Музыкант Павел «Паштет» Филиппенко начинает новую неделю на «Меле» своим манифестом — о вреде чрезмерных каникул для школьников, о нежелании школ выпускать «думающих» людей и о том, как все исправить.
Мой сын недавно пришел из школы и радостно объявил: «Пап, всю следующую неделю у меня каникулы!» «Какие каникулы? Учебный год только начался! Каникулы в октябре?» — не поверил я. «Ага! Не только в октябре, но теперь еще и в феврале!» — ошарашил он меня. Взглянув на новый календарь школьных занятий, я понял, что в расписание обучения сезона 15/16 добавили две «пустых недели».
В детстве, которое теперь все так любят вспоминать, ведь как было: сентябрь — первые дней десять вспоминали прошлый год, «ноябрьские», «новогодние» и весенние каникулы — все по неделе, «майские» — по два дня и стандартные три летних месяца.
А теперь (гнусавым голосом нытика): сентябрь — «Ну только начали… дети от родительских отпусков не отошли…»; октябрь — «В принципе, можно начинать, но что-то неохота, даешь каникулы!»; декабрь/январь — тут понятно — «Вся страна бухает, чем дети-то хуже. Пусть отдохнут»; февраль — «О! Давайте еще разок каникулы, а?»; апрель — «Законные с советских времен!»; май — «На первомайские все равно все уедут — бесполезно что-то начинать». Ну а тут уже и лето не за горами…
Я сознательно пропустил ноябрь и март. Потому что, если вдуматься, это два единственных «рабочих» месяца, когда можно усваивать новый материал, погружаться в специальные программы и долгосрочные проекты. Два месяца из всего учебного года! Зачем работать, если можно не работать — слоган нового времени, успешно внедренный в сферу образования.
Теперь на этот «эффективный» фундамент ставим элемент — «никто не отвечает за принятие решений».
Родители на работе выживают, у учителей маленькая зарплата, у чиновников нет кадров, денег и программы внешкольного досуга. Замкнутый круг. Вы скажете, что так сейчас везде
Но ведь в знаменитой фразе «дети — наше будущее» есть ключевое слово «будущее». На деле его нет. Значит, любые геополитические проблемы, нанотехнологии или спортивные достижения — бесполезны. Их просто не для кого выстраивать. Уже с младших классов российского школьника превращают в глупое, безответственное и беспомощное существо. Готовят быть недумающим обслуживающим персоналом, который боится что-то совершить или изменить. И это логично в рамках психологии современных властей: такое существо можно использовать в своих интересах как угодно.
В 90-е годы наиболее желаемыми профессиями были проститутка и бандит. Теперь — чиновник и домохозяйка. Но, если бандит должен хотя бы уметь стрелять и драться (про тяжелый труд проститутки вообще молчу), то что из себя представляют новые герои?
Они рождены из ничегонеделания: домохозяйка расслабленно следит за бытом и новыми сериалами, чиновник — нехотя пилит чужие деньги
«Критиковать-то все могут, а конкретно вы что предлагаете?». Оставив цинизм, фатализм, «тленибезысходность» для интернет-пространства. Теперь по пунктам:
1. Создать масштабную программу околошкольного досуга для детей. С бюджетами побольше олимпийских. Пытались, если вы помните, культивировать юношеский спорт. Но профсекции не всем по карману, а уличные виды все равно, скорее, развлечение, чем формирование личности. Про наплевательское отношение к детским библиотекам и музыкальным школам, думаю, говорить не стоит.
2. Поощрять создание новых программ обучения. Предоставлять гранты талантливым учителям и повышать престиж обучения в педагогических вузах. Ведь у нас по-прежнему, как и в СССР, интеллектуальный труд является второсортным и неуважаемым.
3. Использовать лучшие образовательные разработки со всего мира. От Исландии до Австралии. Конечно же, с учетом разницы культур и особенностей менталитета. Тут нет никакого «особого пути России» — дети везде одинаковы.
Раньше считалось, что если в управление государством придет поколение свободное от советского мышления, страну наполнит новая кровь и мы сможем совершить рывок в развитии, сродни китайскому. Все получилось иначе. Вместо талантливых и оригинальных мы получили «богатых и знаменитых». Людей, которые боятся свободы больше, чем их «совковые» предки. И теперь уже их надо спасать.
«Я не хочу быть ни врачом, ни учителем, ни юристом. Я просто хочу пить чай, читать книги, смотреть фильмы, путешествовать по миру, видеть новые места каждый день, знакомиться с замечательными людьми, узнавать что-то новое, помогать другим. Почему я должен делать то, чего не хочу? Почему жизнь не может быть настолько простой, насколько я этого желаю? Нужно учиться и много работать, чтобы стать успешным в денежном выражении. Но меня угнетает тот факт, что я буду заниматься всю жизнь тем, что мне не нравится, только для того, чтобы прожить в этом гребаном мире».
Что заставляет ребенка (а писал этот текст, вероятнее всего, подросток-старшеклассник, который стоит перед выбором «кем быть») рассуждать в такой манере?
Во-первых, отсутствие финансовых трудностей в семье и вообще понимания «откуда берутся деньги». Вряд ли человек, который знает, каким, порой, тяжелым трудом достаются «деньги на еду» будет рассуждать о «путешествовать по миру, не работать ради денег». Благополучие ведет к тому, что ребенок, огражденный от тягот жизни, не способен даже представить их (что может печально сказаться на его судьбе впоследствии, но кто ж так далеко задумывается?).
Во-вторых, распределение «престижных» и «непрестижных» профессий. Почему указаны врач, учитель, юрист? Потому что именно эти профессии предполагают большую отдачу при сравнительно небольшом вознаграждении — как материальном, так и психологическом. Вы не услышите от подростка или студента «не хочу быть модным блогером, фэшн-экспертом, медийной персоной, крупным чиновником», потому что эти профессии, с точки зрения обывателя, предполагают получение всех благ за минимальные усилия. Вы не услышите этого не потому, что «телевидение и интернет развратили молодежь», а потому, что сами родители не хотят «отдавать детей» на «непрестижные» профессии. Проблема того, что детям, как правило, выбора не предоставляется, заслуживает отдельной статьи.
В-третьих (и это самый страшный пункт) — в человеке, который писал этот текст, уже успели убить желание учиться, добиваться чего-то, заниматься продуктивным трудом. Он мечтает, чтобы все было «просто», потому что устал уже на этом этапе жизни, и звучит это довольно жутко. Требования родителей, школы, часто не подкрепленные никакими адекватными причинами («учись, а то будешь дворником»), а также примеры, оспаривающие необходимость эти требования выполнять (пресловутые Стив Джобс и Марк Цукерберг, из чьих историй обычно берется не «работал по 25 часов в сутки», а «достиг успеха в юности/без образования») сеют в разуме подростка противоречия, которые очень тяжело преодолеть.
Все вышеперечисленное — следствие воспитания (точнее, его отсутствия). Несмотря на то, что школа берет на себя воспитательную функцию, основное бремя все же принадлежит родителям (которые нередко свято верят, что их детей должны воспитывать школа и телевизор, иначе зачем их придумали вообще). Воспитание — это не набор правил этикета и даже не умение донести мусор до урны. Это стройная система ценностей, которая должна постепенно взращиваться в подрастающем поколении во имя нашей счастливой старости среди стремящихся к созиданию людей. Пока что получается только взрастить ненависть к продуктивному труду, учебе и необходимости брать на себя ответственность, но это уже совсем другая история для отдельной статьи.