«Мне говорили, что это трудные ленивые дети»: как испанский учитель работает с московскими подростками

Альберт Феррер родился и вырос в Испании, учился в Перу, преподавал в Марокко. Он говорит на испанском, португальском, английском, итальянском, французском и теперь на русском. Ради изучения последнего учитель приехал в Россию, а потом влюбился, женился, остался — и нашел работу в обычной московской школе. Нам он рассказал, как работать с трудными подростками и в чем суперсила российских учителей.

22 мальчика и 9 девочек

Сеньор Альберт (именно так называют его ученики и коллеги) работает в Новой Москве — преподает испанский язык в школе 2120. Он не просто учитель-предметник, но и классный руководитель — сейчас ученики Альберта оканчивают десятый класс, а три года назад они достались ему трудными и неприкаянными семиклассниками.

Учителя знают: возраст 12–14 лет — один из самых сложных периодов школьной жизни у детей. Это время, когда они становятся подростками, начинают переоценивать и ставить под сомнение все, что видят и слышат вокруг. А еще в этом возрасте у школьников часто снижается интерес к учебе: адаптация к средней школе уже позади, ОГЭ и ЕГЭ нескоро, а значит, можно расслабиться. Особенно сложно бывает с мальчиками: по наблюдениям педагогов, именно у них в начале подросткового периода традиционно начинает хромать дисциплина и успеваемость. В классе, который достался учителю из Испании, было 22 мальчика и 9 девочек. И его честно предупреждали: будет нелегко.

— Когда я стал классным руководителем 7-го класса, мне говорили, что это трудные ленивые дети. Я не понимал почему. Не скажу, что мои ученики ангелы, но для меня все-таки нет деления на хороших, средних и трудных учеников. Все дети примерно одинаковые, индивидуальные проблемы есть у каждого.

Под индивидуальными проблемами учитель подразумевает прежде всего потребность детей во внимании и участии со стороны взрослых — как родителей, так и учителей:

— Я заметил, что детям не хватает внимания близких, их поддержки и мотивации. Некоторые родители считают, что ребенка всему должны научить в школе, и переживают, когда результат не соответствует их ожиданиям. Пришлось говорить еще и с мамами и папами, объяснять, что у них умные и хорошие дети, но без помощи родителей тяжело научить их всему. Когда родители помогают учителю, когда между ними распределяются зоны ответственности, из детей, как правило, вырастают прекрасные специалисты и граждане. Образование — это командная работа.

Философское отношение к так называемым трудным детям у сеньора Альберта сформировалось не случайно. На его родине, в Испании, из плохой успеваемости вообще не принято делать проблему. Там, напротив, активно применяется система второгодничества — около трети школьников страны к 15 годам хоть раз оставались на второй год. Для испанцев это вполне нормально, никто учеников там подобным не попрекает, а в обычном школьном классе могут учиться до трети и даже больше второгодников:

— В Испании это обычная ситуация. И это не позор для семьи, как в России. Если ученик не справился с каким-то предметом, у него есть шанс прослушать его еще раз. Мне кажется, и россиянам не нужно этого бояться.

Второй отец

Первое, что сделал новый классный руководитель, — решил узнать учеников, причем подошел к вопросу неформально. Сначала педагог старался активно общаться вне уроков сразу со всеми, а потом отдельно приглашал на встречи мальчиков (их, как уже говорилось выше, в классе 22) и девочек. Так получилось узнать ребят поближе, поговорить по душам, чтобы одни не стеснялись других и могли спокойно рассказать о том, что их волнует, интересует, беспокоит. Семиклассники поняли, что новый учитель на их стороне, а педагоги-предметники стали реже жаловаться на поведение детей. И оценки у всех со временем стали лучше.

— В работе я стараюсь уйти от образа строгого учителя и стать для детей другом. Я часто говорю моему 10-му классу, что я для них второй отец. Хотя двойки и тройки при этом поставить тоже могу.

Все получают справедливые оценки, и это еще один важный принцип: так я учу детей ценить, уважать труд — и свой, и чужой

Сейчас на уроках испанского школьники вместе с сеньором Альбертом изучают не только язык, но и традиции испаноговорящих стран — учитель любит рассказывать, например, о неформальных региональных праздниках вроде La Tomatina в городе Буньоль, когда местные жители и туристы на улицах устраивают помидорные бои. Детей веселят и радуют подобные истории. А Альберту нравится нативный подход к преподаванию — любая неформальная информация или ситуация, по его мнению, эмоционально включает человека, помогает ему лучше раскрыться.

Читайте также:

Как работают школы, где нет ни учителей, ни уроков, ни экзаменов (даже итоговых)

— В моей стране отношения между учителями, детьми и директором школы обычно теплые, испанские дети учатся, потому что им интересно, а не потому, что надо. Мне кажется, такое отношение к учебе — привычка. В Испании дети относятся к школе спокойно и дружелюбно, так же как и их родители. В России, как мне кажется, дети часто не понимают, зачем учатся. В начале нового учебного года испанский школьник идет на учебу с энтузиазмом, а российский скажет: «Ну вот, опять в школу». И это надо менять.

Россия — Испания: финал

Альберт не перестает удивляться работоспособности российских учителей, которые за один день могут провести уроки, обсудить сценарий школьного праздника на перемене, вечером устроить родительское собрание, заполнить много документов, а еще не забывают о курсах повышения квалификации.

— В России, в отличие от других стран, у педагогов много бумажной работы. Как ни парадоксально, в этом есть плюсы: учителя умеют работать в режиме многозадачности. Мне пришлось учиться этому методом погружения тут, в школе. Сначала то, что российские педагоги воспринимают как должное, мне давалось с великим трудом.

Другие плюсы российской системы образования, по мнению Альберта, — хорошие учебники, особенно по точным наукам, и разнообразие дополнительных занятий: кружков, секций, студий.

— Из российской системы образования в испанскую я бы перенес внеклассную работу с учениками и дополнительное образование. В Испании тоже проводят школьные мероприятия, но не в таких масштабах. А такого количества кружков в Европе либо нет, либо они платные.

Читайте также:

«Первое время вместо „Я сыта“ говорила „Я стена“»: истории иностранцев, которые выучили русский язык

Что касается жизни за пределами школы (как не спросить испанца про снег, борщ и Пушкина?), то сеньор Альберт чувствует себя в Москве уже практически своим. Снег — понял, принял, полюбил. Борщ, холодец, сырники и селедку под шубой — распробовал. Язык Пушкина и Толстого продолжает активно учить: если между уроками есть окно, ходит на уроки русского к коллегам и читает классику вместе с детьми по школьной программе:

— Мой словарный запас увеличивается каждый день. Раньше я и представить не мог, что буду знать слова «военкомат», «пенсия», «приемный покой».

Отец Альберта — перуанец, мать — испанка, сам он считает себя полуперуанцем-полуиспанцем, жил с детства на две страны и легко адаптируется в новых условиях:

— Мне все равно, где жить. Я человек мира и комфортно себя чувствую в любой стране. В России мне хорошо, ваша страна стала моим домом, и я наслаждаюсь жизнью здесь.