людей и чужие машины. Мы — нормальные родители. Мы знаем, как все это делать.
Но, к сожалению, даже если вы нормальные родители и все это делали, у вас нет гарантии, что ребенок не потеряется! Это чудовищная истина, но она такая. Как бы мы ни пытались взять под контроль все происходящее, мы не можем этого сделать, если ребенок остается один. Контроль — иллюзия.
Конечно, всегда найдутся те, кто скажет: «Надо было объяснить!», «Значит, нельзя было отпускать!»
Так вот. Спасибо вам за мудрые советы. У моего ребенка есть по факту три специалиста, которые работают с ним и с нами над его психологическим состоянием. Мы с утра до ночи только и думаем, как сделать ему хорошо, как не передавить (как нас с мужем в детстве), как не упустить (как это бывает). Мы делаем все, чтобы быть хорошими родителями. И, черт возьми, это все нас не уберегло от того, что наш ребенок потерялся.
Мой главный совет: не думайте, что вы держите под контролем все. Потому что вы не держите. И если ваш ребенок потерялся, то ищите его сразу. Не надо думать, что он не мог потеряться. Потому что потеряться может каждый ребенок. «Этого со мной не может случиться» — глупость. Поверьте, так думали все, с кем это случалось.
Часть 3. Про Марка
Марк пошел гулять дальше, чем было можно. Заблудился. Катался в автобусах. Куда-то заходил. Он шлялся 4,5 часа и ни разу не попросил помощи у взрослого. Говорили ли мы просить о помощи? Да! Почему он этого не сделал? Мы не знаем.
Один раз, как мы позже выяснили, он спросил у прохожего: «Какой автобус везет на Лукинскую?» Это наша улица. Очень длинная наша улица, на которой наш дом стоит в самом начале. Мужик ткнул ему на остановку, сказав номер автобуса. И ушел. Очевидно, Марк уехал совершенно в другую сторону.
Ребенок испугался и замерз. Ему было страшно и холодно. Когда у взрослого человека стресс, он может налажать. А когда стресс у ребенка, он может налажать вдвойне. Помните, что, как бы вы ни учили своего ребенка, попав в стрессовую ситуацию, он может забыть все инструкции.
Очень много вопросов прилетает про мобильный телефон. Нет, у него с собой телефона не было. Он не берет телефон на прогулку, потому что совершенно точно потеряет. Телефон ему на прогулке не нужен, потому что каждые 15–30 минут он заходит домой. Всегда. Кроме вчерашнего вечера. И, к сожалению, телефон в кармане не дает никакой гарантии, что ребенок не потеряется! Телефон может выпасть, разрядиться, его могут украсть. А если ребенка хватают и запихивают в машину, то воспользоваться он им не может. Думать, что дал телефон — защитил ребенка, — это очень наивно. Это все та же иллюзия контроля.
Часть 4. Про помощь
Мы очень благодарны лейтенанту. Он ездил с Гришей по улицам и ходил по лесу, опрашивая людей. Он ни на секунду не бросил Гришу и был на связи с сотрудниками отделения. Когда Гриша сказал ему спасибо, Александр ответил, что это его работа. Но за человечность никто не платит зарплату. Я знаю, как Грише было страшно, и даже не могу представить, как бы он все это прожил без поддержки Александра.
А еще совершенно удивительно то, что Марка поймала сотрудница, имя которой я сейчас выясняю. Она не была на работе. Она ехала домой
Но! Она помнила про ориентировку и смотрела по сторонам. Не работая, она продолжала выполнять свой долг. Черт возьми, эта жизнь меня так доконала, что я удивляюсь таким простым вещам! Социальной ответственности! Если бы она не думала про ориентировку, а думала о том, что рабочие часы закончились, то я не знаю, когда бы нашли Марка.
«ЛизаАлерт». Я всегда их очень любила. Читала все, что публикуют, всегда думала: а как это — срываться и нестись через весь город, искать пропавшего? Как они это делают? А вчера я просто не знала, как благодарить ребят. Низкий поклон каждому, кто вчера ринулся искать Марка. Спасибо координатору Татьяне, которая отвечала на все вопросы, а ее спокойствие внушало надежду. Все было быстро, слаженно, четко.
