От чего страдает «поколение пластиковых игрушек»

Что будет с человеком, у которого и уточка для купания, и чашка, и летние шлёпанцы, и ночной горшок, и первые девичьи украшения одинакового веса, цвета и на ощупь? Вырастая, такой человек не разбирается в тканях, не различает глубины оттенков, разницы тонов, не видит текстуры, не чувствует объёма. О том, к чему приводит такое сенсорное однообразие в детстве, рассказывает Анастасия Миронова.

Однажды мне пришлось побывать на блошином воскресном рынке в питерском лофт-проекте «Этажи». Как беззаветный любитель барахолок, обошедший все крупные блошинки Европы, изучивший все секонд-хенды и комиссионки Петербурга, на огромной распродаже я ожидала встретить много интересного. Но у нескольких сотен продавцов я не увидела почти ничего стоящего. Молодые люди продавали одинаковые футболки, брюки, кеды, которые отличались лишь цветом и принтом. Сами продавцы и посетители гаражной распродажи, а это несколько тысяч человек, оказались одеты так же.

Дело в том, что это было мероприятие для молодых. 99% встреченных там людей укладывались в возрастную группу 14-22 года, то есть родились после 1993 года. И они все в прямом смысле были одинаковыми. Различие состояло лишь в цвете штанов, картинке на толстовке и бренде кедов. Не было умопомрачительных фасонов. Никакого винтажа ни на них, ни у них на прилавках тоже не было. Не было сложных красок, тонов, полутонов — все вещи ярких цветов: розовые, салатовые, голубые, оранжевые. В ушах у них были такие же яркие из пластика серьги, на шеях — яркие пластиковые бусы. Даже наручные часы — пластиковые и яркие.

Голод ощущений

Вдруг я поняла, в чём дело. Ведь передо мной ходили люди из первых «пластиковых» поколений. Это люди, которые всё своё детство играли почти без исключения пластиковыми игрушками, ели из пластиковой посуды, носили пластиковую обувь, сидели за пластиковыми столами на пластиковых стульчиках. Разнообразие составляли лишь мягкие игрушки, но и они были яркими, неестественными.

Игрушки из альтернативных материалов — деревянные пирамидки и кубики, железные конструкторы, фетровые куклы — к нам только приходят. Даже в самых прогрессивных магазинах эти игрушки занимают ничтожную долю ассортимента и по-прежнему дороги. Деревянные грызунки, прорезыватели для зубов нужно искать на ярмарках рукоделия или заказывать из-за границы. Деревянные игрушки, да ещё и неокрашенные, достаточно дороги. Пластиковая пирамидка из дутых колец стоит 80 рублей, аналогичная деревянная — от 350. Игрушек из других материалов (естественные ткани, шишки, железо) почти не найти. И это в наши дни! А 10-15 лет назад их в принципе не было. Альтернатива пластику и флисовым мягким игрушкам продавалась только в мегаполисах и стоила очень дорого.

Деревянные игрушки, хотя бы и приколоченные к полу, в то время были для провинции роскошью

Что будет с человеком, у которого и уточка для купания, и чашка, и ложка, и вилка, и клавиатура компьютера, и летние шлёпанцы, и ночной горшок, и куклы, и первые девичьи украшения одинаковые на ощупь, одинаково легки на вес, одинаково раскрашены?

Что видели дети в доме в конце 1990-х — начале 2000-х? На полу — линолеум, на стенах — виниловые обои, по углам — мебель из ДСП. Самостоятельно гулять, днями бегать по двору, возиться в песочнице и лужах эти дети не могли — именно на них эпоха детской самостоятельности закончилась. Ребёнок рос в условиях скудного сенсорного опыта. А это, как утверждает современная психология, тормозит развитие.

Фантазия, воображение, способность ориентироваться в пространстве, держать равновесие, различать предметы по внешним признакам, различать звуки, осваивать речь — это и многое другое зависит от того, насколько богатым был сенсорный опыт ребёнка в начале его жизни

В первые несколько лет ребёнок формирует задатки правильного восприятия таких категорий, как вес, объем, размер, длина, восприятия формы, цвета, фактуры. У него формируются так называемые сенсорные предэталоны. К шести годам ребёнок, в норме, должен уже получить эталонные знания об этих явлениях и предметах. Знать, что лягушка — зелёная, помидор — красный, вата — лёгкая, шарик — невесомый, кирпич — тяжёлый, понимать, что кубик — падает, тележка — едет, иголка — колется. Главное, что получает ребёнок с усвоением сенсорных эталонов, это уверенность в предметном мире. Согласитесь, спокойней жить в мире, в котором есть хоть что-то постоянное. В котором кубик стоит на кубике, а не прыгает от земли, как мяч. В котором жираф оранжевый, а не малиновый. И в котором у каждого предмета есть свой вес, своя текстура и своя форма.

Первая проблема, которую дети получают от однообразных пластиковых игрушек, это скудный тактильный опыт. Психологи, педагоги, нейрофизиологи утверждают, что бедная тактильная картина тормозит у ребёнка развитие всех процессов.

