«Труд учителя уныл и недооценён»
«Труд учителя уныл и недооценён»

«Труд учителя уныл и недооценён»

Учитель истории из Дагестана — об интернационализме в регионе и о том, почему здесь сложно работать учителем

Саша Шведченко

2

25.10.2019

Дагестан — южнороссийская республика со впечатляющей природой, строгими порядками и вкусной едой. Наш герой, Сергей Манышев, вырос в Дагестане, а теперь работает учителем истории в частной школе. Мы попытались выяснить у него, чем дагестанские дети отличаются от московских и каково это — быть учителем в экономически нестабильном регионе.

То, что историю Дагестана ведёт русский человек, никого не удивляет

Я родился в Дагестане. Моя семья оказалась здесь ещё во второй половине XIX века — в 50-е годы, когда шла Кавказская война. Другая часть семьи переехала в Дагестан после Великой Отечественной войны из Ярославской области, потому что там был голод, а на Кавказе — нет. Большая часть семьи получила образование в Дагестанском медицинском университете.

Сам я окончил исторический факультет Дагестанского университета, потом учился в аспирантуре в Москве. Я профессионально занимаюсь историей Северного Кавказа и готовлюсь к защите диссертации по истории Дагестана первой половины XIX века. Какое-то время работал фрилансером, потом начался экономический кризис. Все журналы, в которые я писал, закрылись. И я сидел без работы, пока знакомый директор государственной школы не позвала меня работать. Я долго сопротивлялся: в школу идти совершенно не хотелось. Просто было не очень интересно. Но в итоге меня уговорили, и я стал вести предметы национально-регионального компонента — историю Дагестана, культуру и традиции народов Дагестана. Через полгода меня пригласили работать в частную школу.

Тому, что историю Дагестана ведёт русский, никто не удивляется. Здесь это абсолютно нормально. В Дагестане живут около 30 народов. Когда говорят какие-то пафосные слова об интернационализме — это про нас. Здесь сливается горнее и дольнее. Махачкала зажата между Каспийским морем и Кавказскими горами. Ты можешь пойти купаться в море, а через два часа оказаться на горных вершинах, где до сих пор лежит снег. В Западном Дагестане — голые скалы, а в Южном — зелёные горы. Раньше люди жили в соседних сёлах и говорили на разных языках. Сейчас это, конечно, ушло, но Дагестан всё равно очень разный.


Национальные языки используют для общения дома

Я работаю в небольшой частной школе, где по два класса в каждой параллели. Условия гораздо лучше, чем в государственной. Несмотря на то что школа платная, учатся в ней разные дети с разным достатком. С учениками у меня разница в среднем лет в пятнадцать, и мы с ними говорим на одном языке.

Кстати, язык, на котором учатся дети, — русский. Так повелось ещё с XIX века. Национальные языки — аварский, даргинский, кумыкский и другие — используют для общения дома

Это самые обычные дети. Да, есть те, кому совсем неинтересно, есть заинтересованные, но, кажется, так было всегда. Быть ханжой и говорить, что всё стало плохо и дети перестали учиться, я не хочу. Да, у меня есть несколько человек в классе, которых я не могу заставить учить историю. Но ведь есть и те, кому это в радость! Я не люблю, когда кто-то начинает жаловаться и говорить, что дети сегодня стали меньше читать и меньше знают. Это неправда. Так, наверное, могут говорить только люди, которым очень много лет.

Никаких культурных различий между детьми в Дагестане нет. Во-первых, у нас одинаковый стандарт обучения. А во-вторых, появление интернета нивелировало различия. Даже если ты живёшь в каком-нибудь захудалом селе, не в городе, ты встроен в те же самые культурные рамки. Конечно, есть стереотип, что кавказские дети как-то отличаются по темпераменту. Но это тоже неправда. С кинжалом в зубах здесь никто не бегает.

Большинство дагестанцев исповедуют ислам суннитского толка. Девочки иногда ходят в хиджабах, иногда — в платках. Для кого-то это может быть культурным шоком, но для нас это абсолютно нормально. Стандартная ситуация: летом по Махачкале может идти девушка в хиджабе, а рядом с ней — подруга в мини-юбке. К этому быстро привыкаешь.


Дагестан — это экономически депрессивный район

Основная проблема образования в регионе — зарплата. В этом году, насколько я знаю, официальная ставка в государственной школе была чуть больше 11 тысяч рублей. Есть проблема и с кадрами: качество высшего образования в регионе очень низкое. Когда в нашей школе есть вакансия учителя, мы долго не можем найти подходящего.

Когда к тебе приходит человек, который не знает в принципе ничего, странно пытаться заставить его работать и учить детей. Людей приходится отклонять, потому что они не соответствуют даже минимальному уровню. Дагестан — это экономически депрессивный район: здесь невозможно работать, невозможно себя реализовать, поэтому в школу идут, мягко говоря, не лучшие кадры.

