Первого сентября так и тянет вспомнить, как N лет назад первый раз пошёл в школу. Весёлых или не очень рассказов о школе хватает у всех. Сотрудники «Мела» тоже когда-то ходили в школу — и нам есть что вспомнить. Про «Мурку» на уроках русского, курильщиков-фашистов, и конечно, лучшие школьные дискотеки.
Надя Папудогло, главный редактор
Пошла в школу в 1984 году в Москве
Не знаю, повезло мне или нет, но все 10 лет я отучилась в одной и той же московской школе № 47 в Неопалимовском переулке. Это была типичная старая школа 1930-х годов, которая носила имя Лели Колесовой — учительницы, погибшей на войне. Четыре этажа, две лестницы, тесноватая раздевалка, натёртые мастикой паркетные полы в коридорах, физкультурный зал в полуподвале. Вместе со школой я прожила много всего: побыла немного пионером, перешла из 4 класса сразу в 6-й, дежурила по школе (ненавидела тараканов в столовке), а потом начались 90-е.
У нас была очень активная директор, которая стремилась сделать школу заметной в общемосковском пространстве — ей это удалось. Наша школа превратилась в экспериментальную естественно-гуманитарную гимназию с двумя очень сильными параллелями с очередью на поступление. В параллели в матклассе из 20 человек было 18 мальчиков и две девочки. В гуманитарном классе, где я училась, — 17 девочек и три мальчика. Отличное комбо.
Помимо базовых предметов, мы учили латынь и древнегреческий, основы мировоззрения, логику, историю религий, историю искусства и музыки
В музыкальном классе стоял новенький рояль «Блютнер», и к нам на уроки приходили играть музыканты. А факультативно с нами занимались ИЗО — словом, из школы можно было не уходить.
У меня был отличный класс: я не помню историй про буллинг и ненависть, любовных историй и драм тоже не было. Зато помню появление наркоты в школьной раздевалке. После этого на входе посадили охранника, но траву всё равно кто-то в школу проносил. Дальше можно послушать песню «Монеточки» про 90-е — примерно так это и было. Я до сих пор тепло вспоминаю школу, но вот на встречу выпускников ходила только раз. С математическим классом.
Алина Фукс, редактор спецпроектов
Пошла в школу в 1997 году в Москве
В первый класс я пошла в обычную школу на юго-западе Москвы. В детский сад почти не ходила, и в шесть лет впервые оказалась в большом коллективе. Зато влюбчивой я была всегда, поэтому уже через неделю пела соседу по парте Диме какую-то модную в то время песню, где была строчка «Я люблю тебя, Дима, что мне так необходимо. Ты возьми меня в полёт, мой единственный пилот». Дима не был настроен так романтично и отказывался слушать песни, полные любви. Я отомстила ему кнопкой на стуле и свиданием с другим одноклассником, Антоном. Он ходил в музыкальную школу и, в отличие от Димы, разделял мою любовь к пению и шоколаду. Спустя годы мне бы хотелось рассказать Антону, что хоть в чём-то я осталась верна — в любви к сладкому и песням.
Впрочем, мало кто мог соревноваться в верности с нашей учительницей начальных классов Юлией Викторовной. За окном был 1997 год, но Владимир Ильич Ленин был для неё живее всех живых. Юлия Викторовна своей любви к нему не скрывала, поэтому каждый последний четверг месяца она ровным почерком выводила на доске «Имя Ленина в сердце каждого». Дальше все ученики должны были подготовить стихотворение или историю про дедушку Ленина. Помню, как стояла у доски и рассказывала про девочку Галю, у которой мёрзли ноги зимой в деревне, но Владимир Ильич пришёл и достал из волшебного мешка валенки. Юлия Викторовна была довольна мной, а я — пятёркой в дневнике.
Всё шло хорошо до тех пор, пока в учебный процесс не встрял мой папа. Он подсказал мне историю про дедушку Ленина, а я, не оценив иронии, с выражением прочитала её у доски.
— Алина, ты приготовила историю о Ленине?
— Да, её мне рассказал папа перед сном. Однажды мальчик шёл по лесу и увидел дедушку Ленина. Он сидел и брился. «Дедушка, дай конфетку», — сказал мальчик. «Иди вон, мальчик!», — ответил Ленин. «Вот какой добрый наш дедушка Ленин — мог ведь и бритвой по горлу!».
