5 фактов из учебников истории, которых на самом деле не было

В истории человечества есть огромное количество исторических мифов, сомнительных фактов и недостоверных данных, а некоторые из них продолжают жить даже в школьных учебниках. Эти мифы закрепляются в общественном сознании и воспринимаются в качестве правды. Егор Сенников рассказывает о событиях, описанных в летописях и исторических книгах, которых на самом деле не было.

Египетские пирамиды и рабы

Представление о том, что пирамиды в Египте были построены рабами, работавшими на жестокого и безжалостного фараона, восходит еще к античному историку Геродоту. В своей «Истории» он так писал о строительстве пирамиды Хеопса:

«Хеопс вверг страну в пучину бедствий. Прежде всего он повелел закрыть все святилища и запретил совершать жертвоприношения. Затем заставил всех египтян работать на него. Так, одни были обязаны перетаскивать к Нилу огромные глыбы камней из каменоломен в Аравийских горах (через реку камни перевозили на кораблях), а другим было приказано тащить их дальше до так называемых Ливийских гор. Сто тысяч людей выполняли эту работу непрерывно, сменяясь через каждые три месяца. Десять лет пришлось измученному народу строить дорогу, по которой тащили эти каменные глыбы».

Рассказ Геродота — это единственный письменный источник, в котором описывалась технология строительства египетских пирамид. Учитывая, насколько авторитетным источником была «История» Геродота на протяжении столетий, несложно понять, почему его представление оказалось таким влиятельным. До сих пор снимается немало фильмов и пишется книг, в которых рассказывается о страдающих рабах, изнывающих под диктатурой фараона, строящего пирамиды для собственного удовольствия. На представление о пирамидах повлияло и христианство — рассказ об исходе евреев из Египта, измученных жестокостями фараона, лишь укреплял веру в безжалостность древнеегипетских правителей.

Проблема, однако, заключается в том, что Геродот, хоть и побывал в Египте, но не знал египетского языка и был вынужден опираться только на те сведения, которые ему сообщали местные греческие поселенцы. К тому же Геродот жил спустя две тысячи лет после строительства Великих Пирамид. Так что в любом случае, его представления о строительстве пирамид в значительной степени условны.

Но труд Геродота сильно пережил автора, и рассказы, следующие представлению историка, до сих пор можно встретить в современных учебниках по истории. Например, в учебнике по истории Древнего мира (издание 2015 года) Алексея Вигасина, доктора исторических наук и сотрудника МГУ, цитируется Геродот и говорится о том, что «народ изнемогал от непосильного труда и тех лишений, на которые его обрекали фараоны».

Тем не менее, историки и археологи в ходе исследований установили, что это неправда. Благодаря усилиям таких египтологов как Захи Хавасс и Марк Ленер удалось получить много сведений о том, как были построены пирамиды — этому помогли новые археологические находки.

В начале 1990-х были раскопаны несколько поселений, в которых жили строители пирамид; также были найдены захоронения строителей. Дотошное изучение их жизненного уклада и особенностей захоронения подтвердило давние догадки египтологов — строители не были рабами, а нанимались на работу добровольно. При этом их труд высоко уважался в обществе — это стало понятно благодаря тому, как были погребены останки строителей. Жизнь строителей, конечно, не была легкой. Однако к их нуждам и тяготам относились с пониманием: останки рабочих свидетельствовали о том, что им оказывалась серьезная медицинская помощь, благодаря чему они переживали травмы и болезни.

Историк Марк Ленер предполагает, что устройство древнеегипетского общества в чем-то напоминало феодализм, и что каждый член общества должен был платить «бак» — нечто вроде налога. Этот налог можно было отдать не только деньгами, но и трудом, что служило мотивацией наняться на строительство пирамиды для многих египтян. Однако нельзя сказать, что это было формой рабства — «бак» был обязанностью даже для высокопоставленных вельмож.

В любом случае, современная историческая наука убеждена, что строители пирамид не были рабами. Что остается загадкой, так это способ строительства таких грандиозных сооружений — по этому поводу единства мнений историки пока что не достигли.

