«Ответы родителей их уже не устраивают»: чем радикальные религиозные течения привлекают подростков

Герой «Молодого Ахмеда», нового фильма братьев Дарденн, показанного в Каннах, увлекается радикальным исламом — его вера в сочетании с подростковым максимализмом приводит к необратимым последствиям. К российской премьере фильма в рамках Strelka Film Festival by Okko мы поговорили с психологом Эммой Кленовой, режиссерами Иваном Твердовским и Александром Хантом о том, чем подростков привлекает радикализм и как действовать родителям в такой ситуации.

«Если авторитетов в семье нет, быстро найдутся люди, более уверенные в своих идеалах и действиях»

Эмма Клёнова, детский психолог, преподаватель кафедры прикладной психологии и психотерапии ИППК РУДН

Чтобы определить, почему подростки обращаются к радикальным течениям, надо понимать, в чём сущность этих идеологий. Как правило, они возникают в кризисные, переходные исторические моменты, когда появляется угроза существованию, традициям и привычному укладу общества или определённым слоям и группам.

Подростковые годы тоже можно назвать переходным моментом и кризисом: взросление требует от человека больших изменений, оно вынуждает формировать свою реальность. Но поскольку у многих внутренних ориентиров и сложившихся ценностей мало, а порой и совсем нет, они находят внешний источник, который предлагает готовые формулировки и ответы на волнующие вопросы.

Ощущение стабильности и определённости дают течения, где есть чёткие правила, иерархия, бескомпромиссная риторика и легализованная агрессия

Это группы, где тебя якобы «понимают» и «принимают» таким, какой ты есть.

Безусловно, интерес к радикальным религиозным течениям связан и с юношеским максимализмом. Для того чтобы стать самостоятельной личностью, требуется мощная энергия, которая позволяет выйти за пределы привычных рамок и устоев. Максимализм ― та форма легализованной агрессии, которая и позволяет эту мощь проявить. Впрочем, как и фанатизм.

Конечно, в это время определяющей становится ситуация в семье: как сформированы связи с близкими людьми, какова степень доверия и взаимопонимания (и есть ли они вообще). Принимает ли семья молодого человека и его изменения или пытается прогнуть под собственную ценностную систему, чаще всего нестабильную. Если авторитетов в семье нет, быстро найдутся люди, более уверенные в своих идеалах и действиях.

Сегодня проблема юношеского радикализма, безусловно, актуальна. Впрочем, так происходит с каждым поколением. Желание что-то изменить неизбежно, а вместе с ним приходят и попытки перевернуть мир и заполучить власть над людьми. Так было, есть и будет всегда. Чтобы было иначе, нужна стабильность в семье, между людьми, в стране, в мире — как вы понимаете, это утопия. Но если сложится мир хотя бы в каждой отдельной семье, то это уже будет колоссальным вкладом в мир во всём мире.

К сожалению, нет простого ответа на вопрос, как в такой ситуации действовать родителям. Если ребёнок попал в сети любого деструктивного течения, то надо бить во все колокола. Но не отталкивать ребёнка, а постараться найти форму диалога — как правило, новую для всех. Привычные объяснения, рассуждения, запреты и наказания вызовут только сопротивление и агрессию.

Необходимо постараться найти того, кто может стать авторитетом для молодого человека, или группу сверстников, увлечённых интересными делами. И, конечно, не забывать о том, как сильно вы любите своего ребёнка. Дети, подростки растут, меняются, и им очень непросто, поверьте! Мы, родители, очень нужны им в это время. Мы первые, важные и нужные, кто был с ними с рождения, и так будет всегда.

«Нужно больше доверять ребёнку и доверяться ему в ответ»

Александр Хант, режиссёр «Как Витька Чеснок вёз Лёху Штыря в дом инвалидов»

Мне кажется, сложно говорить об особой радикальности сегодняшней молодёжи. Я бы вообще не назвал её радикальной. И во времена моего детства были скинхеды, панки ― те, кто противопоставлял себя обществу. Молодости вообще присуще отрицать нормы и пытаться самостоятельно сформулировать мировоззренческие принципы, это абсолютно естественная вещь. Я не думаю, что об исламизации или движениях вроде «СтопХам» или «Лев против» стоит говорить как про особенно острую тему в этом контексте.