В классе повисла тишина, одноклассники с недоверием смотрели то на меня, то на учительницу. Всё же у некоторых одноклассников закрадывались сомнения насчёт доброты Владимира Ильича в этой истории. Учительница ледяным тоном сказала мне сесть на место. Историй про Ленина я больше не рассказывала, а вот анекдотов — достаточно.
Катя Дмитриева, продюсер
Пошла в школу в 2002 году в Кирове
Моя школа — это старый особняк начала прошлого века. Красное кирпичное здание с диванчиками в коридоре, подвалом (там была раздевалка), сводчатыми арками и крошечной библиотекой на последнем этаже — на её двери висело лучшее объявление о том, что читатель всегда имеет право бросить книгу хоть на третьей странице. Были ещё тематические кабинеты. «Английская гостиная», в которой уроки проходили на диванах, «английский парламент» — там было удобно списывать, старая (если не сказать древняя), но очень красивая лаборантская за кабинетом физики — там лучше всего было есть торты.
А ещё были две главные женщины. Первая — Лариса Евгеньевна, которая десять лет боролась с нашей ленью, русским акцентом и научила английскому так, что до сих пор получается вспомнить конструкции вроде Conditionals или Past Perfect (и даже, возможно, к месту употребить). Вторая — миссис Козин, Александра Сергеевна, которая учила нас переводить самые разные тексты с английского на русский и обратно. Благодаря пятнице, которая полностью была отдана занятиям по теории и практике перевода, я узнала кучу всего про биологию, химию, экономику и даже математику (правда, ЕГЭ по математике всё равно написала не очень хорошо).
Нет, я не любила школу и была рада пропустить день-другой. К счастью, таких возможностей было много. Я ненавидела математику, но любила геометрию, ладила с русским и до конца так и не разобралась в физике, окончила почему-то с медалью, хотя не нужна она была ни мне, ни родителям, ни при поступлении. Теперь мне кажется, что школа наконец-то начала вызывать тёплые чувства. По крайней мере, то самое красивое красное здание гимназии на улице Свободы.
Соня Болотина, редактор блогов
Пошла в школу в 1991 году в Ижевске
Школе № 24, в которой я училась, уже целых 83 года! В довоенное время это была гимназия для девочек, а в войну там находился госпиталь, куда свозили раненых с фронта. В 3 классе я нашла в подвале дверь с красным крестом и потом рассказывала одноклассникам, что там схоронены трупы солдат.
Школа очень красивая, в ней есть две парадные лестницы и строгое правило: по правой стороне поднимаются, по левой — спускаются. Нарушающих обязательно сцапают дежурные. А если опоздаешь — они же внесут тебя в лист публичного позора «Молнию». У нас не было школьного музея, зато была «Ленинская комната», где хранился бюст вождя, вымпелы, пионерские галстуки и прочие пыльные предметы гордости предков.
В середине 90-х в школу пришла прогрессивно мыслящая женщина и устроила творческие классы. На эту инициативу слетелись дети со всех скучных школ в городе, я тоже. Мы развивали изобретательность, учились логически мыслить и посещали занимательную математику. Наш класс стал называться 4 «А». Классная руководительница звалась «классной дамой» и ходила в гости в каждую семью. Увы, директору такие нововведения не понравились, началась жёсткая конфронтация с женщиной-новатором. В результате обе слегли в больницу с сердцем.
На этой волне смутного времени в школу пришла директор, которая властвует до сих пор. Она — как Путин (только дольше). При ней школа стала гимназией «Русский дом», мы через день ходили в русских национальных костюмах, отмечали Масленицу и без конца где-то выступали. Сегодня это и вовсе «информационно-технологический лицей» — школу изрядно помотало. Недавно на территории появился памятник крокодилу, это уже городская достопримечательность.
Вообще, учиться было классно. Пользуясь случаем, передаю привет любимым учителям — Наталье Фёдоровне, Ларисе Викторовне и Ольге Константиновне. Спасибо вам!
Катя Огородник, руководитель проекта
Пошла в школу в 1994 году в Ханты-Мансийском автономном округе
До 17 лет я жила в маленьком сибирском посёлке с населением полторы тысячи человек (для тех, кому интересно, — ХМАО, Нефтеюганский район, посёлок Каркатеевы). В школу ходила здесь же. Если коротко — у меня была офигенная школа. В ней не было бассейна, огромной библиотеки или отдельной исследовательской лаборатории, зато были прекрасные учителя, которые всеми мыслимыми и немыслимыми способами умели увлекать, заинтересовывать детей (по крайней мере, меня) учёбой.
