14 ноября 2018 года исполняется 111 лет со дня рождения Астрид Линдгрен. К ярмарке Non/fiction издательство «Белая ворона» публикует книгу «Нет насилию!» — речь Линдгрен на вручении Премии немецких книготорговцев в 1978 году. Она получила такой общественный резонанс, что изменила законодательство Швеции о телесных наказаниях. И это не единственный пример, когда Астрид Линдгрен меняла мир к лучшему.
Астрид Линдгрен — один из немногих детских писателей, которых никто никогда и ни в чём не упрекнул. Абсолютная высота. Её любят дети, у неё есть чему поучиться многим взрослым.
1. Любить детей, а не воспитывать
Начиная с первой же книги, опубликованной в 1945 году «Пеппи Длинныйчулок», Астрид Линдгрен почти полностью исключила из своей прозы неизменный элемент сюжета — взрослых. В её книгах они в лучшем случае сочувствующие наблюдатели, в худшем — комические эпизодические злодеи.
Мир Линдгрен — это мир детей. Причём, детей, как правило, ужасно одиноких. Малыш, у которого никого нет, даже собаки, дикорастущая Пеппи, у которой мама — ангел, а папа — далёкий негритянский король, сироты Буссе из «Мио, мой Мио» и Расмус из «Расмуса-бродяги».
Сирот, конечно, в литературе и до Астрид Линдгрен было полно. Писатели прошлого очень любили на их примерах показывать торжество благодетели и послушания — и приводить героев к хеппи-энду за хорошее поведение. Но Линдгрен было всё равно, как ведут себя её герои! Она их жалела просто так, без оценки. Помните, как в «Мио, мой Мио» мальчик с первых же страниц получает доброго папу-короля, и только потом отправляется в отважный поход и делается героем. Именно благодаря Линдгрен детским книгам почти удалось избавиться от назидательности. Отныне они писались не для того, чтобы кого-то воспитать, а для того, чтобы читателю стало чуть менее одиноко, — нашёлся автор, который его понимал. В этом, пожалуй, была главная цель Линдгрен: всегда слышать ребёнка, видеть мир с позиции ребёнка, быть на стороне ребёнка.
" — Ну, этому я быстро положу конец, — заявил господин. — Я не позволю детям бегать по моему саду. Пожалуй, на свете нет ничего противнее детей.
— Совершенно с вами согласна, — сказала Пеппи и даже на мгновение перестала прыгать. — Всех детей надо бы перестрелять.
— Как ты можешь так говорить? — ужаснулся Томми.
— Да, да! Надо перестрелять всех детей, — настаивала Пеппи. — Но увы, это сделать нельзя, потому что откуда тогда возьмутся всякие важные дяденьки? А без них ведь никак не обойтись».
«Пеппи Длинныйчулок в стране Веселии», перевод Лилианны Лунгиной
2. Не навязывать детям свою власть
Свою первую книгу для детей — «Пеппи Длинныйчулок» — Астрид Линдгрен начала рассказывать дочери в годы Второй мировой войны, а опубликовала в 1945 году. Главной героиней в ней стала девочка, способная уложить любого обидчика одной левой. Пеппи — воплощённая фантазия писательницы о том, что было бы, если забрать власть у взрослых и отдать детям.
На цирковой арене Пеппи влёгкую побеждает комического силача по имени Адольф, а потом укладывается вздремнуть, не досмотрев представления. Надо сказать, что это почти единственная в текстах Линдгрен сцена, связанная с насилием и властью.
Те, кто пытается установить в её книгах свои порядки, подвергаются стремительному и неизбежному изгнанию
Поколения детей выросли на книгах, повторяющих им, что всякая власть отвратительна. И пусть книги Линдгрен лишены антивоенного пафоса — это самое большее, что она могла сделать, чтобы война никогда не повторилась.
«Ты пишешь, что ненавидишь всех, кто имеет над тобой власть. А таких много? А может, ты и сама иной раз пользуешься властью над другими — когда огрызаешься и упрямишься? Думаю, это самое трудное — имея власть, не злоупотреблять ею».
«Ваши письма я храню под матрасом»
3. Гордиться тем, что ты девочка
Молодая Астрид стриглась под мальчишку, носила мужские костюмы и кепки «а-ля гарсон», осмелилась завести роман с женатым мужчиной и даже сохранить и воспитать внебрачного ребёнка. Её брак со Струве Линдгреном был счастливым, но недолгим. Овдовев, она больше никогда не вышла замуж. Она повторяла, что скучает по мужу, но невероятно рада принадлежать самой себе.
