Надежда Яковлева проработала в школе 10 лет, а после пандемии ушла в частные репетиторы и стала зарабатывать в несколько раз больше. Анастасия Никушина поговорила с бывшей учительницей о ее блоге, ностальгии по школе и о том, почему в современной школе учителю трудно развиваться.
«Что это за деньги?»
Я всегда очень любила общаться с детьми, умела находить с ними общий язык. Мечтала создавать для них такие условия, чтобы в школе им было комфортно. Я всегда хотела помогать, к этому и шла: думала поступать на социального педагога, помогать трудным подросткам.
А потом оказалась на практике в детском центре, и розовые очки у меня слетели. Поняла, насколько это тяжело, как много ресурсов нужно вкладывать. Во многом это неблагодарная, максимально низкооплачиваемая работа.
Тогда, в первой половине 2010-х, труд социальных педагогов оценивали в 4 тысячи рублей в месяц
Я до сих пор не понимаю, как живут люди, занимающиеся социальной работой в государственных учреждениях. Что это за деньги?
У нас вообще очень размытая система оплаты труда педагогов. Сравнивая ситуацию в Карелии, где я сейчас работаю, и Архангельской области, я могу сделать несколько выводов. Отличаются не только зарплаты, но и сама система выплат.
Например, странная ситуация с поддержкой молодых специалистов — педагогов, которые приходят работать в школу сразу после университета: в Архангельске специалист получает 100 тысяч рублей до вычета налогов, а после него — 87 тысяч. В нашем регионе, в Карелии, такого нет.
В школах беда с кадрами. Молодые учителя не хотят работать, потому что не могут найти в своем регионе ту зарплату, которая им нужна. А для того чтобы заниматься репетиторством, все равно нужен опыт. Хотелось бы, чтобы молодых педагогов поддерживали, вводили для них по-настоящему единую выплату по всей стране, а не отданную на откуп каждому региону. Чтобы молодой педагог понимал: ему помогут развиваться и заниматься любимой профессией.
В некоторых небольших населенных пунктах молодым педагогам предоставляют жилье. А как быть тем, кто оказался в городе? Для того чтобы снимать квартиру, зарплаты не хватает.
Я знаю много примеров, когда учитель приходит в школу с горящими глазами, с искренним желанием помогать детям, отдавать знания.
А потом такие специалисты уходят, потому что не могут удовлетворить самые базовые потребности
Что бы ни говорили о призвании, если хочется есть, хочется жить в нормальной квартире, а нет денег — карьера не сложится.
Многие говорят: «Учитель должен работать по призванию». Но я думаю, что призвание — это не когда человек находится в ситуации постоянного выживания. Мне, например, всегда хотелось жить достойно — я была уверена, что это можно делать на любимой работе. Поэтому я рано пошла в школу и практически сразу начала параллельно подрабатывать.
«Я ушла из школы не из-за низкой зарплаты»
Я переехала в Петрозаводск учиться из совсем маленького поселка в Архангельской области, да так и осталась в Карелии. В первый год работы в школе зарплата у меня была 12 тысяч, а аренда комнаты стоила 7. Потом зарплата постоянно повышалась: работали «северные надбавки», благодаря которым оклад каждые полгода рос на 10%.
В 2019 году я получила высшую педагогическую категорию — начала получать надбавку и за нее. Плюсом шло, что я председательствую в профсоюзе — за это тоже полагается доплата, — а по субботам работала с дошкольниками. По педагогическим меркам нашего региона у меня, без учета репетиторства, уже тогда был неплохой заработок — около 30–35 тысяч рублей в месяц.
Многим учителям таких денег достаточно: я знаю не так много педагогов, берущих подработки. Я же на эти деньги полноценно жить не могла. Частную репетиторскую практику я начала вести в ноябре 2020 года, когда опубликовала первое объявление на одном из агрегаторов. Удалила его через сутки: почти сразу нашлось достаточно желающих. Потом, с января, я начала вести блог, где рассказывала о том, как занимаюсь репетиторством, работаю в школе, — так ко мне приходили новые ученики.
Ушла из школы я через 10 лет работы. Тогда в пазл сложилось слишком много деталей. И дело было не в зарплате
В последний год мне было постоянно плохо: я часто болела, лечила аллергию, которая возникала не пойми на что. С трудом дожидалась выходных, на которых занималась лечением своего, в общем-то, молодого тела. А еще я чувствовала, что мне нужна свобода.
Мне всегда важно было взаимодействовать с детьми без спешки, на своих условиях. В последние годы сделать это было невозможно: я вела уроки с мыслями о том, что мне нужно подготовить отчеты. По факту в такие моменты педагог должен наплевать на качество образования, потому что иначе совместить два дела — бюрократию и педагогику — сложно.
Школьная зарплата уже ни на что особо не влияла: к тому моменту я зарабатывала на репетиторстве больше, чем в школе. И потому понимала, что увольнение просто пойдет в плюс: у меня освободится время не для дополнительных уроков, а для развития своих навыков. Именно в этом я чувствовала потребность.
