«Интересно, почему люди не выбирают сами себе судьбу»: что было в моём забытом детском дневнике
Один из наших самых первых блогеров Фина Сафонова при переезде нашла старую аудиокассету, на которую в детстве записывала свои стихи, песни и какие-то мысли. Сначала хотела просто выбросить эту ерунду. А потом поняла, что появился удивительный шанс поговорить с самой собой через много лет.
Нашёлся покупатель для квартиры, в которой я прожила всю жизнь. Переезд, разбор вещей на самых дальних полках в самых забытых чуланах. И там, среди прочего хлама я нашла старую аудиокассету, на которую в детстве записывала свои стихи, песни и какие-то мысли. Я совсем про неё забыла. В качестве обложки — мой портрет (совершенно не похожий на меня), нарисованный кем-то из друзей. Сверху коробочка обмотана цепочкой, скреплённой декоративным замочком. Бессмысленно, но мило.
Сначала я хотела просто выбросить эту ерунду вместе с остальным старым хламом. А потом поняла, что у меня появился удивительный шанс поговорить с самой собой через много лет. Вряд ли юная я сможет сказать мне что-то важное, да и моих ответов она уже не услышит. Но всё же стало интересно. Первая запись была сделана в октябре 1997 года, мне было 14 лет. Последняя запись сделана в 16 лет. То есть эта плёнка уже старше девочки, которая доверяла ей свои мысли.
К счастью, в доме родителей моего мужа нашёлся старый музыкальный центр, умеющий проигрывать кассеты. Надеваю наушники, включаю и вздрагиваю, услышав первую фразу:
«Знаешь, иногда бывает так, что ты не ощущаешь всей важности своей собственной жизни. Мы не живём, а просто существуем».
Знаю. Спасибо, юная я, что внезапно об этом напомнила. Удивительно, что ты уже знаешь это. Важность собственной жизни — самое ценное осознание, которое мы теряем в погоне за бытовыми мелочами.
«Полумрак, тишина,
В доме тихо и нет никого.
Лишь одна я сижу у окна,
Вспоминаю я только его.
Вечер тот, полумрак,
Свет далёкой небесной звезды.
Я счастливой была только так —
Если рядом со мною ты.
Вот опять полумрак
И пишу я кому-то письмо.
Я писала его просто так,
Просто было на сердце темно.
В полумраке играет свеча,
Я сижу и смотрю на неё
И часы потихоньку стучат,
Унося с собой счастье моё».
У четырнадцатилетней меня смешной писклявый голос и банальный набор элементарных аккордов. Большая часть записей на кассете посвящена любовным переживаниям о каких-то мальчиках и нескладным стихам. От некоторых наивных высказываний мне даже становится стыдно за себя. Но это чертовски интересно — услышать мысли ни какого-то постороннего подростка, а подростка, которым был сам. Подростка, который максимально откровенен, потому что говорит всё это, находясь в одиночестве у включённого магнитофона. Через год моему сыну исполнится 14 лет, и внимательное прослушивание этой записи должно помочь мне лучше понимать его.
«Всю жизнь. Всю свою недолгую жизнь я жила не для себя, я жила для других. Вроде бы актёрские данные, хороший голос, слух, память, прекрасный идеальный ребёнок. А счастья-то и не было никогда. Только тихая радость за тех, кому сейчас хорошо, кому без меня было бы плохо. Вы, наверное, не можете себе представить, что такое каждый вечер плакать. А потом каждый день делать вид, что всё хорошо. Улыбаться, спрашивать: „Как у вас дела? Всё хорошо?“. Ужасно! Я просто умею скрывать все свои плохие чувства у себя внутри. Но когда мне чересчур плохо, я уже не то что не могу, я не хочу скрывать. Мне уже на всех наплевать. Иногда хочется плюнуть на всё и пожить только для себя. Наедине с собой я всегда набиралась сил, новой энергии, которую потом всё равно отдавала другим людям, но мне было уже легче».
