«Быть хорошим отцом — это быть итальянским папой». Правила воспитания писателя Евгения Водолазкина

Этой весной в Петербурге началась работа над сценарием фильма по книге Евгения Водолазкина «Авиатор». «Мелу» большой русский писатель и один из авторов «Тотального диктанта» рассказал о правилах воспитания дочери Наталии (30): подростковой эмансипации, жизни в Германии и о том, почему хороший отец — это итальянский отец.

1. Меня воспитывала по преимуществу бабушка. На мой взгляд, воспитание дедушек и бабушек в чем-то даже лучше родительского. Родители вечно торопятся, у них другое время — быстрое, насыщенное, а бабушки и дедушки никуда не спешат. Все их интересы сосредоточены на ребенке, они с ним спокойно разговаривают, читают сказки. Их время гораздо ближе ко времени ребенка: оно медленное, вязкое, у них действительно «дольше века длится день». Поэтому я считаю, что мне повезло с воспитанием. Меня лишний раз не дергали, не навязывали условий, в которых я бы чувствовал себя некомфортно. Бабушка научила меня читать. Она была учительницей биологии, и первая книга, которую я прочитал, была об огородных растениях. Не помню названия, но я лихо разбирался в этих материях в шесть лет.

2. Мы с женой вели себя как типичные родители. Сейчас я думаю, что слишком спешил тогда, слишком сильно был увлечен работой — хотя можно было лишний раз поговорить с дочкой, пойти куда-нибудь вместе. По счастью, дочь моя, в отличие от меня, любила детский сад и ходила туда с удовольствием. Для меня же это было пыткой, я детский сад ненавидел. Я знал, что если Наташа выразит хоть малейшее недовольство, я ее немедленно заберу, что бы там ни было. Но она там прижилась.

3. Очень важно читать ребенку перед сном. У нас была традиция читать Наташе книги примерно с 2 до 8 лет. Неторопливое уютное чтение вслух было нашей семейной формой общения. Она любила авторские английские сказки, «Робинзона Крузо» (я его протаскивал в любой возможной ситуации), книги Туве Янссон и Астрид Линдгрен — сказки скандинавов ей казались очень симпатичными.

4. Около пяти лет мы прожили в Германии. Там, в Мюнхене, Наталия ходила в начальную школу, потом в гимназию. Это ей очень помогло, она фактически двуязычна. Учась в гимназии, Наталия даже стихи писала по-немецки. И когда она начала сама выбирать и покупать себе книги, они в основном были на немецком. Помню, что она читала Александра Дюма, всего «Гарри Поттера», подростком увлеклась немецкой жанровой литературой. В Германии сложно было достать хорошие русские книги.

5. В школах Германии вообще нет предмета «литература»: ее изучают в курсе немецкого языка. И в целом литература занимает там гораздо меньшее место, чем в России. В Германии нет поэтов или писателей, которых можно было бы назвать «властителями дум». У них это профессия, а не служение. Есть водопроводчик, есть библиотекарь, а есть и писатель. Там не декламируют стихи у памятников — по крайней мере, я не видел.

6. Иногда мы помогали Наталии с уроками, но в основном — не я, а жена. Я мог помогать только в литературе, в языках. Математику я с детства уважал, но не любил и мало что в ней понимал. Помогал дедушка, папа моей жены: он был учителем математики. Наташа с удовольствием писала сочинения. У нее была очень внимательная учительница, которая, проверяя сочинение, красной ручкой на полях писала варианты продолжения той или иной мысли. Иногда наши с учительницей мнения расходились. Мы с Наташей предпочитали художественный стиль изложения, а учительница была деловой особой. Но я думаю, она была права, когда учила детей писать хорошим деловым стилем.

7. Я ходил на родительские собрания в немецкой школе и могу сказать, что они сильно отличаются от русских. Там это устроено так: общие проблемы класса решаются на общих собраниях, а вопросы, касающиеся каждого отдельного ребенка, обсуждаются с его родителями в особо назначенное время. На каком-то собрании мне запомнился один папаша: такой мощный, с широким лицом — тип мясника. Выступала учительница истории и говорила, что на Steinzeit (каменный век) отведено очень мало часов и это вообще никуда не годится. А он отвечает: «Меня каменный век не очень-то интересует — меня интересует современность». И продолжил мысль: «Вот смотрите: история у вас идет от Steinzeit до Gegenwart (современность), а может, было бы логичнее преподавать историю в обратном порядке — от современности до каменного века?» Все замерли: этот человек демонстрировал феноменальную независимость суждений. Но учительница ответила достойно: она сказала, что так нельзя, потому что всякий раз пришлось бы слишком много объяснять.

Читайте также:

«Почему вы обсуждаете моего ребёнка при всех?». Как общаться с учителями на родительском собрании

8. У Наталии не было особых сложностей с выбором вуза. Она заняла второе место на Всероссийский олимпиаде по немецкому языку. Это давало право поступления на все факультеты, связанные с немецким языком. Мы довольно либеральные родители, и вообще редко на нее давили — тем более в сфере, которая определяет ее жизнь. Что-то, конечно, подсказывали, объясняли плюсы и минусы разных профессий. В итоге она пошла на германистику — на петербургский филфак. Мы ее выбор одобрили.

9. Я думаю, что отец и дочь — это очень хорошее соотношение. Мать и сын — тоже хорошее, но в этом нет оттенка специальной дружбы. А если хорошо складываются отношения отца и дочери, то это действительно дружба. Есть, правда, сложность: трудно быть другом родителя — человека, который должен оберегать тебя от неприятностей и что-то иногда запрещать.

10. Иногда дочь говорила, что когда она приходит в гости к своим друзьям, их родители никогда не делают ей замечаний, а я — постоянно. Я отвечал: должность у меня такая — делать тебе замечания. Родители твоих друзей, в общем-то, спокойно к тебе относятся, и ты им не дорога так, как мне, — поэтому они и не делают тебе замечаний. Я, как ты видишь, тоже твоим подругам замечаний не делаю. Рассматривай мои замечания как советы.

11. В 13-15 лет и девочки, и мальчики очень меняются. Единственное, что можно посоветовать родителям, — быть максимально терпеливыми. У Наталии в этом возрасте появилось выражение «вежливого терпения». У подростков возникает не то чтобы отчуждение — некое стремление к эмансипации, когда хочется непременно всё решать самому. Когда мне было лет 13-14, я тоже был подчеркнуто самостоятельным.

12. Я помню, что лет в 18 Наталия сказала, что хотела бы жить отдельно от нас. Я ответил, что это нормальное желание, и здесь абсолютно не нужно ломиться в открытую дверь. Спустя какое-то время у нас появилась возможность жить отдельно. Это совершенно не мешает нашей дружбе, а во многом ее даже укрепляет. Дочь постоянно звонит, приезжает, что-то привозит, заботится — мне это очень приятно. Сейчас мы вышли на равноправную дружбу.

13. Если в детстве доминирующая сторона — родители, то со временем доминировать начинают дети. Начинаешь понимать, что в каких-то вещах они ориентируются лучше родителей. Теперь уже я спрашиваю совета у дочери.

14. Что такое хороший отец, я понял в Италии. Отцы там постоянно заняты детьми — кормят их, переодевают, куда-то с ними ходят — то есть делают всё то, что у нас считается исключительно материнскими обязанностями. Быть хорошим отцом — это быть итальянским папой. Чтобы быть хорошим отцом, нужно не жалеть времени для ребенка. Хороший отец — это человек, который может войти со своим ребенком в один ритм, в одно время. Ребенок не может менять время и ритм, а взрослый — может. И об этом надо помнить.