«Пока ждали врачей, я вытирала салфетками кровь с ее лица»: как дети переживают смерть близких и чем им можно помочь

Первое столкновение со смертью — это воспоминание, которое остается с человеком навсегда. Как влияют на нас эти эмоции? Что подростки извлекают из опыта утраты близких? И как родителям говорить с ребенком о смерти? Разбираемся с психологом и студентами, пережившими смерть близких в подростковом возрасте.

«По рукам, которые гладили нас по голове, расползлись трупные пятна»

Анастасия, студентка. Похоронила бабушку в 18 лет

Впервые со смертью я столкнулась в 7 лет, когда гостила у бабушки с дедушкой. Мы легли спать, а утром дедушка умер. Меня не выпускали из комнаты, родители приехали и сказали, что дедушке стало плохо и его увезли в больницу. Через три дня было какое-то застолье, я много думала о дедушке и нарисовала его, играющего в футбол. Принесла рисунок показать всем, а мне сказали, что дедушки больше нет. Так я поняла, что это поминки.

А два года назад умерла бабушка, я тогда только-только поступила на журфак. В чем-то она была для меня ближе мамы с папой, она знала вещи, которые я до сих пор держу в секрете от родителей. Мы очень сильно любили друг друга, у нас определенно была очень крепкая эмоциональная связь. Я постоянно прибегала к ней в гости, делилась всем, что произошло нового.

Утром 21 сентября я собиралась на учебу, уже надела куртку и ботинки. Бабушка вышла покурить на лестничную клетку и упала лицом на бетонный пол. Под конец жизни она страдала от легочного тромбоза и передвигалась на ходунках. В то утро тромб оторвался и бабушка потеряла сознание.

Всё произошло на моих глазах, я вызвала скорую. Пока ждали врачей, я вытирала салфетками кровь с ее лица, пыталась привести ее в чувство

Скорая приехала, бабушку откачивали прямо в подъезде на протяжении сорока минут, сердце то запускалось, то останавливалось. Кровь была везде.

Бабушку без сознания отвезли в больницу, где через полчаса она умерла. Не могу передать, насколько это было больно и тяжело. Я сломалась, потеряла часть себя, закрылась ото всех, практически перестала общаться со всеми примерно на полтора месяца.

Наступил день похорон, я плакала, помню, с самого утра. Когда мы забирали тело из морга, гроб был закрыт, бабушки я не видела. На кладбище мы ехали в катафалке, гроб лежал на полу передо мной на протяжении двух часов. Всё это время я сидела, смотрела на него, понимала, что вот она лежит там, прямо передо мной.

На самих похоронах гроб открыли. Я не узнала бабушку. Я понимала, что в гробу она, но она совершенно была на себя не похожа.

Ее накрасили ужасным охристым тональником, а когда я поцеловала ее в лоб, она была такая холодная, просто ледяная

У бабушки всегда были очень мягкие, нежные руки с утонченными длинными пальцами. Ими она гладила нас по голове, так выражала любовь. Мы с мамой хотели в день похорон поцеловать бабушкины руки на прощание, но не смогли этого сделать. Когда подняли саван, мы увидели, что по рукам, которые гладили нас по голове, расползлись трупные пятна.

Когда я стояла перед гробом на кладбище и прощалась, у меня началась истерика, я рыдала и задыхалась. Подойдя ближе, я услышала, как кто-то кричит из-за спины: «Держите ее!» Кто-то из родственников увидел, как у меня подкашиваются ноги, что я вот-вот упаду. Меня взяли под руки.

По дороге домой, на поминки, я просто отрубилась: мой организм просто устал плакать, видимо. Было тяжело не только из-за личных переживаний, но и из-за всей атмосферы. Помню этот гнет, помню, как рыдала мама.

Так в сентябре 2022-го прошли мои первые похороны. Мне было 18, и я хоронила самого близкого на этой планете человека. Это до сих пор в нашей семье больная, тяжелая тема. Мы с мамой часто вспоминаем бабушку, плачем. Я до сих пор не могу принять, что я больше никогда не поговорю с ней, никогда не увижу ее, не услышу ее голос. Это тяжело.

«Ты слышишь стук молотка, который, такое ощущение, пробивает тебя, а не этот гроб»

Мария, студентка. Похоронила прабабушку в 18 лет

У меня с маминой стороны не осталось родственников совсем. Мама похоронила и мою бабушку, и моего дедушку, и своего старшего брата. С ее стороны из родни, сколько себя помню, не было никого из близких, кроме одной семейной пары — Нины и Матвея (имена изменены), двоюродных прабабушки и прадедушки, которых я воспринимала как родных. Наши дачи находились по соседству, в заборе между ними была калиточка, через которую я бегала к Нине.

