Игорю (имя изменено по просьбе героя) 23 года, он оканчивает один из московских медицинских вузов и уже почти два года работает медбратом на скорой помощи. Сейчас Игорь на больничном: во время работы он заразился коронавирусной инфекцией. Мы записали его рассказ о буднях скорой во время пандемии, о черном врачебном юморе и о том, хочет ли он дальше работать врачом.
Где-то в конце февраля — начале марта в нашей профессиональной среде появились шутки про коронавирус. Помню, сидим мы на подстанции и смеемся: «Первый симптом — это когда дико хочется с**ть (в туалет. — Прим. ред.) и жрать гречку». Потом в Москве зарегистрировали первый случай, второй, на нашей подстанции появились врачи, которые контактировали с больными, далее стали заболевать коллеги, а в какой-то момент и мой мазок оказался положительным. Конечно, жизнь поменялась, работать стало сложнее. Но шутить мы не перестали.
Сейчас я оканчиваю медицинский университет, но в скорую пришел задолго до пандемии. После 3-го курса каждый студент может получить сертификат медицинской сестры, который позволяет работать в должности среднего медицинского персонала. Я сдал этот экзамен после 4-го курса, но работа медбратом в стационаре показалась скучной, и я пошел в скорую помощь. Получается, тружусь на полставки уже примерно два года. Это, как правило, один-два выхода в неделю: руководство понимает, что студентам нужно учиться, и по возможности не ставит нас на смены в будни.
Не помню, чтобы мы с коллегами когда-либо отрицали или умаляли опасность коронавируса. Да, шутили на эту тему и продолжаем шутить — но это скорее защитная реакция. Потому что с самого начала было ясно: до нас все это тоже доберётся, и всем будет довольно-таки тяжело. Но какой-то паники, сильного страха за себя, серьезных переживаний из-за того, что придется много работать (а это было очевидно), я у медицинских работников не видел. И сам тоже относился к ситуации довольно спокойно, даже с неким энтузиазмом: это же очень интересно, что в начале моей медицинской деятельности случилась история, которая выходит за рамки обыденности.
С момента, когда на нашу подстанцию стали попадать вызовы к людям с симптомами коронавируса, я осознал, что тоже рано или поздно заболею
Помню свой первый вызов к такому пациенту. Точнее, не к одному пациенту, а к целой семье: мы приехали к мужчине 62 лет с кашлем, температурой, подозрением на пневмонию. Он был относительно стабилен, но вместе с ним на похожие симптомы в той или иной степени жаловалась вся семья: там был мальчик, молодая женщина и женщина более старшего возраста. У последней симптомы были слабыми, но мазок мы все равно взяли — в итоге коронавирусная инфекция подтвердилась у всех.
Еще в начале марта, когда тактика поведения в новой ситуации только разрабатывалась, была небольшая неразбериха — мы точно не понимали, как нужно экипироваться, отправляясь на выезд. Сначала считалось, что защитные костюмы нужно надевать, только если у пациента подтвержден коронавирус или если он контактный, а на вызовы по поводу ОРВИ защита такого уровня вроде как не требовалась… Но ведь за её симптомами тоже вполне может скрываться коронавирус.
Сейчас уже появились четкие приказы, как нам действовать: на часть вызовов надеваем одноразовый костюм, на другие вызовы — одноразовый халат. Конечно, идеальной экипировкой был бы «Тайвек» (комбинезон химзащиты, как носят врачи в стационарах), респиратор, очки. Но проблема в том, что на скорой помощи это невозможно. Сейчас у бригады может быть и по 20 вызовов в день, то есть каждому врачу нужно будет сменить 20 костюмов за смену — надолго при такой работе их не хватит. Хотя в качестве защиты это было бы наиболее эффективно. Плюс на правильную экипировку в полный комплект средств индивидуальной защиты нужно довольно много времени, что невозможно при экстремальных вызовах, когда мы едем к больному с жизнеугрожающим состоянием и не знаем, есть ли у него к тому же COVID или нет.
У нас на подстанции у всех, кто контактировал с коронавирусом, регулярно берут мазки, то есть анализы с миндалин и из носа. И вот один из таких мазков показал, что я тоже болен, хотя никаких симптомов у меня на тот момент не было.
Разумеется, я сразу изолировался, взял больничный. Я живу один, карантин не нарушаю. Сильных симптомов у меня так и не было, день на пятый-шестой болезни, то есть примерно через неделю после получения положительных результатов, было учащенное сердцебиение, небольшая головная боль, слабость — и все. Сейчас у меня заканчивается больничный лист, я молодой, здоровый — мне никакие осложнения не грозят.
Я — почетный донор Москвы, сдавал кровь ещё до того, как это стало мейнстримом. И сразу после выздоровления обязательно пойду сдавать плазму
Мне кажется, это самое классное, что может сделать каждый переболевший для спасения других. Да, эффективность лечения коронавируса при помощи донорской плазмы с антителами еще не доказана: ситуация для всех новая, идут клинические исследования. Но метод уже используется, и результаты очень обнадеживают.
И да, как только я получу отрицательные результаты по коронавирусу, я обязательно вернусь к работе на скорой. Хочу работать даже не в прежнем графике, а в более интенсивном, уже сказал об этом начальству. Ставок именно медицинских сестёр на бригадах скорой помощи не очень много, но, возможно, сейчас мне все-таки дадут шанс.
«Студенты сдают иностранные тесты и уезжают из страны»
От студентов-медиков я слышу много негатива о решении Собянина, связанного с мобилизацией. Он подал запрос, чтобы медицинские учреждения определили студентов четвертых и пятых курсов на практику в коронавирусные стационары. Но мне кажется, что это очень хороший опыт — возможность поработать с больными, а не с бумажками, как это часто бывает на обычных практиках. Наверное, это звучит немного пафосно, но все-таки известно, что молодые переносят болезнь легче, и мы сейчас можем не просто помочь, но и разгрузить средний медперсонал из группы риска и тем самым спасти чью-то жизнь. Мне кажется, этот фактор сильно недооценивается именно в глобальном смысле.
После окончания вуза я планирую стать анестезиологом-реаниматологом. Искренне уверен в том, что эта эпидемия не последняя, что нам всем еще придется поработать в подобных условиях. Но, впрочем, это не основная причина, которая побудила меня выбрать эту специальность. Она просто на самом деле интересная и важная — и в мирное время тоже.
Фото: Shutterstock (Vitaliy Andreev)