Нет стабильности, но есть свобода
В моем близком окружении долго не было педагогов, которые ушли из школы в репетиторство, — только коллеги-блогеры. Подобная тенденция начала складываться только в этом году: то один учитель уйдет, то другой. Мне в такие моменты становится грустно: я помню, как тяжело было уходить мне самой.
После 10 лет работы этот шаг воспринимается тяжело — никто из моих знакомых так не делал, уходили только из школы в школу или в садик. А такого, чтобы уйти и работать полностью на себя, не было. И мне за это неплохо досталось! Я поняла, насколько трудно быть «одной».
Никаких конфликтов в школе у меня не было, со всеми сложились отличные отношения: родители чудесные, дети замечательные. Скучала по классам. Но, следуя своей установке не жаловаться, а делать, я начала организовывать групповые занятия офлайн, на которых активно пишу в том числе мелом на доске, как в школе.
Но я не думаю, что вернусь в школу. Загадывать на всю жизнь не могу: я не знаю, что меня ждет, но пока чувствую, что этот уровень, как в игре, пройден. Я на новом месте, и тут немного страшно: нет стабильности, как в школе, больничных, отпускных, регулярной зарплаты. Но для меня тут достаточно свободы, которой я не чувствовала в последние годы работы.
Я преклоняюсь перед учителями, которые работают в школе сейчас. Я знаю, какой это труд, уважаю их и сама буду помнить все свои годы работы в школе. Но я знаю, что могу помочь гораздо большему числу людей, работая не в рамках одного класса, а на всю страну. Сейчас у меня именно такая задача.
Репетитор начальной школы может заработать 120 тысяч рублей в месяц
Когда я училась в университете, понятия «репетитор для начальной школы» не было. Что это вообще такое и как это может быть? Поэтому тогда я просто помогала детям с домашними заданиями, и это была не слишком популярная услуга. Спустя 13 лет тенденция иная: родители часто обращаются к репетиторам началки: и с просьбой подготовить ребенка к школе, и с запросом подтянуть тех, кто уже учится. Спрос растет в геометрической прогрессии, особенно после пандемии 2020 года, когда из-за дистанта дети упустили много материала.
Думаю, у родителей появилось понимание, что проще обратиться к специалистам, а не ругаться с ребенком до ночи, потому что тот не может справиться с домашним заданием. И сберечь таким образом свое время и нервы.
Плюс я вижу, что многие дети испытывают сложности именно в усвоении материала в большом коллективе и в высоком темпе. За год до того, как уйти из школы, я выпустила свой класс — 34 человека. Перед уходом я вела класс с 29 учениками — мне казалось, что детей как будто бы мало. Естественно, усваивать материал в таких условиях сложно: элементарно некомфортно, тесно. Раньше родители часто закрывали на обстановку в школе глаза, мол, «сам виноват, что проворонил», а сегодня относятся к проблемам детей с пониманием.
Сейчас в среднем за месяц я зарабатываю около 120 тысяч рублей
Есть дни, когда я работаю с утра до вечера. Во вторник и четверг я принимаю учеников в кабинете, работаю с половины девятого до полудня, а потом отправляюсь обедать. Всегда мечтала в перерыве заказывать хороший обед, а не тот, на который денег хватает, — и сейчас могу себе это позволить.
Потом веду индивидуальные занятия и группы до 19:00. И все, рабочий день закончен — но таких полных дня у меня только два. Еще два дня я работаю в спокойном режиме: просыпаюсь без будильника, иду на тренировку, потом веду 3–4 занятия и отправляюсь домой или по своим делам. Наконец, три дня — выходные.
Сейчас я начинаю заниматься со взрослыми. Работаю наставником. Во-первых, для учителей, которые хотят зарабатывать больше, — объясняю, как заниматься репетиторством и ценить свой труд. Во-вторых, я занимаюсь наставничеством для всех людей, кто хочет развивать свои соцсети. Это меня саму очень заряжает, наполняет — даже работой не могу это назвать.
У меня не средняя цена по рынку, чек на услуги в три раза выше, чем по городу. Это оправданно
У меня хороший опыт: десять лет практики, профессиональные конкурсы. А еще в городе меня все знают как профессионала своего дела и как надежного человека. По сути, в репетиторстве, как и вообще в учительской профессии, человеческие качества стоят наравне с профессиональными. Все знают, что у меня очень твердые убеждения насчет детей и жизни вообще, — мне хочется давать им больше, выходить за рамки, облегчать то, что можно облегчить.
Наконец, играет роль медийность. Сейчас я активно развиваю свой блог, чтобы повысить свою узнаваемость в целом по стране. Там я также транслирую свои принципы работы. Люди, конечно, благодаря этому доверяют мне больше, чем другим учителям, не показывающим изнанку своей деятельности.
Фото: личный архив Надежды Яковлевой