Спасибо всем моим друзьям, которые ехали на поиски, которые звонили знакомым в отделение, которые делали репосты. Так много поддержки было в этот вечер, это очень важно!
Часть 5. Заключительная
- Вы не можете быть уверенными, что ваш ребенок не потеряется. Даже если он знает ваш номер телефона, адрес, даже если у него с собой мобильник. Вы. Не можете. Быть. Уверенными.
- Звоните в «ЛизуАлерт» и в полицию сразу, как только поняли, что ребенок пропал. Это все миф про «два часа», «двое суток» или что там еще. Чем раньше начнут искать, тем быстрее найдут.
- Найдите через друзей связи с полицией. Я очень благодарна нашим, случайно образовавшимся контактам.
- Публикуйте ориентировку в соцсетях района. Не надо бояться, что диванные критики обвинят вас в халатности. Вы знаете, что вы нормальный родитель? Это не вы потеряли ребенка. Это потерялся ребенок сам! Вы не виноваты.
- Спросите у координатора, чем можете помочь при поисках. Сидеть без дела сложно — найдите себе задачу и выполняйте ее.
- Не истерите. Не поможет.
И еще две важные вещи:
- Если на улице ребенок спрашивает у вас что-то типа «Какой автобус везет на Лукинскую?», то есть что-то не конкретное, то уточните у него, куда именно ему надо!
- Если у ваших знакомых потерялся ребенок, то совершенно бесполезно звонить и писать с вопросами «Чем помочь?». Поверьте, родители понятия не имеют, чем помочь. Если вы и правда хотите помочь, то единственное, что вы можете сделать, — это пойти искать ребенка. Для этого родителю тоже звонить не обязательно — связывайтесь напрямую с «ЛизойАлерт». Родитель в шоке. У родителя разрывается телефон. Родитель говорит одно и то же десятки раз подряд. От родителя ничего разумного все равно добиться невозможно, а о поиске никто не знает больше, чем «ЛизаАлерт».
Спасибо большое сотрудникам отдела — Александру и волшебной женщине (скоро-скоро я выясню имя), «ЛизеАлерт», моим друзьям и совершенно незнакомым людям. И спасибо тем, кто дочитал эту простыню до конца. Не теряйте детей: они нам еще пригодятся.
ЭКСПЕРТЫ
Глава «Лизы Алерт»: «Мы — последний рубеж. Мы вернули ребёнка, но дальше он опять убежит». О том, почему убегают дети, и о реальных угрозах
ФАКУЛЬТАТИВ
12 советов, как не заблудиться в лесу. Почему нельзя недооценивать опасность леса и что следует знать детям и родителям
КНИГИ
«Готовы на что угодно, лишь бы она нашлась»: как в отряде «Лиза Алерт» ищут пропавших детей
Я конечно не обвиняю НИКОГО! Просто пишу мнение о ситуации. Слава Богу, что ребёнок нашёлся целым и невредимым!
P. S. мой сын тоже посещает психолога, ничего в этом странного нет
Мне тоже никуда без мамы не ходить?
Она написала токсичный и оценивающий комментарий с ее бесценным мнением, о том, что в этой ситуации ребёнок — не ок (посещает специалистов, не имеет друзей), родители не ок (не догадались дать часы, телефон), а вот она ок — она ведь «никого не осуждает»:)
Может быть вы замечали, такое бывает, даже когда кто-то умер: сначала нам жаль умерершего, потом его родственников, потом мы идём обнимать своих. Наш мозг как бы страхует нас, не давая надолго погружаться в стресс и случается «слава богу, что у меня все живы».
Читая этот пост, все матери сначала сопереживают (ну и дерьмо ей пришлось пережить), потом начинают переносить на себя (у меня бы такое гн случилось, ведь у меня есть инструменты для этого: часы, телефон, друзья у ребёнка), потом несутся «причинять счастье» и рассказывать о том, как можно было, как НУЖНО было преодолеть ситуацию.