Когда жираф розовый и поёт

Другая проблема — в мире, где и кружка, и тапки, и робот, и кубики «Лего» одинаковы на вес и на ощупь, ребёнок задерживается с усвоением эталонов. И может до конца их не освоить. Формированию эталонного представления о мире мешают не только однообразие и пластик, но и такие свойства игрушки, как её неестественная окраска, неправдоподобное соотношение формы и размера, фантастические свойства. Пока родители гоняются за новыми удивительными игрушками, за розовыми поющими жирафами, за огромными невесомыми кубиками из поролона, за «Лего» (его в вальдорфской педагогике, например, считают вредным как раз по той причине, что он даёт ложные представления о физических свойствах предметов, о равновесии), психологи утверждают, что такие игрушки негативно влияют на развитие ребёнка, в том числе — на освоение им речи.

Исследований, которые бы изучали влияние однообразия игрушек на формирование вкуса, чувство стиля, ощущение моды я, признаться, не встречала. Однако молодые поколения всем своим внешним видом и образом жизни говорят об этом влиянии лучше всяких исследований. Посмотрите на людей условно до 22 лет. На ассортимент молодёжных магазинов одежды, украшений. Там всё в прямом смысле одинаковое: минимальные различия в фасонах, цветах и тканях. Главное — рисунок, надпись. Интернет переполнен магазинам молодёжной «моды», стартапами молодых стилистов. Среди молодых появилось огромное число мастеров хенд-мейда и, что называется, индпошива. Удивительно, но у этого поколения есть определённая наклонность к рукоделию, творчеству. Кажется, будто каждый третий в возрасте 16-22 лет варит мыло, шьёт сумки или лепить бижутерию. Однако авторские молодёжные сумки это почти всегда — холщовые мешки с лямками, различающиеся лишь принтом. Мыло различается только формой — из одной и той же основы тысячи мыловаров лепят розочки, сердечки или шарики одинаковых цветов. Еще больше девушек и даже парней мастерят украшения из полимерной глины и фабричных заготовок. Ярких, гладких украшений, как игрушки из детства.

Мода на отсутствие вкуса

Неслучайно брендомания в масскультуру пришла именно с 20-летними. До этого поколения бренды занимали умы отдельных групп. Поколение хипстеров (а это всё же не вчерашние школьники) гонялось не за брендем, а за стилем. Для хипстеров было характерно увлечение винтажем, ретро. Собственно, именно с хипстерами ретро вернулось в нашу моду. Примечательно, что у так называемого поколения хипстеров были стилевые тематические вечеринки: в стиле 60-х, 70-х. До хипстеров человечество пережило эру фриков, до фриков были неформалы, до неформалов — хиппи, а до хиппи — стиляги. Все эти явления массовой культуры требовали от молодёжи фантазии, воображения, изощрённого вкуса. У сегодняшних студентов нет гонки стилей, нет интереса к натуральным тканям и исторической эпохе.

Сегодня у нас поколение культуры косплей, которая базируется на воссоздании готового образа

Косплей не требует воображения, не даёт простора для игры, не ставит перед необходимостью самому что-то выбирать, комбинировать, фантазировать. Косплей — игра по заданному сюжету, костюм по лекалу, образ по трафарету. Причём популярны всегда образы яркие, однозначные, выразительные, то есть лёгкие для воспроизведения.

Другой символ сегодняшней молодёжной масскультуры — телефонные чехлы. Ещё несколько лет назад люди гонялись не только за брендом телефона, но и за моделью. Важно было иметь необычную модель. Сегодня не так, сегодня почти все мечты упираются в айфон, а далее различие идёт лишь по чехлам для них: со стразами, с рисунками, с орнаментом. Поле для фантазии сузилось.

Складывается впечатление, что дети девяностых-двухтысячных просто не разбираются в тканях, не различают глубины оттенков, разницы тонов, не видят текстуры, не чувствуют объёма

Кстати, это далеко не всегда плохо. Так, у молодых массово не встречается всепоглощающая страсть к собиранию одежды. Зачем им десять одинаковых толстовок? Они не склонны тратить на бренды слишком много. Просто потому, что одежда их поколения безумных денег не стоит. Если не брать узкую прослойку благополучных столичных детей, у молодёжи в целом сегодня нет тяги индивидуализировать себя за счёт дорогих, необычных вещей, суперпричесок. Зайдите в молодёжный клуб и вы увидите пару сотен девушек в одинаковых кофтах, с одинаковыми хвостиками или небрежными пучками на голове. Новые поколения не склонны к накопительству вещей просто потому, что они не ценят разнообразия.

Есть в этом вина игрушек и пластикового детства? Возможно, она не очевидна. Но другого внятного объяснения столь радикальных перемен, произошедших во вкусах людей всего за одно поколение, не найти.

Фото: iStockphoto (MihailDechev, AGrigorjeva, Choreograph, tigristiara)