Помню, как в 8 классе так увлеклась математикой, что решила освоить программу алгебры на пару лет вперёд. Уснуть не могла, пока все уравнения не решила в учебнике. Ещё запомнилось стремление учителей показать нам, что мир и предметы, которые мы изучаем, взаимосвязаны. Как химия пересекается с физикой, а биология — с химией, как литература связана с историей, а история — с языком. И так далее. У моей учительницы по истории и обществознанию Ларисы Юрьевны был любимый приём — «полетаем». Она писала на доске определённый исторический период или десятилетие, потом вразнобой называла нам страны и континенты, а мы должны были сказать, что там происходило в это время. В итоге получалась цельная картина мира.
Всего в школе с 1 по 11 класс одновременно училось примерно 250 детей. В моей параллели — 25 человек, в классе — 12. Было комфортно, у учителей получалось всем уделить внимание. В школе не было специализации, но с 10 по 11 класс по основным предметам нас делили на группы (я была в группах с углубленным изучением математики, английского и русского языков). Ещё можно было ходить на факультативные занятия.
В школе проводили кучу разных экспериментов. Например, физкультура проходила во второй половине дня (иногда вечерами) и была разделена по полу (мальчики и девочки занимались в разных местах) и предпочтениям (девочки выбирали между лёгкой атлетикой и аэробикой, что было у мальчиков, уже не помню). Были и не такие приятные эксперименты: ХМАО — один из первых регионов, где ввели обязательный ЕГЭ. В 2005 году я сдавала шесть экзаменов, четыре из которых в формате ЕГЭ.
Тогда же начали вводить школьную форму. Специальной брендированной формы у нас не было, но были рекомендации одеваться в «классическом стиле». К этому требованию и администрация школы, и сами ученики относились спокойно. Помню, как завуч Наталья Кимовна собрала нас перед экзаменами и сказала: «Забудьте про внешний вид, одевайтесь так, чтобы вам было удобно. Вы должны сконцентрироваться и думать о заданиях, а не о том, что вам туфли жмут или в пиджаке жарко». Поэтому ЕГЭ я сдавала в драных джинсах, майке и гриндерсах. Сдала на отлично. Роль гриндерсов в этой истории оценить сложно, но без усилий и поддержки Ларисы Юрьевны Граждан, Людмилы Алексеевны Воробьевой, Галины Николаевны Еремеевой и Нины Викторовны Додоновой точно бы ничего не вышло. Главное, что мне дали школа и учителя — это любознательность, умение задавать вопросы и уверенность в себе. Спасибо вам!
Маша Рудницкая, редактор новостей
Пошла в московскую школу № 792 в 2000 году
Не могу сказать, что моя школа была какой-то уникальной, хотя считалась ассоциированной при ЮНЕСКО — с изучением иностранных языков и прочими атрибутами «хорошей школы». Незадолго до выпуска её сделали центром образования, но для нас это вообще ничего не значило.
В любом меме про школу можно узнать мою. Вой про контрольные, радость от отменённых уроков и страх получить по ушам за проделки — всё было. Учительница по русскому языку как-то пела «Мурку» (до сих пор нежно люблю и её, и песню), а с уроков физики мы пытались сбежать через окно (пару раз даже удалось).
Наш класс называли самым недисциплинированным и ужасным, но, возможно, это значило, что всё с нами было в порядке
Однажды меня вместе с моей подругой Настей чуть не задавил наш одноклассник Паша на снежной горке. Этот инцидент не мешает нам дружить, ходить на футбол и кататься по МЦК три раза подряд.
Были и грустные моменты. В 10 классе моя одноклассница инсценировала собственное похищение, чтобы сбежать к возлюбленному в Петербург. Её задержали на вокзале, когда она пыталась купить билет. Другой мой одноклассник напился таблеток из-за несчастной любви, и его увезли в больницу с урока литературы. Потом мы с ещё одной девочкой случайно подожгли любимые занавески его мамы.
В целом наш класс был не очень дружный. Деление на компании, сильных/слабых, ботаников/красоток и прочее. Откровенной травли не было, но косые взгляды и неодобрительные фразы звучали. За семь лет после выпуска мы так ни разу все вместе и не собрались, хотя пытались. Дружба на уровне лайков в инстаграме и «ВКонтакте» процветает. Правда, связь не со всеми.