Иногда формулировки вроде «мамочка, смотреть надо за ребёнком» в принципе никакого счастья не причиняют, а просто помогают автору коммента избавиться от этого неприятного переноса ситуации на свою.
Вообще, если мы заботимся друг о друге, стараемся быть экологичными, и как минимум не хотим добить мать, которая и так пережила стресс — стоит остановиться на первой стадии и просто сказать «ну и дерьмо вы пережили, сочувствую», а остальные — прожить самостоятельно, потому что это ВАШ опыт, ВАШЕ мнение и ВАШИ защитные инструменты, и к ситуации автора поста не имеет отношение
В России ежегодно пропадают 30 тысяч детей. Находят 3000.
Примерно 1 из 100 из нас, родителей, может оказаться в таком дерьме, и всего 1 из 100 потерявших детей найдёт его.
И статистика эта вообще не привязана к телефонам, друзьям или возрасту.
Потом, любой разбор инцидента обычно идет по принципу «галстук-бабочка» — какие были факторы риска, что послужило причиной реализации этих факторов и привело к инциденту, какие были последствия. Очень полезная штука, позволяющая понять, что и почему пошло не так. Мать, кстати, такой анализ не делает, все выводы только о том, как разрулить ситуацию, а не о том, что спровоцировало это происшествие и как минимизировать его повторение в будущем.
Все вокруг такие специалисты, что сразу из двух слов статьи выкупили диагноз ребёнка, удивительно! Я против ограниченности восприятия и против непрошенных советов.
Прочитали, взяли этот опыт на заметку, обвесили своего ребёнка трекерами, в чем проблема? Зачем писать, то что все пишут про психолога и нейропсихолога, если не разбираетесь в вопросе?
А насчёт психолога. Судя по вашим высказываниям, вы не были у него ни разу, раз считаете, что они работают с какими-то особенностями.
«Нейропсихологическая диагностика — это исследование с помощью набора заданий и упражнений особенностей процессов восприятия, памяти, внимания, мышления, речевых и общих двигательных способностей, а также поведения, в целом, для выявления областей головного мозга, работа которых отклоняется от нормативного состояния.»
«Нейропсихологическая диагностика необходима, если ваш ребенок: отстает в темпах развития излишне эмоционален, часты перепады настроения легко возбудим, гиперактивен, неусидчив, его трудно дисциплинировать». «Нейропсихологическая коррекция (или, сокращенно, нейрокоррекция) — это комплекс методик, которые применяются для преодоления отклонений и нарушений в развитии психических функций у детей в возрасте от 2 до 16 лет.»
Гуглить дальше, или достаточно?
Наверняка были разговоры и про то, что лучше камнем чужую машигу разбить, если тебя похищают..... наверняка, говорили всё. Если в Вашей семье пока такого не случилось и ребенок пока не потерялся, это не значит, что вы как родители круты, а она отстой… это не значит, что Вы всё сказали правильно, а она что-то не так сказала. Просто так сложились обстоятельства.
Есть семья, у семьи свои правила, которые работали! У всех у нас бывают сбои, ошибки, непонятные форс-мажоры.
Эту статью написали не для того, чтобы люди «поумнее» свои комментариями и если-бы-да-кабы сделали ситуацию ещё печальней.
Данное повествование обращает очередной раз внимание на то, что ощущение контроля≠контроль. Чтобы мы родители ещё раз посмотрели через призму этой истории на вопрос обеспечения безопасности своих детей.
Я искренне рада, что у этой истории хорошее окончание!
Я тоже пару раз «теряла» сына. Потерялся он у меня, например, в 8 лет — я его отпустила гулять с телефоном во двор — вышла, а его нет, телефон недоступен. Мы в магазин вообще собирались и я просто отпустила его чуть раньше во двор, пока мы оденемся, соберемся. Итог: за те 20 минут, что искала его (они показались мне вечностью, я потом искренне думала, что его не было часа 3, просто по телефону звонки сверила и увидела, что прошло-то всего ничего) я успела вызвать полицию, подняла всех на уши. Зашел с товарищем погреться в подъезд нашего дома. У телефона отошла батарея — да-да, это телефон мальчика, кнопочный был Nokia неубиваемый, но вот так случилось. Конечно, я тоже, видимо, ужасная мать, хорошие мамы до 20 лет мальчиков за ручки водят.