В 60 она объездила весь мир, в 70 — вела активную политическую борьбу, в 80 — лазила по деревьям
Роль примерной жены и образцовой девочки никогда не была по ней. Нет таких и в её книгах. Хотя героев-мальчиков в них в общем зачёте всё-таки больше, редкие девочки заткнут за пояс любого мальчишку: куда какому-нибудь Малышу равняться с Пеппи. Для многих книги Линдгрен стали первым уроком даже не гендерного равенства, а настоящей girl power.
» — Ну чего ты ноешь, скажи на милость? — ворчала Ловиса. — Эта девочка постоит за себя лучше любого разбойника».
«Рони, дочь разбойника», перевод Лилианны Лунгиной
4. Быть последовательным в словах и поступках
Астрид Линдгрен получала сотни писем от шведских детей. Очень старалась отвечать на все, пока в середине 80-х слабеющее зрение не вынудило её передать переписку секретарю. Среди шведских писателей для детей немало тех, кто сам когда-то переписывался с Астрид Линдгрен.
Её однофамилица Барбру Линдгрен свои первые опыты в литературе посылала писательнице и сохранила полученные от неё советы: например, не перегружать действие персонажами и событиями.
Ну а самый удивительный пример переписки Линдгрен — её затянувшийся на много лет обмен письмами с Сарой Юнгкранц. Для Сары, подростка, проходящего через жизненные бури, письма Линдгрен стали настоящим спасением. Писательница же в очередной раз доказала, что своих принципов придерживается не только в романах.
«Даже если ты не сочинишь книгу о выдуманных героях, ты могла бы написать о Саре Юнгкранц, записать всё то, что она думает и чувствует. По-моему, для своих лет ты необычайно много размышляешь и чувствуешь, ты ведь, бедолага, явно из тех, кто принимает близко к сердцу чужую боль, несчастья и горести мира. И я тоже, до такой степени, что временами впадаю в чёрную меланхолию. Иногда вдруг с ужасом осознаёшь, каково людям, до чего им одиноко, тяжко и страшно, особенно, конечно, старикам, но и остальным тоже. А ты никому не можешь помочь, и такое это бессилие и отчаяние — понимать, что ничего не поделаешь».
«Ваши письма я храню под матрасом»
5. Не считать деньги в чужом кармане
Астрид Линдгрен неплохо управлялась с финансами, умела считать деньги, а к 70 годам была миллионером. Но она до конца жизни не переехала из квартиры с видом на Васа-парк и почти весь свой заработок отдавала на благотворительность. Что не мешало государству забирать большую его часть — подоходный налог в Швеции тогда составлял не меньше 80%.
В 1976 году из-за несоответствий в законодательстве Линдгрен оказалась должна государству 102% своих доходов — подоходный налог плюс налог частного предпринимателя. Тогда она опубликовала в газете Expressen свою первую сказку только для взрослых, «Помперипоссу в Монисмании». Речь в ней шла об известной детской писательнице, которая любила свою страну, но страна так обложила писательницу налогами, что после всех выплат ей остаётся только просить милостыню или пособие.
Министр финансов Швеции Гуннар Стрэнг отозвался о тексте Линдгрен презрительно: «Сказки она рассказывать умеет, а считать — нет». На что Линдгрен совершенно справедливо ответила, что это Стрэнг умеет рассказывать сказки и не умеет считать, а она как раз наоборот: из него получился бы неплохой сказочник, а из неё — министр финансов.
Скандал, который начался с публикации Линдгрен, привёл к тому, что социал-демократы на последующих в том же году выборах впервые за 44 года не набрали большинство голосов.
» — Ну, Анника, теперь ты сосчитай. Гу́став пошёл со своими товарищами на экскурсию. Ему дали с собой одну кро́ну, а вернулся он с семью э́ре. Сколько денег потратил Густав?
— А я хочу знать, — сказала Пеппи, — почему этот мальчишка так сорил деньгами? И что он купил на них: лимонаду или что-нибудь ещё? И хорошо ли он вымыл уши, когда собирался на экскурсию?».