Сейчас я хожу в школу на выборы и натыкаюсь на свою первую классную руководительницу. Каждый раз она расспрашивает про мою жизнь, а я отвечаю: «Всё хорошо, работаю много, путешествую, сердце свободно». И вспоминаю, как она не хотела брать меня в класс из-за того, что я не собрала пазл с птичкой. В итоге мама поговорила с директором, и меня взяли. Через пару месяцев выяснилось, что я читаю лучше всех, а пазлы — ерунда. К концу первого года я стала гордостью класса, дальше репутация работала на меня. Казалось, что даже если я приду в школу голой — все поймут. Но за кого голосую, всё равно не скажу даже под самым пристальным взглядом.
Аня Сазонова, бренд-менеджер
Пошла в школу в 1998 году в посёлке Мосрентген в Подмосковье
Я пошла в первый класс в новенькую, только что построенную на деньги Газпрома (так говорили) общеобразовательную школу. В ней был классный бассейн и широкие коридоры, застеленные пастельного цвета линолеумом: розовым, зелёным и голубым. Линолеум этот нужно было беречь, как зеницу ока. Одно из воспоминаний о школе, как мы во время дежурства ползаем по полу с ластиками и стираем следы от обуви школьников.
У школы не было номера, она называлась Теплостанская средняя общеобразовательная школа. На обложках тетрадок мы всегда писали ТСШ, теряя куда-то из аббревиатуры букву «О». Кроме того, она считалась сельской, так как находилась в 300 метрах по ту сторону МКАД. Благодаря этой незначительной детали, у школы не было недостатка в молодых учителях-мужчинах. Кажется, за работу в сельской школе их ждала отсрочка от армии.
Не могу сказать, что школа дала мне много знаний для поступления в вуз. Например, на уроках английского нам часто предлагали «тихонько посидеть» вместо занятий. Но это можно оставить за скобками — в старших классах мой профиль был биолого-географический, и тут мне жаловаться не на что. Спасибо Татьяне Ивановне и Елене Мирославовне за то, что спустя десять лет после выпуска я всё ещё могу обыгрывать людей в Castle Quiz!
В прошлом году мы отвели в эту же школу мою племянницу. На линейке я встретила свою классную (во всех смыслах) руководительницу Светлану Владимировну и рассказала, где теперь работаю. Оказывается, в моей школе читают «Мел». Дорогие учителя, если вы прочитали мои скромные четыре абзаца, большой вам привет!
Юлия Буглак, менеджер маркетинг-проектов
Пошла в школу в 1999 году в Москве
Поняла, что училась в четырёх школах: первый класс — в московской и киевской школах, потом семь лет в школе в Лефортово. И вроде бы должна рассказать про неё, но моей любимой школой стала та, в которой я проучилась два последних класса — № 1234 (самый популярный вопрос: что, правда 1234?).
Я сама нашла эту школу в справочнике, позвонила и узнала, можно ли подать документы
Понеслась в дождь с аттестатом на встречу с директором школы, поговорила с ней и меня зачислили. Только теперь понимаю, как же нелепо я выглядела — вся мокрая, во вьетнамках в кабинете директора. И как же мне повезло, что меня так легко взяли.
У нас были невероятно дружные классы, мы все общались, встречались утром в «тупике» (место со скамеечками перед кинотеатром «Октябрь»), а после уроков сидели в самом кинотеатре. Гуляли по выходным, тусовались вместе и совсем не хотели расставаться.
В нашей школе были театральные недели — это когда каждому классу выдавали какое-то произведение, а мы готовились: брали в аренду костюмы, репетировали, а потом, наконец, играли в актовом зале школы. Ещё каждую осень мы с классными руководителями и учителем географии ходили в поход в Крым, поднимались на Ай-Петри. Летом ребята ездили в поход на Онежское озеро и строили яхты. Каждый год мы участвовали в школьных и студенческих моделях ООН, представляли какую-то страну и её позицию.
У меня остались только тёплые воспоминания и благодарность учителям: Ольге Вячеславовне, учителю истории, за то, что научила критически мыслить. Сергею Николаевичу за то, что вдалбливал даты и события. Наталье Алексеевне, нашему классному руководителю, за то, что смогла сделать так, что гуманитарный класс сдал-таки ЕГЭ по математике. Марине Юрьевне за моё общение в поездках с иностранцами и насыщенное путешествие в Великобританию. Моему выпуску 2009 года и всем учителям большой привет!