Все слышали про подделывание результатов ЕГЭ в регионе. Слышал и я, но ничего конкретного об этом сказать не могу. Ходят слухи, что за конкретную сумму ты можешь получить тот балл, который хочешь, что можно переехать в горное село и сдать ЕГЭ там.

Труд учителя уныл и недооценён. Ты вынужден брать две ставки, отрабатывать 36 часов в неделю и получать за это копейки

В таких условиях физически невозможно готовиться к шести урокам каждые шесть дней. Ты просто не можешь качественно проводить занятия: к третьему уроку у тебя уже садится голос, а к четвёртому хочется убивать.

Другая проблема связана с учебными программами. Они существуют совершенно отдельно друг от друга. Например, курсы литературы и истории никак не связаны. Жутко неудобно, когда ты начинаешь приводить какие-то примеры из литературы, а ученики вообще не понимают, о чём речь, и наоборот.


Мне не очень-то интересно делиться своими знаниями

Когда я только пришёл работать в государственную школу, мне было очень тяжело. Дали пятый класс, я пытался говорить с ними на академическом языке, что-то рассказывал об истории Древнего Рима. Это было трудно и неинтересно. Потом я перешёл в частную школу и почувствовал огромную разницу. Меньше детей, меньше жёсткого подчинения.

В частной школе можно взять факультатив и преподавать тем, кто действительно заинтересован в предмете. Хотя даже здесь я не стал фанатом преподавания, зато теперь более спокойно отношусь к профессии учителя. Мне не очень-то интересно делиться своими знаниями, но нравится заниматься научными проектами: мы берём внепрограммную тему и рассматриваем её со всех сторон. Думаю, дети о моей позиции знают.

С ними у меня строго деловые отношения. С кем-то мне интересно, с кем-то — не очень. Вообще, я строгий учитель. Думаю, это просто часть моего темперамента.

Что спросить у «МЕЛА»?
Комментарии(2)
Юрий Никольский
МОИ УЧИТЕЛЯ ИСТОРИИ. Я не преподавал историю, советов дать не могу, но всегда буду с благодарностью помнить своих учителей-историков. ХОЛОДЕНКО ТАМАРА ЛЬВОВНА не требовала помнить даты и события. Она воспитывала в нас отношение к тем, от кого зависело развитие страны. От неё я впервые услышал о том, что Александр I не доверял своему народу, раз он не отменил крепостное право. Война 1812 года была Отечественной, но он не отменил рабство в благодарность тем, кто спас страну и его трон. На уроках истории я узнал, что Сталин боялся своего народа. Вот почему перед Великой Отечественной были расстреляны многие полководцы. Ведь они вышли из народа, а поэтому страдали за тех, кто жил в нищете в те годы. Ведь не от любви при доверии к советскому народу создавались заградительные отряды для предотвращения бегства военнослужащих с поля боя. КОНОВАЛОВ ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ поставил мне отличную оценку на экзамене в институте, не спросив меня по билетам, а лишь рассказал про шахтинское дело. На рассказы и публикации об этих событиях был строжайший запрет. Он считал, что в билетах нет того, что пригодится в жизни, а даты и события забудутся. В те времена мои преподаватели-историки могли лишиться права преподавать, ещё их исключили бы из партии. Они смогли бы устроиться лишь на ту работу, куда соглашалась лимита (сейчас там гастарбайтеры). (https://mel.fm/blog/yury-nikolsky/50148-yediny-uchebnik-istorii).
Юрий Никольский
ДЕПРЕССИВНЫЙ РАЙОН и ХИДЖАБ. Я учился, а потом и работал, в депрессивном районе Земли под названием СССР. Или как современный житель России должен назвать ту экономику, где много лет жили по карточкам для получения самого необходимого? Нищета была в норме. Конечно, есть мифы про то, что учительская профессия была уважаемой. Моя мама хотела, чтобы я был учителем. Она поясняла, что учителя не голодают, так как ученики всегда принесут что-нибудь поесть. Во многих семьях в те годы мясо ели редко. Не знаю, как сейчас в Дагестане, но не думаю, что сейчас там жизнь хуже. А какую историю преподают (http://www.4plus5.ru/18_21.htm)? Что мы знаем о прошлом? А ведь исторические знания нужны не так для прошлого, как для будущего (https://mel.fm/blog/yury-nikolsky/52176-khoteli-kak-luchshe-a-poluchili-kak-vsegda). Можно ли ходить в хиджабе? Конечно. Это выбор каждого. Для чего бог создал в космос? Видимо, чтобы человек, созданный по образу и разуму, начал его осваивать. В хиджабе не покинешь грешную Землю. Не является ли хаджаб символом того прошлого, из-за которого возник депрессивный регион? Ориентация на будущее — вот задача исторической науки. Будущее, чтобы не повторять ошибки прошлого, а не для того, чтобы сохранить то, что маскируют под национальные традиции.
Больше статей