Я с ней провела всё свое детство. Каждый день мы вместе пили чай, Нина научила меня играть в карты и вышивать крестиком. Пыталась научить вязать, но я не далась. До распада СССР Нина работала в каком-то секретном комитете, была строгой, суровой женщиной. Я же застала ее мягкой и ласковой бабулей, уже давно отошедшей от дел государственной важности.

О смерти Нины я узнала в не самой лучшей для того атмосфере. Мне было 18, я тогда жила с друзьями, мой образ жизни был, прямо скажем, не пуританским: постоянные вечеринки, алкоголь, сигареты. В общем, сейчас бы я так жить не хотела. На одной из таких вечеринок мне позвонила мама и сказала, что Нины больше нет. Вокруг было человек тридцать, из которых я знала примерно троих. Чтобы не ломать никому праздник, мне пришлось уйти на балкон и тихонько поплакать. Тогда лучше было бы, конечно, быть в кругу семьи, пережить общее горе среди по-настоящему близких людей.

Смерть Нины не была неожиданностью. Ей было 94, она уже очень долго не могла ходить, до уборной ее носили на руках

У нее были прогрессирующие проблемы с памятью, под конец жизни она не узнавала ни меня, ни маму, ни свою дочь — единственный, кого она помнила, был муж, умерший за два года до нее. Нина не поняла этого и каждый день спрашивала, где он.

За неделю до смерти Нины мы приехали ее проведать. Нина сказала, что меня не знает, но чувствует, что я ей родная. Будто предчувствуя смерть, она дала мне жизненное напутствие, сказала очень важные слова, которые я не буду цитировать, это личное.

День похорон был ужасен. Мы вдрызг поссорились с дочерью Нины, по пути в церковь плакали. Когда вошли в церковь, я увидела Нину в гробу. У нее были седые, неестественно белые волосы. Она была похожа на спящего ангела. Я смотрела на нее во время отпевания и не переставая плакала. Мы приехали на кладбище. Процедура похорон ужасна. Ужасно, когда при тебе заколачивают гроб и ты слышишь стук этого молотка, который, такое ощущение, пробивает тебя, а не этот гроб.

Потом ты бросаешь землю и слышишь, как горсть ударяется о крышку, слышишь этот жуткий глухой звук, который дает понять — всё, это конец

Помню, как стояла после этого у могилы, плакала и не могла остановиться. Впрочем, традиции, хоть они и жестоки, помогли мне выразить и прожить свою боль. Без них было бы еще невыносимей.

По приезде домой мы помянули Нину, я ушла в поле, мне нужно было побыть одной, принять пережитое, снова поплакать. Вечер закончился тем, что мы смотрели фотографии из альбома — все, на которых была Нина, к сожалению, с ней осталось мало снимков.

Тот день определенно сделал меня сильнее и подвел к осознанию огромной любви к родителям. Я на секунду попыталась представить мир без мамы и поняла, что не хочу этого представлять. Это неизбежно, я понимаю, но это не то, о чем я хотела бы думать в ближайшие лет 50. А еще я стала добрее. Нина была такой доброй, отдавала так много любви окружающим, была лучиком света, и мне захотелось это перенять. Надеюсь, у меня это получается.

«Когда умерла наша кошка, я очень переживала, что она попадет в ад»

Надежда, студентка. В 11 лет похоронила бабушку по маминой линии, в 15 — бабушку по папиной линии, в 18 — дедушку

У меня есть какая-то прививка от смерти. С ранних лет я заводила хомяков, они то и дело умирали, показывая мне, что такое смерть. У дедушки, которого не стало в октябре 2021 года, на кухне висела полка с сервизом, кухонной утварью и резной черной шкатулкой. В ней лежали деньги, дедушка часто доставал оттуда 500 или 1000 рублей и давал мне на карманные расходы. Сначала я думала, что это просто заначка, потом он сказал мне, что откладывает в ней деньги на похороны: «Пока себя хорошо чувствую, так что держи на мороженое».

Я росла в религиозной семье и всегда была уверена в том, что есть рай и ад. Когда умерла Сима, наша кошка, я очень переживала, что она попадет в ад, потому что была шкодницей.