Роман Дауд, технический директор
Пошёл в школу в 1996 году в Москве
Я никогда не ходил в детский сад, потому что мы с родителями на полтора года уехали в Сирию. Позже родители решили, что я должен учиться в России, и мы вернулись. В средней школе я прослыл на всю школу парнем, который что-то понимает в технике и компьютерах, а ещё стал «диджеем» на всех школьных мероприятиях. До самого выпуска я помогал с компьютерами учителям и директору. Некоторым педагогам я помогал и после выпуска.
Ещё мы с Андреем, другом детства и одноклассником, и другими парнями стали организовывать школьные дискотеки. Мы использовали советские усилители и колонки, которые собирали из автомобильных динамиков и фанеры, найденной на помойке. Усилители часто перегревались, поэтому нам приходилось ставить рядом табурет и класть на него напольный вентилятор, чтобы обеспечить охлаждение. До сих пор с восторгом вспоминаю это время: даже в крутых московских клубах не встречал такой атмосферы, которая царила на наших школьных дискотеках.
Михаил Бобрышев, разработчик
Я учился в нескольких школах — их было около десяти. В каких-то по два года, в каких-то — по два месяца. Но главной была последняя.
Туда был конкурс, его успешно прошёл мой отец, а в мои способности поверили на слово. Обстановка была лицеистская, с поправкой на отголоски старого режима, то есть нет-нет, да случался какой-нибудь постмодернизм. Например, между олимпиадами ученики курили, поэтому их ловили по туалетам. Сами понимаете, педагогика. Вот, значит, по результатам, выступает старшеклассник в актовом зале: «Проведены рейды против курильщиков. Выявлены их „малины“». Тогда это было смешно. А потом выступала классная, учительница немецкого, тоже про курильщиков. Ну как, говорит, назвать этих людей? Аудитория без энтузиазма слушает и молчит. И она как грохнет: «Фашисты!». Тут, конечно, все заржали. Был бы интернет — был бы мем.
Ещё у нас было два знаменитых на всю страну учителя. Один физик, другой математик. Они были талантливыми и строили друг другу козни. Так, например, один завалил другого на защите диссертации.
На школьном дворе мы играли в футбол теннисным мячом. На воротах стоял шахматист Толя Демкович — коллекционер пластинок Высоцкого. В атаке блистал парень из нашей компании, подающий надежды фехтовальщик, который в итоге стал наркоманом.
Лучше всего мячом в окно попадал мой товарищ Миша Механошин — стабильно одно стекло в месяц
Благодаря этому мне запомнилось лицо нашего трудовика, и это главная причина почему я не могу найти адекватную гифку с эмоцией возмущения.
Однажды на факультативе наш великий и ужасный учитель математики диктовал нам задачу, а мы писали условие. Он диктует, что в студенческий отряд прибыло N студентов, каждый из которых… — он делает паузу, чтобы мы успели записать, и в середине этого выдоха, в полной тишине кто-кто в тон говорит: «…заменит экскаватор».
Это была одна из вступительных задач МГУ ранних советских лет. Они составлены так, чтобы житель глухой деревни, который совсем не знаком с математическими абстракциями, мог проявить свои способности (если они есть). Люди, которые составляли эти задачи, знали, что хотят получить, и знали, что для этого делать. Жаль, что таких задач больше нет.
Диана Епифанцева, редактор спецпроектов.
Пошла в школу в 2002 году в Красноярске
В школу, которую я окончила, я пришла только в 3 классе. В то время моя мама работала там бухгалтером, и было удобно вместе ездить на учёбу и работу. Меня знали все учителя, а директор угощала пирожными к чаю. Через год мама ушла, но хорошие отношения с педагогами сохранились. Так меня и спрашивали до выпускного, как у неё дела.
У нас был театр, который оставил, пожалуй, самые яркие воспоминания. Учителя и ученики репетировали после уроков, шили костюмы, ставили свет, а потом давали спектакли. Я даже сама пробовала играть. В 3 классе у меня была роль с одной репликой. Я выбегала на сцену и говорила: «И тётя с раскладушкой!». На этом моя актёрская карьера закончилась.
По школе я пока совсем не скучаю. Наверное, нужно больше времени, чтобы неприятные воспоминания ушли и осталась благодарность. Тем не менее я многое оттуда вынесла и многому научилась. Хочу сказать своим учителям и одноклассникам спасибо за это.
