Когда в Москве появился свой рейтинг школ, реакция на него была неоднозначной. И в общем-то, до сих пор так. Директор школы № 548 Ефим Рачевский объясняет, как рейтинги влияют на школы и почему с ними всё-таки лучше.
Хочется перефразировать очень известные слова Льва Толстого о счастливых и несчастливых семьях: наступили времена, когда несчастья у всех одинаковые, а счастье приваливает разное. Я долго помнил своё потрясение от увиденного в одной столичной школе: идеальная чистота, пахнущая тонким дезодорантом, сверкающие от хорошего мыла детские лица, улыбчивые, но не улыбающиеся. Мониторы, кулеры, рефрижераторы, салфетки в столовой, нержавейка и серебро на столах, дети ходят чинно, парами, по леденящему воображение паркету. Здороваются все, но как-то опустив глаза. Было это ещё в доегэшный период, и процент медалистов в этой школе доходил до немыслимого абсолюта.
Репетитор в каждой семье гарантировал поступление в добротные вузы. И все думали в этой школе, что так и надо, а дети — что везде так, и другие варианты невозможны. Точно так же думали, что везде так, и невозможно иначе в другой школе, коридоры которой дышали хлоркой, а стены в туалетах были исписаны шедеврами подростковой фантазии. Неимоверные усилия были нужны, чтобы набрать хотя бы один десятый класс.
Кстати, и в первом случае, и во втором вечерами школьные окна не светились. Двери наглухо запирались. Разве что дети уходили в разные места, кто в подъезды соседних домов, кто к репетитору, кто в бассейн.
Эти два образа, в моём представлении, объединяет одинаковое представление тех, кто учится в этих школах: так везде и так должно быть. Когда в Москве появился рейтинг школ, реакция была неоднозначной. Разумеется, те, кто был в списке лидеров, приветствовали новое для города событие позитивно и воодушевлённо. Остальные по-разному. Но нельзя было за деревьями не видеть леса. Нельзя было не учитывать, что вместе с рейтингом пришло нормативное финансирование, которое открыло одинаковые возможности ресурсного обеспечения для каждой школы города.
Одновременно с рейтингом система образования вырвалась из ведомственных ограничений, появились возможности мегаполиса — культурные, спортивные, производственные, научные для всех школьников Москвы. Одновременно с рейтинговыми показателями стали повседневной реальностью два важных закона: Закон об образовании России, в котором статья № 28 потребовала от школ полную информационную открытость, и федеральный закон № 83, который предоставил школам финансовую свободу и управленческую ответственность.
Москвичи вправе задавать мне, директору школы, вопрос: каким образом вы распоряжаетесь ресурсами, предоставляемыми городским бюджетом. И самые умные и глубоки слова не будут достоверными без количественных показателей их глубины. Показателей результативности.
Каким образом рубль, вложенный в вашу школу, влияет на написание безударных гласных? Решение задач хотя бы с одним неизвестным?
Возможность прочитать на английском языке, в какой стране сшиты штаны? На возможность подтянуться на перекладине или пробежать стометровку? На способность отличить православный храм от крепостной постройки? На желание подростка отказаться от курения табака? История отечественной школы богата лозунгами: «Учение с увлечением», «Учись учиться», «Дадим стране гармоническую развитую личность». Очень ярко лозунговые заклинания отражены в той части наших документов, которые размещены в разделе «Миссия школы».
Даже в самой неудачной, непрофессиональной, убитой временем и ленью школе мы прочитаем про эту гармоническую личность. Учитель всегда представал в образе «сеятеля разумного доброго и вечного», без учёта того, что мы находимся в зоне рискованного земледелия, в которой случайный посев не гарантировал результат.
Человеку свойственно полюбить то, что вызывает у него удивление, за которым приходит радость познания и понимания. Я абсолютно убеждён, что, если бы московские школы, пытавшиеся вырваться из маргинального болота спокойствия и повседневности, не стремились подняться в рейтинговых показателях, дети не узнали бы, что кроме железобетонных джунглей спальных районов, метро и соседнего торгового центра, в городе есть архитектурные ансамбли Казакова, творения Щусева и Шехтеля. Что хозяйка несчастного Герасима и Муму жила на Пречистенке, а Пречистенка так называется потому, что была и есть дорога к храму. Что самые мощные самолёты конструируют недалеко от Ленинградского проспекта, а больница имени Склифосовского появилась благодаря любви мужчины к женщине.
Они бы не знали, что для того, чтобы поехать на международную олимпиаду в Сингапуре, необязательно учиться в школе на Кутузовском проспекте. А ребёнок из Печатников может получить от города миллион рублей за свои достижения в математике или литературе.
Иногда детям говорят: «Ты сам не знаешь, что ты хочешь». Но ведь, чтобы захотеть, надо увидеть, соприкоснуться, померяться силой и умом. Как бы это не опровергало романтику школьного бытия, но. Если бы не было этого количественного измерителя, показателя, рейтинга, большинство детей не смогли бы вырваться из унылой повседневности, сопровождаемой имитацией успеха. А школьные работники связывали бы радость своего бытия исключительно с длинным отпуском, весенними и осенними букетами, признаниями в быстротечной любви на выпускных вечерах.
Лидерства не может быть без потребности в лидерстве. Разумеется, при равных стартовых возможностях, которые заслужил каждый московский ребёнок, вне зависимости от экзистенциальных мучений работников системы образования.
Иллюстрации: Shutterstock (graphicrepublic)
Школа в спальном районе имеет рейтинг ниже, чем элитная центральная. И где тут равные возможности для школ?
А сельская еще ниже — потому что детей там мало и нет победителей олимпиад.
Рйтинги — это образовательный расизм.