Конфликтная, сложная ситуация в семье всегда заставляет решительных молодых людей искать способ выплеснуть свою энергию и эмоции

Сейчас я работаю над фильмом «Межсезонье», мои герои как раз молодые люди, для которых детство уже закончилось. Они подошли к тому возрасту, когда способны самостоятельно искать ответ на вопрос, что же это за мир такой. Ответы их родителей ― старшего поколения, которое пытается их социализировать ― их не устраивают. Протестуя против них, мои герои отправляются в опасное криминальное путешествие, пытаясь самим себе доказать право на индивидуальность.

Мои подростковые годы были весёлыми. И мне хотелось бы, чтобы моя дочь так же вспоминала этот период жизни, когда подрастёт. Я думаю, что моё желание куролесить было связано как раз с попыткой самоутвердиться, мне как будто чего-то не хватало. Теперь моя задача как родителя ― сделать так, чтобы ребёнок самоутверждался не за счёт саморазрушения, а, напротив, посредством созидания.

Невозможно создать утопию, в которой все живут в мире и согласии, но стремиться к этому точно есть смысл. Нужно больше доверять ребёнку, особенно в сложный период. И доверяться ему в ответ: большая проблема многих родителей — в том, что они ничего не рассказывают про себя.

Дети видят, что есть какой-то взрослый человек, который говорит, что хорошо, а что плохо, как надо, а как нет, но больше ничего особо-то и не рассказывает. Если бы родители сами начали говорить о своих внутренних переживаниях, о том, что с ними происходит, то это было бы почвой для доверительных, по-настоящему близких и тёплых отношений. Не выступать с позиции «доверяй мне, я готов тебя выслушать», а первому начинать диалог. Только готовность довериться вызывает доверие в ответ.

«Как обратить внимание на проблемы ребёнка, когда в школе он получает только хорошие оценки?»

Иван Твердовский, режиссёр фильмов «Класс коррекции», «Подбросы»

Ахмед, главный герой фильма, мог бы вырасти хорошим мальчиком, если бы однажды училка не ляпнула лишнего, а мама проконтролировала бы, с кем общается ребёнок. Ещё если бы не пила вино, которое так раздражало сына. Вообще, что взять с ребёнка, как обратить внимание на его проблемы, когда в школе он получает только хорошие оценки?

Мне кажется, при всей мультикультурности и либеральности его идеи, которая, как мы знаем, себя давно исчерпала, это очень русский фильм. В московской школе среди моих друзей были татары и азербайджанцы. Татары, мне казалось, верили чуть меньше, чем азербайджанцы. Но радикальнее всех были православные, живущие преимущественно с бабушками и проводящие воскресные дни в храме.

На мой взгляд, Москва ― самый толерантный к религиозным проявлениям город.

Если бы московская учительница ляпнула бы что-то о религиозных предпочтениях ученика, она давно бы получила по голове от родителей, директора и коллег

Либеральная идея в картине братьев Дарденн выражается, конечно же, в развязном языке учительницы Ахмеда. Выросла бы она в СССР и преподавала бы на постсоветском пространстве ― фильм про него не доехал бы до Канн.

Приступая сейчас к большой картине про захват заложников в театральном центре на Дубровке, я столкнулся с осознанием того, что мы прожили часть современной истории в условиях излишней толерантности в начале 90-х годов и невнимательного, даже попустительского отношения к малым религиозным группам в начале нулевых. Это привело к реальной гражданской войне. Выход из этой войны мы не заметили и не старались проанализировать в современной культуре и искусстве.

В этом смысле, конечно, фильм Дарденнов особенно ценен для последующих поколений молодых бельгийцев. Мы таким смелым киновысказыванием до сих пор похвастаться не можем. Именно это, на мой взгляд, составляет основную ценность картины «Молодой Ахмед». Хорошо бы выпустить её в широкий прокат, особенно в тех регионах России, где много мусульман. Ну и жить дружно и никогда не держать ножи за спиной.