Очень просила маму подать за Симу записку и поставить свечку. Она мне сказала тогда, что все кошки и так попадают в рай

Впервые со смертью близкого человека я столкнулась, когда мне было 11 — умерла бабушка по маминой линии. Был осенний вечер, мы с подругой ждали, пока мама заберет нас из художественной школы. Полчаса, час — мамы нет. Позвонила мама подружки, сказала ей, что у Нади умерла бабушка, вся семья сейчас этим занимается, за вами приедет кто-то другой. До сих пор помню ту поездку, свой смех на заднем сиденье — на грани истерики. Я была ребенком, и моя психика отреагировала специфически.

По приезде домой я разревелась, как только мама протянула мне телефон со словами: «На вот, там Вика, у нее тоже бабушка недавно умерла, пусть она тебя утешит». Потом похороны. Я увидела, как опускают в могилу гроб, бросила земли и под шум лопат спросила у мамы: «А мы же дедушку тоже тут похороним?»

Мне ответили утвердительно. Я очень переживала, что бабушке будет тяжело одной, и хотела убедиться, что после смерти они с дедушкой снова будут вместе.

В 2017 году в семью снова пришла смерть — умерла бабушка по папиной линии. Эта смерть причинила мне гораздо больше боли. Мы были очень близки, жили в одной комнате. Под конец жизни она была, скажем так, женщиной не от мира сего. Как-то родители уехали в деревню, и мы остались с бабушкой одни. Возвращаясь с прогулки, я увидела под нашими окнами гору вещей: документы, посуду, табуретку, из окна висел конец одеяла.

Бабушка решила выбросить все вещи и не смогла объяснить мне зачем

Когда ее не стало, я была в лагере и до конца смены не знала, что произошло. Бабушку отпели и похоронили без меня. Из-за этого я не до конца осознала то, что ее больше нет в моей жизни. Когда она была жива, наши кровати стояли напротив, бабушкина — рядом с дверью в комнату. Приходя из школы, я всегда бросала на ее изголовье кардиган или пиджак. Когда бабушка умерла, кровать вынесли, а я машинально продолжала по возвращении с учебы бросать вещи на то место. Я до сих пор чувствую вину, что не попрощалась с ней как следует. Сейчас у меня есть ощущение, что существующие обычаи очень помогают осознать произошедшее, закрепить свою боль механическими действиями: поцеловать покойника, бросить земли в могилу.

В 2021 году умер дедушка. О том, что это случилось, мама написала в семейный чат. Я собралась в университет и плакала на протяжении всей лекции. Было очень тяжело принять, что ушел из жизни человек, воплощавший собой прекрасный мир, в котором я провела детство: деревня, козы, огород, тепло и забота, ощущение безопасности. Похоронили его, как и было обещано мне в 11 лет, рядом с бабушкой.

День рождения у дедушки был 23 февраля, он всегда становился общесемейным праздником. Чтобы его поздравить, в деревне собиралась вся семья, приезжали родственники из Италии, из США. Дедушка объединял семью до конца своих дней, был примером трудолюбия. После его смерти я поняла, что хотела бы стать именно таким человеком.

«Мы уже знали, что делать. Ритуальное агентство, церковь, столовая»

Николай, 22 (имя изменено). За пять лет лишился семьи

Я похоронил шесть человек. Важно понимать, что все люди, о которых пойдет речь, — родственники по маминой линии, поскольку папа в моей жизни не принимал деятельного участия. Первая смерть пришла в семью в 2013 году, мы тогда похоронили двоюродного прадеда. В 2014 году не стало бабушки, опоры нашей семьи. Она тянула на себе всех, хотя с 18 лет жила с диабетом. За 2017 год я лишился мамы, дедушки и дяди, — и мы с прабабушкой остались одни. Через год умерла и она, последний мой близкий человек.

У мамы был ВИЧ, она знала о своем статусе. Мне было 7 лет, когда перед сном она сказала мне как-то, что может уйти из жизни и чтобы я не боялся

Помню, как в 2012 году мы приехали в СПИД-центр в Новосибирске (город изменен), маме тогда сказали, что жить ей осталось месяц или два. Она не принимала терапию, поскольку одна ее подруга начала лечение и «сгорела» за несколько месяцев, оставив 6-летнюю дочь одну. Для нее же было важно дожить до моего совершеннолетия.

Постепенно ситуация ухудшалась, в 2016 году у мамы развилась межреберная невралгия, а температура в последний год перед смертью не опускалась ниже 37 градусов. В 2017 году она всё же начала принимать терапию, но из-за ряда врачебных ошибок ей стало хуже. Врач из СПИД-центра торопилась в отпуск и выписала некорректный рецепт, в результате у мамы начался цирроз. За это время она, понимая, что ее дни сочтены, продала долю в квартире, купила машину, решила показать мне мир. Мы успели съездить в Турцию, Китай и Тунис.

