«Педагоги оказались не готовы». Как ребенок с РАС пошел в обычный питерский сад и что из этого вышло

Ребенок с ОВЗ в обычной группе детского сада — это всё еще сложно. Причем сложно для всех: для воспитателя, родителей и детей. Можно ли эту ситуацию изменить? Да. Но сделать это сложно. О таком опыте рассказывают в блоге фонда «Обнаженные сердца».

Представьте: ребенок входит в группу, он активен, ему всё интересно, он берет игрушки, но не знает, как с ними играть — машинки и кубики он бросает, издает громкие звуки. Ведет себя ребенок так, как будто вокруг никого нет. Он не использует речь, чтобы попросить о чем-то. Кажется, что не замечает других детей и не слышит указаний взрослых. В ответ на просьбу что-то сделать кидается на пол в истерике, а любые попытки его успокоить вызывают еще больший взрыв эмоций.

Вот таким мальчик Сёма и пришел в 53-й детский сад в Питере. Мама, она же тьютор, была уверена, что мальчик сможет адаптироваться в группе, ему просто нужна поддержка. Об особенностях ребенка все в саду знали заранее, готовились: обсудили правила, по которым будет выстраиваться совместное обучение всех детей в группе, изучили методические материалы по теме работы с детьми с РАС.

На практике же выяснилось, что, несмотря на все старания, специалисты и педагоги понятия не имели, как помочь ребенку, как справиться с его поведением и сделать так, чтобы и ему было комфортно в группе, и остальным детям было комфортно вместе с Сёмой.

Почему же педагоги оказались не готовы? Ведь в России у всех детей есть право на получение образования, в том числе у детей с ОВЗ. Значит, и в садике должны быть созданы условия для разных ребят. Но проблема в том, что инклюзию часто путают с интеграцией.

Интеграция — это просто появление ребенка с особенностями здоровья в образовательной среде обычного общеобразовательного учреждения. При интеграции ребенок должен как-то адаптироваться самостоятельно. На уровне интеграции происходит в основном подготовка самого ребенка с особенностями в развитии к адаптации в социуме. Например, ребенок с синдромом Дауна ходит в общеразвивающую группу детского сада. На вопрос к коллективу: «Какие специальные условия созданы для этого ребенка?» — отвечают: «А зачем ему специальные условия? Он никому не мешает».

А кто же тогда поможет ребенку, например, компенсировать дефициты развития эмоционально-волевой сферы или развить навыки игровой деятельности? Кто поможет выстроить правильную коммуникацию со сверстниками при отсутствии речи? Это пример так называемой мобильной интеграции.

Очень часто под инклюзивным образованием люди понимают только физическую среду: например, пандус для инвалидной коляски, установленный в учреждении. Но инклюзия — это не только пандус, и вообще не только доступная среда, хотя, разумеется, среда должна быть именно такой.

Разговор об инклюзии — это не только разговор про детей с особенностями развития. Каждый человек в нашем мире уникален, у всех нас есть особенности. Мы все разные. Принятие этой разности и будет признанием индивидуальности. Каждый ребенок — это личность. И если ребенок особенный, его особенность не должна превратиться в проблему для него и его семьи.

Социум должен понять и принять человека таким, какой он есть, потому что инклюзия — это прежде всего принятие

Основные принципы инклюзивного образования детей с ОВЗ в общеобразовательном учреждении предусматривают реализацию равных прав на образование и социализацию при неравных стартовых возможностях.

Для этого необходимо создать специальные условия: адаптировать образовательные программы, разработать индивидуальные образовательные программы, организовать психолого-педагогическое сопровождение ребенка и тьюторское сопровождение, создать безбарьерную среду, организовать коррекционно-развивающую среду. И всё это нужно не только детям с ОВЗ. Нормотипичным ученикам это тоже важно. Ведь именно такой опыт в раннем детстве позволяет типично развивающимся детям стать более информированными, внимательными, ответственными, принимающими и уважающими различия.

Сёма в итоге остался в 53-м саду, он ходил туда несколько лет вместе со своим младшим братом. Появление Семёна в группе повлияло на то, как организована теперь инклюзивная среда в этом учреждении. Вот как комментирует изменение среды Ольга, мама типично развивающихся детей из 53-го сада: «Когда ребенок попадает в группу с ребенком с особенностями и вживую, а не по книжкам учится сочувствовать, понимать, быть терпимее — это здорово. Когда Даша, моя средняя дочка, стала учиться в инклюзивной группе и ребенок с ОВЗ стал ее лучшим другом, мы всей семьей следили за каждым его успехом. Для нас его развитие стало таким же важным, как и развитие наших детей».

Как же сотрудникам сада удалось организовать по-настоящему инклюзивную среду, а не просто согласиться на присутствие ребенка в группе? Сотрудники обратились в фонд «Обнаженные сердца», который работает с детьми с особенностями и обучает специалистов программам с доказанной эффективностью. Сотрудники детского сада принимали участие в образовательных тренингах, подготовленных экспертами фонда, и продолжают получать регулярные супервизии.

Теперь в детском саду используются визуальная поддержка, система дополнительной/альтернативной коммуникации, программы помощи, основанные на прикладном анализе поведения. Благодаря полученным знаниям детский сад (самый обычный, напоминаем, государственный) работает по инклюзивной модели. То есть здесь вместе обучаются типично развивающиеся и особенные дети. И это единственный подобный детский сад в Санкт-Петербурге. А началось всё с маленького мальчика и его инициативной мамы, которая была уверена в том, что ее ребенок хочет и может ходить в детский сад так же, как и остальные дети.

Фото: Phil Hearing / Unsplash