Телефон, конечно, не гарантия, что с ребенком ничего не случится.
Но здесь суть происшествия не в том, что мальчик ушел со двора, а в том, что он не смог найти дорогу домой. И один из факторов риска как раз тот, что из-за отсутствия телефона или смарт-часов он в критической ситуации не мог связаться с родителями. Ясен день, что телефон мог и потеряться, и сломаться, и разрядиться, но все равно шанс был. А отсутствие гаджета лишило его этого шанса как такового.
Зато этот полицейский порадовался, что мой ребенок нашелся, говорит, если бы не нашелся, то весь отдел спать не ушел бы — были бы поиски всю ночь.
Насчет телефона — что значит сразу потеряет? С чего вдруг? Можно купить самый простой аппарат за 1000 рублей и давать с собой на улицу. Ну, потеряет — ничего страшного.
В десять лет бегать домой каждые 20 минут по меньшей мере странно. Представьте, что ребята играют на площадке в соседнем дворе: мальчик пришел, минут десять-пятнадцать с ними поиграл, минут десять потратил на то, чтобы сбегать домой и «отметиться», снова вернулся минут на пятнадцать.
Извините, но десятилетний мальчик, который не может самостоятельно добраться домой, теряет вещи после первой же прогулки и бегает «отмечаться» каждые 10 минут — либо имеет какую-то степень умственной отсталости и тогда вообще не должен один гулять на улице; либо его родители старательно делают из него «бытового инвалида».
Я бы в подобной ситуации сбежала уже давно, потому что ну это же кошмар для ребенка — как на поводке
В возрасте Марка или на год старше я брал младшего брата, у отца 3 рубля 50 копеек и ехал к бабушке за 100 км. На поезде, или на автобусе или на такси. Такси было менее предпочтительно: не оставалось карманных денег.
И смарт-часы с легкостью теряются — чудеса 10-12 леток. Они это как-то мастерски делают
Рекомендация начинать искать максимально-быстро очень здравая и спасибо за неё
1. Если мальчик заходил отмечаться домой каждые 20 минут, то как он определял время? Самое логичное — предположить, что у него есть часы. Если есть обычные часы и он их не теряет, то почему бы не купить смарт?
2. По мнению матери, виноват прохожий — объяснил пацану, какой автобус ему нужен и указал остановку, но не отвел за ручку и не посадил, и «очевидно, что Марк уехал совершенно в другую сторону». По-моему, очевидно совсем другое — мальчик в 10 лет совершенно не научен ориентироваться в городе, потому что оказаться на своей улице и не сообразить, в какой стороне твой дом, довольно необычно. Стресс? Естественно, у него будет стресс, если его до того 10 лет тупо водили за ручку, а самостоятельное пространство ограничили крохотным участком. Но кто должен был научить ориентации в городе и пользованию транспортом — наверно, все-таки не психолог и не прохожий?
3. Мать «не знает», почему он не обратился к людям за помощью, но при этом специально просит мужа «не орать» на сына, когда тот найдется — вот потому и не просил, что коммуникаций с людьми мало, а он привык к тому, что в случае косяка будет не помощь, а ор.
Удивляет, что все кинулись обсуждать, какие эти родители плохие и как они так плохо заботятся о своих детях, что их дети даже теряются! Ну что ж… просто в виртуальном мире, я вижу, все сплошь идеальные мамы-папы. В реальной жизни идеальных я, правда, не встречала… наверное, все идеальные просто сидят тут и пишут уничножающие родителей (этих конкретных) комменты и просто мне не знакомы:)
Моё мнение- прекрасная, нужная, очень нужная статья. Спасибо!.. Читала сию «простыню» взахлёб и с диким напряжением, после слова «нашёлся» просто прорыдалась. Господи, какое счастье! Мотаю все сказано на ус, ибо у самой растёт чудо 11 месяцев от роду.