18 октября 2017 года мы отметили мое пятнадцатилетие, ради него мама добровольно выписалась из стационара

Буквально через пару дней ее увезли в больницу. Помню, как я помогал врачам посадить ее в карету скорой помощи (двигаться она уже не могла). В больнице у мамы нашли язву, сделали операцию, после чего она впала в кому и утром умерла. Примечательно, что отпевал маму ее школьный учитель истории. Он когда-то давно оставил преподавание и стал служить в церкви. Он же отпевал дядю с дедом в 2017-м, бабушку в 2014 году.

В детстве бабушка научила меня молиться. Благодаря ей я помнил наизусть «Отче наш», «Святый Боже, Святый Крепкий». Когда в 2013 году умер прадед, я сорок дней перед сном шептал «Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего», просил здоровья близким и родным. В 2014 году я тоже соблюдал этот обычай.

В 2017 году, после трех смертей подряд, у меня изменилось отношение к религии. Я понял, что смерть — не воля Божья, а результат вполне объяснимых факторов. Люди в регионах живут безрадостную и тяжелую жизнь, которая подводит их к алкоголю, связям с плохими компаниями и опасными людьми, заставляет постоянно работать на износ и много нервничать — вот они, причины их смерти. Пелена религиозности спала, я принял для себя, что «вечного покоя души твоея» в том самом «светлом и лучшем мире» нет.

Что есть реальный, действительный мир, в котором тебе дается жизнь — одна-единственная, которую надо прожить достойно. Это мне помогло тогда и помогает сейчас

С такими мыслями я встречал весну 2018-го. Незадолго до своей смерти мама уговорила дальнюю тетку оформить надо мной опеку. Всё было формально: я жил с прабабушкой, тетка переводила очень небольшие деньги и раз в полгода приезжала к нам на время проверок из опеки — для видимости, что мы живем вместе.

Кроме квартиры у нас была дача с огородом и садом, около 10 соток. С детства я приезжал туда на выходных, там бабушка с дедушкой приучили меня к труду на земле. У меня не было морального права забросить этот огород. Зимой я смотрел на YouTube видео дачников про рассаду, с февраля ездил на дачу возиться с ней. Прабабушка в силу своего возраста готовить уже не могла, и я ухаживал за ней. Помогал забраться в ванную, помыть голову, готовил еду.

В мае мы собрались на дачу. Мамина подруга помогла с вещами, вызвали такси. Перед тем как сесть в него, прабабушка оступилась на бордюре, у нее подкосилась нога. Сначала мы не придали этому значения, но по приезде выяснилось, что она не может без помощи ходить, самостоятельно вставать с постели. Мы вызвали скорую, врачи обнаружили перелом шейки бедра.

Этот месяц с мая по июнь был напряженным. Я сдавал ОГЭ, ухаживал за прабабушкой, успевал что-то делать в огороде. На пару недель к нам на дачу переехала мамина подруга, чтобы помогать с прабабушкой. Мы обрабатывали пролежни, меняли подгузники, даже несколько раз удалось донести прабабушку до ванной и помыть ее. Через полторы недели после перелома мы снова вызвали скорую, но бабушка отказалась от госпитализации. За несколько дней перед смертью она после долгих уговоров всё же согласилась лечь в больницу. В понедельник, 19 июня, ее должны были забрать на операцию, но в воскресенье она умерла у меня на руках.

Врезалось в память, как из открытого рта исходил хрип, будто ей не хватало воздуха, а потом резко наступила тишина

Причиной смерти стала остановка сердца. Мы уже знали, что делать. Ритуальное агентство, церковь, столовая. Было важно похоронить прабабушку на одном кладбище со всеми родственниками, но место, забронированное для нее, в 2017 году отдали маме. Кладбище было закрытым, пришлось давать взятку, чтобы похоронить ее именно там. Благо нашли место около какой-то сосны, впритык к другим могилам.

Ритуальное агентство сработало как швейцарские часы. Они похоронили четырех моих родственников, смотрели чеки, оставшиеся с наших прошлых к ним обращений, и понимали, что нам надо. Все получилось. Прощались в церкви на другом конце Новосибирска (город изменен).

«Не существует правильного способа горевать»: как говорить с ребенком о смерти

Мария Зеленова, клинический психолог

Примерно до 4 лет дети редко задумываются о смерти и понимают ее как что-то обратимое, не конечное. Сказки и мультфильмы часто подкрепляют это заблуждение. К пяти годам человек уже начинает понимать смерть как что-то окончательное.

