Я не знаю, как повернуть сознание тринадцатилетних ребят, которых веселит «на донышке», чтобы через пять-десять лет они не писали «так ей и надо» в комментариях к новости об убитой и изнасилованной девушке. Я не знаю, как сделать, чтобы и девочки, и мальчики поняли: нет значит нет.

Мой любимый жанр психологического насилия в школе — откровения опытных учителей. О чём бы ни зашёл разговор, заканчивается он всегда за упокой: «Какая противная погода, а Иванов вчера... главное, конечно, дисциплина».

Или вот любимая форма работы с отстающими — профилактическое собрание. Вызывается ребёнок, если повезёт, то хотя бы с родителями. А дальше каждый учитель на свой лад предлагает «сжечь ведьму». Однажды мне довелось присутствовать на таком мероприятии. После этого суд над Бродским уже не кажется чем-то из ряда вон.

В нытье взрослых о нечитающем поколении есть доля правды. Я действительно не вижу большого энтузиазма в глазах учеников, когда прихожу к ним с очередной порцией Тургенева. Может быть, школьники и не слишком активно читают. Зато Оксимирон не только читает, но и зачитывает об этом.