Конечно же, я представляю, что такое плакать каждый вечер и каждый день делать вид, что всё хорошо. Это многим знакомо. Видишь ли, грустная девочка, заботиться о других людях, не вываливая на них свои проблемы — это не подвиг. Это нормально, так делают практически все. Ты поймёшь, что это правильно, когда очередная одноклассница начнёт в сотый раз взгромождать на тебя всю свою грусть, не удосужившись разобраться, готова ли ты делить её ношу. Когда ты почувствуешь, насколько сильно благополучие людей зависит от настроения окружающих, тогда и решишь, что счастьем надо делиться со всеми, а горем только с теми, кто хочет и готов о тебе заботиться.
«Час ночи. Все уже спят. Завтра новый день. Новые дела, впечатления, новые люди. Все всё время удивляются, почему я прогуливаю школу. Почему так её не люблю. Просто там слишком много людей. И все черпают столько моей энергии, сколько им нужно. Кому-то надо мало, кому-то много. Я не люблю таких людей, которым нужно очень много, жадных людей. Не уважаю их. А вообще-то на самом деле, если так подумать, мне в жизни повезло. Хорошая семья, родители, много хороших друзей, которые меня обожают. Просто за всё в жизни нужно платить и я несу свой крест. Тяжело. Очень тяжело жить среди других».
Знаешь что? Это чувство не пройдёт, но ты научишься с ним справляться. Обеспечивать себе личное пространство, выделять время для здоровой доли одиночества и спокойно возвращаться в мир людей. К счастью, жизнь взрослого человека не похожа на школу. Такую толпу случайных сверстников терпеть каждый день тебе больше не придётся. Очень жаль, что ты не знаешь о возможности семейного образования. Мне кажется, мы обе были бы значительно счастливее, если бы ты тогда ушла из школы и училась самостоятельно. Но, увы. Тебе никто о такой возможности не рассказал.
«Я хочу быть с тобою и только с тобой,
Больше мне ничего и не надо.
Чтоб обнял меня нежно своею рукой…
Всем несчастьям конец. Новой жизни начало.
Почему ты сейчас от меня далеко?
Почему не со мною ты рядом?
Были б крылья, взлетела бы я высоко,
Больше мне ничего и не надо.
Мне не надо ни денег, ни славы взамен.
Если б я всё сначала бы знала,
То ушла бы с тобою, ушла насовсем.
Больше мне ничего и не надо».
Я так и не смогла вспомнить имя мальчика, которому посвящалось это стихотворение. Я бы его и десять лет назад не вспомнила. Потому что влюблённостей было очень много, а все эмоции, связанные с ними, были невероятно похожи. Но если бы я встретилась с юной собой лицом к лицу, ни за что бы не сказала, что её чувства не важны и мальчик забудется через несколько месяцев. Потому что чувства важны сами по себе. Потому что так развивается способность испытывать эмоции, распознавать их и справляться с ними.
«Интересно, почему люди не выбирают сами себе судьбу? Не выбирают себя, не выбирают, как жить, в кого влюбляться, с кем иметь хорошие отношения? Интересно просто, кто стоит за всем этим. Бог, судьба, ещё кто-то? Наверняка кто-то есть. Следит за этим всем сверху, или просто со стороны… наблюдает. Ничего просто так не происходит в жизни».
Тебе осталось заблуждаться в этом всего несколько лет. Никто не наблюдает. Ни у кого нет планов на тебя, предназначений и наказаний. И когда ты осознаешь это, тебе станет невероятно легко. Тогда и начнётся прекрасная жизнь, свободная и светлая. Тогда у тебя и появится всё, что теперь есть у меня: уверенность, ответственность, желание делиться счастьем, душевный покой и такая желанная возможность выбирать судьбу.
«Гори, звезда.
Гори, не гасни никогда.
Гори, звезда.
И освети мне путь туда,
Где мы вдвоём,
И взявшись за руки с тобой,
Мы не умрём.
Надежда с нами. Мы втроём.
Мой тёмный путь
Мне освети и другом будь.