Но выбирая что мне страшнее: что бы потерялся ребёнок или ребёнок потерял телефон, я выбрал ребёнка.
По этому ребёнок ходит гулять с телефоном, который мы можем найти по трекеру GPS.
Это не гарантия, но это больше информации, которую я могу предоставить для поисков если не найду его сам.
По этому, телефон лучше все же ребёнку оставить.
Сочувствую автору, никому не пожелаю пережить подобное.
в 21 веке более глупой системы (приходить каждые 20 минут домой, т. е. часы у ребенка есть) сложно придумать!
у родителей (как минимум у мамы, папа судя по всему более адекватен) большие проблемы с восприятием реальности
Нет телефона, потеряет… Дайте дешёвый кнопочный. На шею повесьте. Хотя советов вы просили не давать.
Что за бред я сейчас прочитала. Безумные родители, которые не вызывают сочувствия.
Жаль ребенка и тех, кого вытащили из уютного дома.
Благодаря телефону я нашла своего сына. Дурил мальчишка в подростковом возрасте.
Дочка терялась, но не сама ушла, а подруга моя её и соседского мальчика увела. Просто взрослая безмозглая баба, «Ой, я не подумала, что ты её искать пойдёшь». Она не подумала, а мы с соседом носились по району, как сумасшедшие, искали детей. Все ближайшие подъезды обежали, чердаки и подвалы проверили.
Этот час поисков пол жизни у меня унес. До сих пор, а прошло тридцать лет, если кто-то из детей не берет трубку, то у меня начинается истерика. Злятся на меня, но понимают, что это последствия того дня.
1) Ребенок не должен гулять без присмотра! Конечно, он забудет все, чему его учили, попав в стрессовую ситуацию. И не несет ответственности за свои действия. «Он у нас сознательный» — это прикрытие родительской беспечности! И сверхтребовательность к ребенку, которая может привести к неврозу и к чувству вины, но никак не к «сознательности» в 8-12 лет.
2) Не давать ребенку телефон, потому что «все равно потеряет…» Что за чушь? Положить во внутренний кармашек на молнии самый простой телефон — не смартфон — и подключить навигатор, чтобы определять местоположение ребенка. И постоянно отслеживать, если уж выставили гулять одного. Местоположение ребенка не определяется — срочно бежать туда, где он «определялся» в последний раз! Оттуда будет проще вести поиски.
3) Ребенок «обязательно потеряет» телефон, но почему-то должен нести ответственность за явку домой каждые 20 минут! (Кстати, что это за прогулка такая? Вы сами-то так гулять пробовали? Во что дети могут поиграть за 20 минут?)
4) Какие ещё у ребенка «психолог» и «нейропсихолог»? Зачем? Чтобы лечили его от невроза? Может, лучше не загонять его в невроз? Быть не «партнерами» или «друзьями», а РОДИТЕЛЯМИ: строгими, требовательными, с опекой, с контролем!
Я тоже через пару минут. Прохожу шагов 10. До проезжей части. Останавливается резко этот мужик на тачке и в приказном тоне говорит мне сесть. Каким чудом я не повелась на провокации, каким чудом он меня силком не затолкал, наверное сработало то что в стресовых ситуациях я цепенеею и хладнокровно и без паники делаю вещи которые мне надо сделать. Вобщем толкнула пасажирскую дверь и просто обошла машину, причём сзади, это тоже мне кажется важно, и ушла, он по газам и след простыл. Родичи потом ходили по округе, но естественно никого не нашли. Я даже номер практически не запомнила.
Мне ведь тоже объясняли 1000 раз правила безопасности. И что с чужими нельзя болтать. Я просто сама себе с детства неразговорчивый человек, а если бы была бы более болтушка как другие девчонки… Страшно даже представить… Ведь оказывается заболтать чужого ребёнка, да даже подростка для взрослого плевое дело… Ужас, страшно за детей. Славу богу сейчас есть сотики, трекеры, камеры практически во всех городах…
Но всё равно возникает вопрос с какого возраста отпускать гулять одних, что-то мне подсказывает что даже с 10 лет ещё рано…