Генерал Раевский и сыновья

Один из известных эпизодов Отечественной войны 1812 года произошел вскоре после вторжения армии Наполеона на территорию Российской империи. У деревни Салтановка, под Могилевом пехотный корпус генерала Николая Раевского сражался с превосходящими силами противника под руководством маршала Даву.

Французское наступление развивалось очень стремительно; из-за вторжения появилась угроза того, что российские западные армии могут быть отрезаны друг от друга. Главнокомандующий 2-й Западной армии Петр Багратион приказал Раевскому начать контрнаступление с целью взятия Могилева. Он не очень верил в реальность такого исхода сражения (тем более, что не было доподлинно известно, какими силами располагают французы), но надеялся на то, что Раевский сможет на время задержать наступление. Это позволило бы русским войскам перегруппироваться и избежать потери коммуникации между русскими армиями.

Сражение под Салтановкой началось 23 июля 1812 года и длилось 10 часов: 7-й пехотный корпус Раевского отчаянно сражался с пятью дивизиями маршала Даву. Точные оценки сражающихся разнятся, но чаще всего называют такие цифры: 15-20 тысяч человек с российской стороны, 28-35 тысяч человек с французской. В результате сражения Раевскому не удалось прорваться в Могилев, но, с другой стороны, французы остановили свое наступление на неделю, ожидая новых атак со стороны Раевского. Этот выигрыш времени позволил русской армии построить мост через Днепр и отправиться в Смоленск.

Бой практически сразу получил статус легендарного. Уже через пару недель в петербургской газете «Северная почта» была написана статья, в которой, в частности, сообщалось, что движимый патриотизмом и любовью к Отечеству генерал Раевский повел в бой своих сыновей, принося их в жертву ради Родины:

Образ сразу же стал весьма популярен и быстро распространился в обществе. Поэты стали упоминать Раевского в стихах или даже посвящать ему целые сочинения. Жуковский упоминает о случае с двумя сыновьями в своем стихотворении «Певец во стане русских воинов»:

Историк и писатель Сергей Глинка посвятил подвигу Раевского стихотворение «Генералу Раевскому», в котором, в частности, писал:

Гораздо позднее, к столетней годовщине Отечественной войны, художник Николай Самокиш изобразил этот эпизод на своей картине «Подвиг солдат Раевского под Салтановкой» — на ней, вслед за Раевским, бегут его сыновья.

Однако на самом деле подобного не происходило. Свидетели произошедшего не подтверждали этого, как и сам генерал, который так рассказывал об этом случае своему адъютанту, поэту Константину Батюшкову:

Во многом, причины появления такой легенды были связаны с тем, что сыновья Раевского были при нем в армии, а старший сын принимал участие в сражении. Однако Раевский не вел сыновей в бой, и не говорил о готовности пожертвовать ими. О чем, например, говорится в учебнике «История России XIX век» за 8 класс (Данилов А. А., Косулина Л. Г. // Поурочные разработки. — 2011)

Мария Антуанетта и пирожные

Одно из самых известных и популярных исторических заблуждений, разоблачение которого стало не менее известно, чем само исходное выражение. Однако это ошибочное представление до сих пор остается довольно расхожим, несмотря на все опровержения (Новая история стран Европы и Америки. XVI–XIX века. В 3 ч. Под ред. Родригеса А.М., Пономарева М.В.).

Легенда гласит, что французская королева Мария Антуанетта, узнав о том, что крестьяне голодают и у них нет хлеба, заявила: «Если у них нет хлеба, то пусть едят пирожные!» («Qu’ils mangent de la brioche»). Обычно эту фразу отождествляют с Французской революцией; она призвана проиллюстрировать оторванность французского правящего класса от нужд простого народа и, как следствие, народный гнев по отношению к королевской семье и к аристократии в целом.

