В детском доме Андрея за провинности лишали права праздновать Новый год — и он перестал верить в Деда Мороза. Сейчас ему почти 50 — и последние 20 лет он сам каждую зиму исполняет роль новогоднего волшебника. Екатерина Красоткина записала его историю.
«Не разрешали даже спуститься на елку»
При рождении Андрея Турицына звали по-другому — Павел. Он родился в Калининградской области раньше срока, мама отказалась от него сразу после рождения: забеременела она случайно и ребенка не хотела. Мальчик попал в дом малютки, где ему дали новое имя.
В жизни Андрея было три детских дома. В первом он жил до школьного возраста. Второй, построенный еще до Второй мировой немцами, стоял прямо посреди леса — зато там мальчик впервые узнал о Новом годе. «Это был единственный праздник, когда мы получали сладости, — рассказывает Андрей. — Помню запах мандаринов… Это было какое-то волшебство! Правда, старшие приходили и предлагали поменять наши шоколадные конфеты на карамельки. Мы сначала не понимали, что шоколадные вкуснее. Приходил Дед Мороз — большой, с белой бородой, в красной шубе».
Зимой 1986-го «немецкий» детский дом закрыли из-за проблем с коммуникациями: там не было ни света, ни тепла. «Это была самая суровая зима в Калининградской области на моей памяти. Температура опускалась до –40°. Спали под ватными одеялами в одежде. Нам поставили три печки-буржуйки и топили их дровами, чтобы было хоть какое-то тепло, но все равно было очень холодно», — вспоминает Андрей.
Третий детский дом располагался в городе. Но весь первый год Андрей и другие воспитанники постоянно сбегали в старое немецкое здание. За это детей лишали новогодних праздников и подарков: говорили, что Дед Мороз не ходит к непослушным детям. Андрею не разрешали даже спуститься на елку. Тогда он перестал верить в Деда Мороза. Настоящий волшебник обязательно пришел бы к мальчику и подарил подарок — несмотря на любые запреты.
И Андрей решил, что, когда вырастет, он не оставит ни одного ребенка без подарка.
«Начался сумасшедший круговорот»
Во время учебы Андрей полюбил рисовать, пел в хоре и мечтал исполнить на большой сцене хит тех времен «Яблоки на снегу» — но после выпускного всех детдомовских детей определяли в техникумы. Андрей уехал учиться в Смоленск на специальность «электрик по судостроению», жил в общежитии, но параллельно все-таки брал уроки вокала и рисовал картины на продажу.
Когда учеба в техникуме подошла к концу, общежитие попросили освободить. О том, что выпускникам детских домов положены квартиры от государства, Андрей ничего не знал, жить ему было негде. Он решил вернуться в Калининградскую область, но по дороге у него отобрали заработанные на живописи деньги и паспорт.
Андрей вспоминает: «Начался сумасшедший круговорот. Чтобы получить паспорт, нужна была прописка, чтобы иметь прописку, нужно было где-то работать, а чтобы где-то работать, нужен был паспорт. Честно говоря, я даже пытался покончить с собой, потому что понимал, что все было просто бесполезно. Около трех лет я блуждал и искал свою правду». Спать Андрею приходилось на улице даже зимой — так он застудил почки.
Уйти с улицы ему помогли волонтеры немецкого Красного Креста — они кормили горячей едой малоимущих жителей Калининградской области: «Я стал ходить к ним питаться. Они поняли, что я ищу работу, и взяли меня к себе на время: чистить снег, приносить продукты на кухню, раздавать гуманитарную помощь. А жил я у них в европейских контейнерах — там достаточно тепло, уютно, отдельная комната, спальня». Там же Андрей познакомился с немцем-художником, тот научил его расписывать фигуры из гипса, вместе они стали писать иконы.
В благотворительной организации Андрею помогли найти мать. Он всегда хотел с ней встретиться, искал «какую-то надежду и опору».
Оказалось, у женщины была семья — муж и двое сыновей, — и она не хотела принимать в нее Андрея
Называла она его всегда только по имени и никогда — сыном.
После этой встречи у 25-летнего Андрея случился инсульт. Его увезли на скорой помощи, девять месяцев он провел в больнице. «Каждый день ко мне приходила монашка из Красного Креста, — рассказывает Андрей. — Тело меня не слушалось, она заставляла меня двигать пальцами. Мне оплатили редкие лекарства для восстановления головного мозга. Даже помню, как ко мне приходил главврач многопрофильной больницы — просить одну ампулу для другого пациента, потому что этих лекарств в больнице вообще не было».
После больницы Андрею наконец-то удалось восстановить паспорт — но тяжелые последствия болезни не позволяли устроиться на полноценную работу. В головном мозге образовалась неоперабельная опухоль — она вызывала боли, головокружение, тошноту. Андрею оформили инвалидность, несколько лет он прожил в Красном Кресте, а 2000-м году его устроили в дом-интернат для людей с инвалидностью и пожилых в Светлогорске.
«Она тоже была выпускницей детдома»
Когда в интернате узнали, что Андрей поет и рисует, ему выделили мастерскую и предложили выступать на новогодних праздниках в образе Деда Мороза. В зале ставили елку, приглашали проживающих и детей сотрудников — ему все это очень нравилось.
