«Невозможно понять мир вокруг, если не разбираешься в том, как устроено общество»

«Политика не имеет отношения к науке», «либерализм — это когда хотят развалить Россию», «феминизм — когда женщина считает себя царицей, а всех вокруг своими подданными». Обществознание в этом году сдавали 358 тысяч выпускников. Но представления об общественных науках у многих людей сводятся к набору газетных штампов и неоправданных стереотипов.

Несерьёзный урок

И в шестом классе, и даже в первом школьные предметы воспринимаются учениками и учителями неравноценно. Математика и русский язык стоят на первом месте в иерархии предметов — неписанной, но воспринимаемой как нечто естественное и безусловное. Их считают священной основой всего багажа знаний школьника. Причины считать так действительно есть. Не на последнем месте в списке этих причин то, что в 4, 9 и 11 классе каждого ждут экзамены по этим предметам.

Затем обычно идут sciences: физика, химия, биология и (если повезло) география. Это уроки, где применяется естественно-научный метод.

Остальные предметы, за исключением английского, информатики и истории, считаются третьестепенными. И обществознание попадает в эту группу, если вы только не собираетесь его сдавать

Есть разные вариации этой пирамиды образовательных потребностей. Её конкретный вид зависит от уклона школы. Но в том или ином виде она знакома не только всем ученикам, но и их родителям, учителям, авторам образовательных стандартов, программ и учебников.

Проблема в том, что авторы учебников обществознания для основной школы, похоже, совсем не против того, чтобы обществознание стояло в конце списка предметов в табеле успеваемости, а домашнее задание по нему выполнялось в последнюю очередь.

Они не против, чтобы общественные науки считались не особо важным предметом

Сегодня человек, прошедший курс обществознания, не знает слова «политология». Пройдёт несколько лет, и он с ещё большей серьёзностью будет заявлять, что политика не наука, исследовать политическую систему невозможно, а всё, что мы знаем про её устройство, — либо домыслы, либо просто статистика. Циферки, которые ни о чём не говорят.

Но виноват ли он в этом? Много ли семиклассников будут всерьёз относиться к предмету, на котором им рассказывают, что нужно «делать хорошие дела и любить природу», если уроком ранее они проходили различия гомологичных и аналогичных органов, а до этого — делали лабораторную работу по определению КПД простых механизмов?

И дело не в том, что учить школьников добру и справедливости не надо. Школа призвана не только учить, но и воспитывать. Дело в том, что урок о необходимости, скажем, патриотизма (кстати, большой вопрос, не переоценён ли он в системе образования) подействует лишь на школьника, который:

1. Доверяет своему учителю.
2. Не измотан контрольной или наматыванием кругов по стадиону урок назад. Действительно готов вникать в суть урока.
3. Легко готов изменить своё мнение по вопросам устройства общества.

К седьмому-девятому классу у большинства школьников складывается устойчивая система социально-политических и философских воззрений

Так, одному из самых известных либертарианцев России Дмитрию Морозову на момент записи роликов о плюсах философии laissez-faire было 14 лет. Чтобы изменить человека с настолько твёрдыми убеждениями, нужно быть Геббельсом.

Уроки, в ходе которых прививание позиции, даже гуманистической, ставится выше непосредственно преподавания знаний, воспринимаются школьниками в штыки. На любое действие есть противодействие. Год назад я проводил в параллели опрос по поводу образования. Вот ответы на один из вопросов (1 — совершенно недопустимо, 10 — допустимо и необходимо). Вывод очевиден: никто не хочет слушать нравоучения.

Сравнение нескольких позиций между собой должно прийти на смену утверждению одной из них как лучшей. Пусть ученики сами определяют точку зрения, которая им близка. Но такое сравнение затратно по времени. А времени на обществознание в расписании выделяется катастрофически мало.

Восемь в одном

Критики британской системы образования любят отмечать, что объединять историю с географией и биологией или физику с химией — значит давать по каждому из этих предметов лишь обрывки знаний. Но в русских школах тоже есть химера.

В методических рекомендациях по проведению этапов Всероссийской олимпиады по обществознанию в 2017–2018 году перечислены универсальные учебные действия школьников. Среди них «знание ряда ключевых понятий базовых для школьного обществознания наук: социологии, экономической теории, политологии, культурологии, правоведения, этики, социальной психологии и философии».

Восемь сложных и разных наук объединены в один курс, на который выделяется один-два часа в неделю!

Представьте, на каком уровне изучались бы биология, химия, география и физика, если бы вплоть до одиннадцатого класса школьники учили бы «природоведение», и если бы на это «природоведение» выделялся лишь один урок в неделю.

Поэтому говорить о полноте изучения не приходится. Поэтому после прочтения учебника может сложиться впечатление, что национализм — это безусловное зло, губительная для общества идея (хотя, если верить философу и антропологу Эрнесту Геллнеру, это всего лишь идея о совпадении национальных и государственных единиц). Научный термин превращён в нашем языке в ругательство — и школьный учебник закрепляет такое его употребление. Что уж говорить о понятиях «маргинал», «девиантное поведение», «мальтузианство», «социализация»…

Авторы бы, может, и объяснили значения этих сложных понятий подробнее в следующих параграфах — но тогда в учебник просто не поместится курс экономики и права.

Вернусь к теме олимпиад. Подготовиться к ним, пользуясь только школьным учебником, невозможно. Зато классикой для подготовки стали учебники для вузов: «Политология» Андрея Мельвиля и «Система социологических понятий в кратком изложении» Сорвина и Сусоколова. Книги с серьёзным и разносторонним подходом, содержание которых слабо перекликается с программой основной школы.

Выводы

Обществознание я начал изучать, когда пошёл в шестой класс. Это было три года назад. Нам выдали красочные зелёные учебники формата А4, которые стоили около 600 рублей. В учебниках были картины русских художников, цитаты и много, много текста. Вот только сейчас из всего, что мы прошли за тот год, я сохранил в памяти (и тетрадке) только некоторые представления о конфликтах, общении и нравственности. При том, что у нас очень сильный учитель.

Программа обществознания сильно недооценивает и при этом переоценивает школьников. С одной стороны, нет причин полагать, что шестиклассник, который разбирается в строении географической оболочки и решает задачи на сложные проценты, не способен понять практически ничего, что касается общества. С другой стороны — далеко не каждый найдёт время и силы, чтобы самостоятельно разбирать те многоплановые темы, на которые отведён лишь один урок.

Отсюда — предрассудки и непонимание процессов, идущих в мире. Невозможно понять мир вокруг, если не разбираешься в том, как устроено общество. Социальные факты оказывают не меньше влияния на нас, чем законы Кеплера или правила русского языка.

Обществознание в том виде, в котором оно преподается сейчас, действительно учит думать, анализировать, дискутировать. Ничего не мешает развивать эти навыки одновременно со строгим изучением наук. Последовательное изучение веками выработанной теории научило бы людей осознавать то, что происходит вокруг. Как изменился бы тогда мир!