Однако история этой фразы не такая простая и не такая очевидная. Впервые она была упомянута в шестой книге «Исповеди» Жан-Жака Руссо в 1765 году. Руссо рассказывал о некой принцессе, имени которой он, однако, не называл:

Однако весьма сомнительно, что Мария Антуанетта могла произнести эти слова. В те годы, когда Руссо писал свою автобиографию, Марии было всего девять лет и она жила в Австрии. К тому же «Исповедь» — не самый точный и достоверный источник. В ней немало субъективных неточностей и ошибок, таким образом, ей нельзя полностью доверять. Многие биографы Марии Антуанетты также подвергали сомнению идею, что подобные слова произнесла именно она. Например, они отмечали, что, вероятнее всего, эта фраза была сказана Марией Терезией Испанской, первой женой французского короля Людовика XIV, которая жила за 100 лет до Марии Антуанетты.

Кроме того, подозрения историков усиливал тот факт, что за время правления Людовика XVI, мужа Марии Антуанетты, было отмечено всего два случая голода. Первый случился незадолго до коронации, в 1775 году, и привел к нескольким бунтам и восстаниям. Но поведение королевы тогда было совсем не похоже на то, что приписывается ей в этой фразе — она активно занималась благотворительностью, помогала голодающим, а в письмах родственникам писала, что «в это сложное время ей нужно как никогда много работать для того, чтобы поданные были счастливы». Второй раз проблемы с хлебом во Франции были отмечены в 1788 году, за год до революции, но тогда кризис разрешился относительно быстро.

Наконец, в некоторых исторических работах утверждается, что фразе был придан такой смысл из-за незнания особенностей хлебной торговли во Франции XVIII века — по закону, булочники должны были продавать дорогой хлеб по низким ценам в случае кризиса или нехватки хлеба. Таким образом, фраза не обозначала оторванность от нужд народа, а наоборот — указывала, что королева приказала продавать дорогой хлеб дешевле.

Скорее всего, фразу приписали Марии Антуанетте из-за ее сильной непопулярности. В народе бытовали мнение, что королева расточительна, тратит государственные деньги на собственные развлечения и что именно она, на самом деле, управляет страной (у нее даже было прозвище — мадам Дефицит). Роль также сыграло ее иностранное происхождение. Все вместе это привело к тому, что антимонархически настроенные публицисты стали писать, что именно она произнесла подобные слова.

История в школе: 11 вещей, которые реально бесят

Неправильная атрибуция крылатых фраз — довольно распространенное явление. Например, существует известная фраза, служащая неким символом либерализма: «Я не согласен ни с одним словом, которое Вы говорите, но готов умереть за Ваше право это говорить». Традиционно ее приписывают Вольтеру. Однако французский просветитель такого никогда не писал. Эта фраза появилась в книге английской писательницы Эвелин Холл «Друзья Вольтера» в 1906 году и уже оттуда получила широкое распространение. На самом деле, Эвелин использовала фразу Вольтера из письма аббату Ле Роше, которая в оригинале звучала так: «Я не люблю то, что вы пишете, но готов отдать жизнь за то, чтобы вы продолжили писать» и относилась она к стилю и слогу автора.

Мартин Лютер и 95 тезисов

В начале XVI века в Европе началась Реформация — движение, направленное на обновление и реформирование Римской католической церкви. Обычно история Реформация и протестантизма отсчитывается от того момента, когда Мартин Лютер написал свои 95 тезисов, в которых критиковал идею индульгенции и саму идею прощения грехов Папой Римским.

31 октября 1517 года, как считают многие и как до сих пор пишут в учебниках истории (Юдовская А. Я., Баранов П. А., Ванюшкина Л. М. Всеобщая история //История нового времени. — 1800. — Т. 7. — С. 2008-2012), Мартин Лютер прибил свой документ к дверям Замковой церкви в Виттенберге — городе, в университете которого трудился Мартин Лютер и в котором находилась резиденция Саксонского курфюрста. Это событие стало символом Реформации, а та самая дверь и сейчас отмечена в Замковой церкви Виттенберга как «Дверь Тезисов».

Такая точка зрения на произошедшее была самой распространенной вплоть до середины XX века. В 1961 году историк церкви Эрвин Изерло, изучив документы, пришел к выводу, что подобного никогда не происходило.