«Пеппи Длинныйчулок», перевод Лилианны Лунгиной
6. Не позволять бить детей
В 1978 году Астрид Линдгрен присудили Немецкую премию книготорговцев, самую престижную в Германии, и предложили прочитать речь на вручении. Когда Астрид отправила черновик оргкомитету премии, текст привёл членов комитета в такой ужас, что они чуть было не отказались от выступления. Тогда писательница сказала, что без возможности произнести речь она на премию не поедет — и книготорговцам пришлось подчиниться.
Речь прозвучала. Был огромный скандал. Какие же ужасные вещи она сказала? Для современного человека они совсем не звучат крамольно, скорее наоборот. Свою речь Линдгрен обратила против насилия над детьми. Она говорила, что настоящий мир никогда не наступит и общество не изменится, пока дети будут расти в атмосфере насилия: те, кого лупили в детстве, вырастут и дадут сдачи.
Во времена Линдгрен физические наказания ещё считались обычным делом. Именно речью на вручении премии и последовавшими выступлениями против насилия над детьми Астрид изменила представления об этом. И уже в следующем, 1979 году, в Швеции был принят закон о запрете физических наказаний для детей в школе и дома.
«Пожалеешь розгу — испортишь ребёнка», — написано в Ветхом Завете. С тех пор этому следовали многие поколения отцов и матерей. Они старательно махали розгами и называли это любовью. Но стоит всё же выяснить, каким было детство по-настоящему «испорченных детей», которых сегодня так много на земле, — диктаторов, тиранов, угнетателей, мучителей. Думаю, у многих из них мы обнаружим отца-тирана или другого воспитателя с хворостиной или палкой в руке».
«Нет насилию», перевод Ксении Коваленко
7. Защищать животных
Под конец жизни Астрид стала фигурой настолько влиятельной, что к ней обращались за помощью с любой проблемой. Она мало кому отказывала. Её собственной последней битвой стала борьба против жестокого обращения с сельскохозяйственными животными.
Она началась в 1985 году с открытого письма, очередной сказки, на этот раз от имени коровы, которая выступает против того, как плохо с ней обходятся. В последующие три года Линдгрен продолжала писать сатирические истории о животных и людях. Среди них даже была одна от лица Бога, недовольного тем, как люди, которых он поставил заботиться о животных, выполняют его завет.
Закончилось всё в 1988 с принятием «Закона Линдгрен» о содержании сельскохозяйственных животных: согласно ему, например, цыплят запрещалось держать в клетках, а гормоны и антибиотики можно было колоть только по медицинским показаниям.
«– Ты хорошо поступила, — сказала учительница. — С животными надо всегда обращаться ласково, и с людьми, конечно, тоже.
Пеппи села на свою лошадь, вид у неё был очень довольный.
— Конечно, я была очень добра к Блумстерлунду: столько раз кидала его в воздух и ничего за это с него не взяла, — заявила Пеппи.
— Для этого мы и родились на свет, — продолжала учительница. — Мы живём для того, чтобы делать людям добро.
Пеппи выжала стойку на спине лошади и принялась болтать в воздухе ногами.
— Я-то живу только для этого! — крикнула она. — А другие люди, интересно, для чего они живут?».
«Пеппи Длинныйчулок», перевод Лилианны Лунгиной
8. Не жалеть корицы
Шведские булочки с корицей, Kanelbullen, — такая же важная часть шведской жизни, как книги Астрид Линдгрен. Но именно ей удалось превратить булочки, ставшие в русском переводе плюшками, в универсальный рецепт счастья.
Горячее какао и плюшки с корицей могут в любом месте создать ощущение уюта и дома, которого героям Линдгрен так часто и не хватает, будь то вилла Курица или домик Карлсона на крыше. Вообще, в сладком Линдгрен своих героев никак не ограничивала — вспомните, например, как Пеппи на горсть золотых монет закормила всех детей городка шоколадом.
«– Пеппи, надо подождать, пока тебя угостят, самой брать нельзя, — укоризненно сказала ей учительница.
— Не надо суетиться из-за меня, — с трудом выговорила Пеппи, потому что рот у неё был набит. — К чему эти церемонии?
Как раз в эту минуту к Пеппи подошла мама Уллы. В одной руке она держала кувшин с соком, в другой — чайник с какао.
— Сок или какао? — спросила она у Пеппи.
— И сок, и какао, — ответила Пеппи. — Для одной булочки сок, а для другой — какао.
И без всякого смущения Пеппи взяла из рук мамы Уллы кувшин и чайник и выпила из каждого по большому глотку».
Фото: Shutterstock (rook76)