В 2001 году Андрей поехал выступать от интерната в соседний город и встретил там будущую жену Ольгу. Она тоже была выпускницей детского дома, тоже не знала, что ей была положена квартира, и тоже хорошо пела. Андрей добился, чтобы девушку перевели в их интернат, они стали вместе выступать на Новый год — в том числе за пределами интерната (Ольга — в роли Снегурочки), а через год поженились. По словам Андрея, они были единственной парой в интернате, которая сыграла свадьбу.
Через год он узнал, что его жена беременна. Руководство интерната отнеслось к этому настороженно, были даже разговоры о том, чтобы женщина сделала аборт. Но ребенка отстояли, в 2004 году у пары родился сын. Его назвали Пашей — как когда-то звали Андрея.
Андрей понимал, что для семьи с ребенком все-таки нужно отдельное жилье. Он стал собирать документы и бороться за право на собственный дом. Суды продлились пять лет, в итоге в 2013 году семья добилась двухкомнатной квартиры — тогда Паша уже пошел в школу, а его младшей сестричке исполнился год.
Через несколько лет после рождения сына Андрей стал председателем общества людей с инвалидностью «Георгенсвальде» — организация помогала пожилым людям, организовывала международные пленэры для людей с инвалидностью, а еще помогала детям-сиротам: пятеро человек с ее помощью смогли добиться квартир от государства.
«Эту эмоцию просто не передать»
Андрей работал Дедом Морозом в детском саду и у сына, и дочки, выступал в этом образе на корпоративах и ходил с подарками по частным домам. Иногда он по собственной инициативе выходил в город и поздравлял всех встречных детей, бесплатно выступал в музыкальных и танцевальных школах, где занимались его собственные дети. «Для меня важно не столько заработать, сколько принести радость», — говорит он.
В 2019 году у Андрея появилось свое «посольство» в Парке янтарного периода Калининградской области. Дети могут написать ему письмо — и всем, кто оставляет обратный адрес, отвечает либо сам Дед Мороз, либо его помощники. Если родители согласуют подарок, вместе с ответным письмом приходит и он. «Очень часто просят электронику, — рассказывает Андрей. — Волшебные помощники корректно отвечают на подобные послания: ребенок должен постараться, чтобы получить такой подарок».
Бывает, что в посольство приходят письма из детских домов. В прошлом году Андрей ответил на три таких письма и отправил детям большие подарки за свой счет. Приехать поздравить детей лично тогда не получилось из-за ковидных ограничений.
Зато до этого Дед Мороз приезжал в детский дом с новогодним выступлением. Тогда маленькая девочка подошла к нему, обняла и спросила:
«Дедушка Мороз, ты мне привез подарок? Неужели мать?»
«У меня даже слезы навернулись, но я держался, а то макияж потечет, — делится Андрей. — Но так за сердце хватает, что эту эмоцию просто не передать. Я почувствовал себя в ее возрасте, на меня нахлынули воспоминания о том, как я лишился Деда Мороза».
Когда дети спрашивают, что делать, чтобы увидеть маму, Андрей обычно отвечает, что если мама хочет, то она обязательно найдет ребенка сама.
«Несмотря на свой почтенный возраст, он заплакал»
Хотя Андрей один из самых известных Дедов Морозов Калининградской области и работает уже 20 лет, за выступления он много денег не берет, на городских праздниках выступает с женой бесплатно. Объясняет это так: «Для меня самое важное — подарить чудо». За новогодние праздники семья зарабатывает 35–40 тысяч рублей.
В несезон Ольга работает в местном Доме культуры уборщицей, Андрей пишет картины и продает по 3 тысячи рублей, выступает на корпоративах, иногда подрабатывает, помогая с ремонтом. Но последнее время физический труд дается ему очень тяжело: устают мышцы, болят суставы, проблемы с давлением. В феврале 2022-го у Андрея случился инфаркт, ему сделали операцию.
Выступать на Новый год Андрею тоже не так просто. Побочный эффект инсульта 25-летней давности — необходимость каждые пять лет делать проколы той самой опухоли, которая образовалась в головном мозге. В этом году Андрей сделал операцию незадолго до Нового года — в эти праздники он может не бояться приступов тошноты и головокружения.
Другая проблема, с которой Андрей живет с юности, — пародонтоз: к 50 годам он лишился абсолютно всех зубов. В повседневной жизни он носит съемные протезы, но на выступлениях это не всегда удобно: клей не очень надежный, и протез может просто выпасть. Андрей обращался за помощью в профильные ведомства, но помощи не получил.
В конце сентября редактор и автор издания «Такие дела», которое выпускало текст об Андрее год назад, открыли сбор на имплантаты для него. В итоге удалось собрать 137 тысяч рублей. Этого вместе с дополнительными донатами и собственными вложениями семьи хватило, чтобы установить верхний ряд зубов. Нижний ряд стоит еще дороже, но пока Андрей вынужден обходиться без него. В этом году его сыну тоже сделали срочную дорогостоящую операцию, и денег на остальные имплантаты у семьи нет.
Но Андрей верит в чудеса. Он вспоминает: «Четыре-пять лет назад я поздравлял людей с Новым годом и вручил подарок пожилому мужчине. Несмотря на свой почтенный возраст, он заплакал. Он не ожидал, что Дед Мороз сделает ему подарок».
В подготовке материала принимали участие стажеры «Мела» Дарья Скорик, Анастасия Нехаева и Лев Бочаров. Фото: личный архив Андрея Турицына