Как традиционные ценности вредят воспитанию ребёнка

Сам Мартин Лютер в своих сочинениях и письмах сообщал, что он отправил свои 95 тезисов письмом к архиепископу Магдебургскому и Майнцскому Альбрехту Бранденбургскому, и только после того как он не получил от него ответа, решился обнародовать свои мысли и опубликовать их. Речь, однако, опять же не шла о прибивании их к дверям собора. К тому же, Лютер долгое время надеялся заручиться поддержкой Альбрехта и сделать его своим союзником, так что такой радикальный шаг был бы не слишком логичен, исходя из ожиданий самого реформатора.

Упоминания о прибитых к дверям Тезисах восходят к соратнику и сподвижнику Мартина Лютера и его коллеге по работе в Университете Виттенберга Филиппу Меланхтону. Впервые он упомянул об этом событии уже после смерти Мартина Лютера, который скончался в 1546 году. Однако к заявлению Меланхтона сложно относиться с доверием, так как он не мог быть свидетелем этого события. Он прибыл в Виттенберг только в 1518 году, почти год спустя после официальной даты прибивания Тезисов.

Во времена Лютера вполне допускалось размещение разнообразных объявлений на дверях церкви. Однако открытое вывешивание Тезисов, без разрешения или одобрения со стороны епископов было бы расценено как явное объявление войны Лютером своему церковному руководству, что в тот момент никак не было целью Лютера. Изначально он лишь хотел обсудить и найти решение важных проблем внутри самой Церкви. В пользу того, что Лютер не прибивал свои Тезисы говорит также тот факт, что ни одной оригинальной печатной копии 95 тезисов так и не было найдено.

Несомненно, что 31 октября 1517 года Мартин Лютер отправил письмо, к которому приложил 95 тезисов. Остальное, вероятнее всего, является историческим мифом. На сегодняшний день большинство биографов Лютера убеждены, что Лютер не прибивал свои тезисы к дверям Замковой церкви в этот день — хотя именно такой образ Мартина Лютера закрепился в общественном сознании.

Пояса верности и Крестовые походы

Широко распространено представление о том, что во времена Крестовых походов средневековые рыцари надевали на своих жен пояса верности — для того, чтобы в их отсутствие дама не могла соблазниться каким-то другим рыцарем. Муж забирал ключ, отправляясь в поход, так что в случае его гибели, жена навсегда должна была остаться верной своему супругу.

Несмотря на то, что пояса верности — довольно известное культурное явление, далеко не все знают, что нет ни одного исторического подтверждения подобного использования этих устройств в Средние века. Более того, сама возможность использования подобного пояса вызывает серьезные сомнения — скорее всего, он привел бы к заражению крови и смерти его носительницы.

Первое упоминание подобного пояса было обнаружено в труде о военных технологиях «Bellifortis», написанном в начале XV века Конрадом Кайзером. В начале своего трактата он изображает устройство, похожее на пояс верности, однако он сопровождает это изображение таким стихом:

Это, а также тот факт, что в трактате Кайзера изображались и выдуманные военные устройства, заставляют усомниться в том, что автор был серьезен.

Уже в XVI веке появилось большое количество картин и гравюр, изображавших использование пояса верности. Однако большинство этих картин были аллегорическими — чаще всего, они изображали сцену, в которой пожилой муж, покидал жену, заперев на ключ пояс верности, но рядом изображался молодой любовник, обладающий точно таким же ключом. Само выражение «пояс верности» встречалось также и в богословской литературе, где, опять же, использовалось в качестве поэтической метафоры чистоты и верности.

Истории студенческого досуга, о которых мы никогда не слышали

В 1899 году в Австрии одним коллекционером было обнаружено захоронение — в могиле лежали останки женщины, на которую был надет пояс верности. Однако историки, исследовавшие впоследствии эту историю, обнаружили, что в церковных книгах нет записей о погребении этой женщины в XVI веке. Сама же коллекция позже бесследно пропала.

Самое же интересное заключается в том, что еще с середины XIX века пояса верности выставлялись в качестве экспонатов в европейских музея Средневековья. Самая большая коллекция находится в парижском Музее Средневековья в особняке Клюни. Но в конце 1990-х годов эксперты музея провели экспертизу собственных экспонатов и пришли к выводу, что все они являются подделками и были изготовлены не в средневековые времена, а в XIX веке.