Мой тёмный путь…
Я шла на ощупь, не забудь,
Мне так нужна
Твоя счастливая рука.
Жизнь так трудна, но я с тобой я не одна.
Гори звезда, гори всегда, гори…»
Приходится признать, дорогая, что песни у тебя получаются не очень хорошими. Слишком наивные рифмы, слишком поверхностные фразы. И, к сожалению, с возрастом песни не станут лучше, их просто станет меньше… Но, к счастью, ты никогда не перестанешь их писать.
«Как же я хочу собственную хату! Жила бы одна. Друзья бы приходили, ночевали. Никаких родителей, никаких их гостей. Вечером хоть можно было бы посидеть чай попить спокойно».
А вот эта боль на века. У тебя ещё много лет не будет своего жилья, прости. Хорошо, что ты не знаешь этого и можешь свободно мечтать.
«Я люблю его и я этого не скрываю. Проблема лишь в том, что он мне не верит. Когда я говорю, что люблю его, что ждала, что он мне нужен, он просто мне не верит. Говорит, что он у меня очередная игрушка. Не знаю что сделать, чтобы он поверил мне. Самое обидное, когда говоришь правду, а тебе не верят. И ты не знаешь, как доказать. Говоришь, говоришь, говоришь… А тебе всё равно не верят. Хрен с ним, когда врёшь и тебе не верят. А когда говоришь правду… Это очень обидно. Я его сейчас жду. Ужасно мало мы видимся. Редко и мало. Это очень плохо, тем более, что он скоро уходит в армию. Не знаю, что я без него буду делать. Ну, ничего, подожду. Два года. Вечность. Подожду. Сегодня 12 ноября 1997 года».
Вот этого мальчика я помню. И могу рассказать, что произойдёт дальше. Он вернётся из армии, вы встретитесь, попробуете завязать отношения, но ничего не выйдет. Не потому что он старше, а потому что и ты, и он боготворили какие-то образы, не имеющие ничего общего с вами настоящими. А потом, лет через 16, вы встретитесь снова, напьётесь, споёте вместе несколько твоих песен и радостные вернётесь каждый в свою жизнь.
«6 ноября 1999 года. Только что я прослушала весь этот гон. Ээээ. Это не я. Два года прошло, мне было 14 лет. Вообще всё очень странно. Я думаю точно так же, как тогда, но говорю об этом совсем по-другому. Так наивно и по-детски. А вообще интересно, сейчас, когда слушала себя, заметила в голосе некоторые черты, словечки, интонации моих тогдашних друзей, с которыми сейчас не общаюсь уже. Я тогда этого не замечала, а теперь видно, что я была на них похожа. Сейчас я уже в 11 классе, учиться стало в 84 раза легче, чем раньше. Прикольно так. Пятёрки. Первая четверть уже закончилась».
Конечно, прикольно. Ведь ты только что пережила самый сложный этап в своей жизни. Сложнее, страшнее и печальнее уже не будет никогда. Ты этого не знаешь, и поэтому тебя напугает новая неизвестная тоска, которая скоро начнёт зарождаться в груди.
«Сегодня 20 апреля 2000 года. Мне хреново опять. Я сижу в углу сейчас и плачу.
Ночью не видно людей
На фоне грязи.
Ночью не слышно идей
И не видно связи.
Когда-нибудь меня услышит
Моя свобода.
Когда-нибудь устанут жечь.
Уже три года
Непогода».
Мне бы очень хотелось успокоить эту девочку, сказать, что у неё всё будет хорошо, ведь я знаю это наверняка. Говорят, в психологии есть такая практика борьбы с детскими травмами: надо представить себя маленькой и плачущей, мысленно подойти, обнять себя и успокоить. Но я не буду этого делать. Я проберусь в её комнату, тихонько посижу в углу, и очень внимательно послушаю её дурацкие песни. Потому что та шестнадцатилетняя девочка совсем не нуждается во мне. Это я нуждаюсь в ней.
Знаете, иногда бывает так, что мы не ощущаем всей важности своей собственной жизни.