На мой взгляд, без повода и прямых вопросов от детей начинать разговор о смерти не стоит. Поводом для таких вопросов может стать фильм, услышанный разговор, смерть питомца или кого-то из близких. Если кто-то из родных умер, поговорить, конечно же, очень важно — отмалчиваться или откладывать разговор нельзя. Общие рекомендации: быть устойчивым в этот момент, отвечать на вопросы ребенка спокойно и открыто, не заваливая при этом детское сознание всей известной вам информацией.

Если интерес у ребенка сохраняется, а вопросы продолжаются, будет полезно вместе с ним почитать какую-нибудь книгу на эту тему. Хороших книг о смерти сейчас издано немало, например:

1. «Все бабушки умеют летать», Ирина Зартайская;
2. «Моя счастливая жизнь», Роза Лагеркранц;
3. «Самые добрые в мире», Нильсон Вульф;
4. «А дедушка в костюме?», Амели Фрид.

Не нужно бояться травмировать ребенка ответами, если они адекватны. Намного больше травмируют неготовность обсуждать эту тему и какая-то неверная информация. Лучше не использовать, например, слова типа «ушел» или «навсегда уснул». Последняя формулировка может напугать ребенка, и он станет бояться засыпать.

Брать ли ребенка на похороны

Считается, что ритуалы — отпевание, поминки, свечи в доме и т. д. — помогают пережить горе, однако важно учитывать эмоции и страхи детей. Если ребенок не хочет видеть близкого в гробу, не нужно его в этом упрекать и заставлять идти на похороны.

Отдельная тема — стоит ли плакать при детях? Часто родители в попытках уберечь ребенка от стресса скрывают слезы, но дети чаще всего всё понимают. В условиях, когда родители держат эмоции при себе, возникает ситуация, в которой каждый горюет поодиночке. Такого допускать нельзя, поскольку детям важно проживать негативные эмоции вместе, ощущая родительскую эмпатию.

Как помочь подростку пережить утрату

У детей и подростков, переживших утрату близкого, может возникнуть тревога о собственном здоровье и здоровье близких. Важно от таких страхов не дистанцироваться и обсуждать их. Лучшее, что можно сделать, — быть в этот кризисный момент в роли устойчивого взрослого. Если вы сами тяжело переживаете случившееся, важно подыскать ребенку такого взрослого — человека, который мог бы дать ребенку чувство безопасности и объяснить произошедшее.

Подростки после утраты часто замыкаются, переживают горе в одиночестве. В таком случае родителю не нужно заставлять ребенка быть откровенным, нужно просто дать понять, что вы рядом и к вам можно обратиться за помощью.

Любые чувства подростка после утраты нормальны, не существует правильного способа горевать — это тоже важно объяснить ребенку

Бывает, что после смерти близкого дети и подростки сильно злятся: «Как же так, мой близкий умер, а у других людей все по-прежнему». Бывает и такое, что ребенок чувствует вину в смерти близкого. Во всех этих случаях может понадобиться помощь психолога. Его методы будут зависеть от типа терапии, но в целом можно сказать, что задача любого психолога — сопровождение в процессе «работы горя», создание пространства, где можно выразить связанные с утратой чувства.

Сколько нужно времени, чтобы принять утрату

Главный врач — время. Уже упомянутая «работа горя» — реальный психологический термин. Им определяют процесс горевания, через который должна пройти психика, чтобы восстановиться после утраты. Согласно концепции американского психолога Уильяма Вордена в процессе горевания нами должны быть решены четыре задачи:

1. Признать факт потери;
2. Пережить боль потери;
3. Построить жизнь так, чтобы отсутствие умершего в ней остро не ощущалось;
4. Выстроить к умершему новое отношение, начать жить.

В норме от первого пункта к четвертому человек приходит за год. Если «работа горя» сильно затянулась, следует обратиться к специалисту.

Как подготовить детей к своей смерти

Случается так, что родитель узнает о неизлечимой болезни и исполняется желанием подготовить детей к своей смерти. В таких обстоятельствах скрывать от детей происходящее нельзя, следует провести с ними как можно больше времени и оставить что-то личное на память. При этом важно сохранять возможность контакта — вместе плакать, предаваться воспоминаниям, высказывать друг другу свои чувства. На эту тему есть очень хороший фильм — «Мачеха» с Джулией Робертс и Сьюзан Сарандон. Там эта тема показана очень бережно.

Фото на обложке: Roman Vol.odin / Shutterstock / Fotodom