В прошлой своей колонке Ксения Букша писала, почему мы не решаемся позволить детям быть самостоятельными и почему это все-таки нужно делать. На этот раз речь тоже о безопасности, но теперь — о психологической. Опекать и бояться нанести ребенку травму или, наоборот, специально сталкивать его с реалиями жизни? Разбираемся.
Есть две точки зрения на то, какой уровень психологического комфорта нужен ребенку.
Одни скептически относятся к идее «плясать вокруг ребенка на задних лапках, только бы не нанести ему психологическую травму». Говорят о выращенном в Европе и США поколении «снежинок», которых так оберегали от малейшей обиды, что теперь они не способны встретиться ни с какими взрослыми вызовами. Дескать, именно поэтому так вырос уровень подростковых психических расстройств: изнеженные дети, которым не приходилось справляться с трудностями самостоятельно, которым потакали родители, встретились с суровым реальным миром, где никто не будет любить тебя просто так, только за то, что ты есть, потакать тебе и хвалить.
Другие возражают: именно наше стремление учитывать потребности детей воспитывает в них умение и желание учитывать потребности других. Понимающий и любящий родитель — лучшая школа эмоционального интеллекта и эмпатии. Наоборот, суровые условия (жесткие требования семьи, травля и драки, с которыми предлагается «справиться самому», необходимость рано взрослеть) вовсе не закаляют ребенка, а раньше времени пришибают его, заставляют сформировать защитные механизмы, которые мешают, а не помогают жить будущему взрослому.
Кто прав? Есть ли какие-то общие принципы психологического комфорта ребенка, которые нужно соблюдать в воспитании?
1. Чувства ребенка нуждаются в поддержке
Мы исходим из убеждения, что любое чувство ребенка имеет право на существование.
Да, абсолютно любое. Даже то, которое нам кажется ерундой. И даже то, которое нас возмущает.
Даже когда ребенок ноет по пустякам и хочется сказать ему: «Просто прекрати рыдать, никто не умер, вытрем слезы и пойдем дальше».
Даже когда он спрашивает, нельзя ли отнести новорожденную сестричку обратно, откуда взяли. Или отказывается целовать бабушку, потому что от нее невкусно пахнет.
Речь не идет о том, чтобы непременно сочувствовать ребенку во всем. А о том, чтобы научить ребенка с этими чувствами иметь дело. А для этого их приходится для начала признать.
Да, от людей пахнет по-разному. Но лучше бы не показывать этого бабушке. Твои чувства понятны, чувствовать так — не стыдно, но у бабушки тоже есть чувства, и их тоже нужно учесть.
Ясное дело, что это сложная конструкция, и поймет ее ребенок не сразу. Но поймет. И только в том случае, если мы будем объяснять, а не возмущаться. А для начала — присоединимся к ребенку: да, вижу твои чувства, отчасти их понимаю.
Это не сделает ребенка изнеженным нытиком, а научит лучше понимать себя, да и других тоже.
2. Дети учатся на примерах
Если ребенок был жесток с кошкой, а мы отреагировали на это, отлупив ребенка, — он учится не тому, что нельзя мучить животных, он учится жестокости.
Если ребенок повел себя плохо, а мы его стыдим, — он не учится правильному поведению, он учится тому, что сам он неправильный и плохой, а значит, не сможет поступать хорошо.
Негатив в воспитании (насилие, игнор, пристыживание, ругань и наказания) плох не только потому, что «наносит ребенку психотравму», а потому, что он не работает
А что работает? Только пример. Никто из нас не дерется. У нас в семье не таскают кошку за хвост, не хватают людей за волосы. Ты когда-нибудь слышал, чтобы папа меня высмеивал и дразнил? (Надеемся, что в вашей семье ничего такого действительно не происходит.)
Понятно, что мы не всегда можем сдержать себя и все равно будем ругаться, иногда кричать, а подчас кто-то в сердцах и от шлепка не удержится. Но надо понимать, что это не воспитание, а просто наши эмоции. И лучше бы это ребенку сразу объяснить: «Я шлепнул тебя, потому что очень испугался, увидев тебя на подоконнике».
3. Ребенок учится понимать себя и других постепенно
Нам не придет в голову научить двухлетнего ребенка самостоятельно переходить дорогу. Но почему-то, когда дело касается чувств, многие считают, что дети должны сразу учиться справляться со всем самостоятельно.
Иногда приходится видеть, как на площадке малыш, только что научившийся ходить, падает, плачет, а папа, вместо того чтобы утешить, ставит его на ноги и поучает: «Ну чего разнюнился, ты же пацан».
Мы постепенно передаем ребенку ответственность за его чувства. Если трехлетку мы просто утешим, что бы там ни было, потому что сам он со своими чувствами не справится, то шестилетку уже можно оставить позлиться и пообижаться. Это его чувства, его характер и уже отчасти его выбор, сколько времени сидеть надутым, идти ли мириться. А девятилетке уже вполне можно сказать: «Знаешь, я на тебя сейчас очень зол, и помириться пока не могу. Когда смогу — скажу».
4. Детский коллектив не «справится сам»
Для россиян непривычна нулевая толерантность к дракам, установленная в школах США и многих других стран. У нас есть идея, что со своей школьной коммуникацией ребенок старше 7–8 лет (тем более подросток) должен справляться сам. Звать на помощь взрослых значит быть ябедой и доносчиком.
Это не так. Детский коллектив, как и отдельно взятый ребенок, нуждается в целенаправленном воспитании, выращивании. Ему нужно прививать нормы культурного взаимодействия.
Без вмешательства взрослых детский коллектив не обладает способностью к саморегуляции
Даже братья и сестры в семье не «разберутся сами»: если взрослые не вмешиваются, сильный будет гнобить слабого, а слабый научится действовать хитростью. Это не значит, что взрослый должен неусыпно следить за всеми взаимодействиями детей. Достаточно установить правила и постоянно подчеркивать, что контролирует и гарантирует их соблюдение — он, взрослый. К нему всегда можно подойти и рассказать, как было дело, причем он выслушает обе стороны и разберется, насколько возможно, по справедливости.
5. Родитель не должен забывать о своих потребностях
Постепенно, по мере роста ребенка, мы все чаще выходим из роли родителя и все больше общаемся с ребенком на равных. С малышом мы не можем «на равных» устать, разозлиться и обидеться — он нас не поймет, не выдержит этого, испугается. А вот шестилетнего ребенка мы уже можем попросить о помощи, объяснив тем, что просто устали или чем-то расстроены. И чем ребенок старше, тем таких допустимых ситуаций больше.
Как научить ребёнка не быть эгоистом
Постепенно мы начинаем не только поддерживать чувства ребенка, но и честно рассказывать ему о своих: «Меня расстраивает, что ты не хочешь обнимать бабушку, ведь это моя мама, я так ее люблю». Не потому, что мы хотим манипуляцией заставить его обниматься, а потому, что мы и правда расстроились, и думаем, что ребенок уже в таком возрасте, что сможет нас понять.
Это происходит по мере взросления, и когда ребенок вырастает — он уже не «снежинка», которую нужно оберегать, а равный нам человек. У меня чувства, у тебя чувства — будем понимать друг друга, а не предъявлять претензии и не копить обиды.
Таким образом, опасения «вырастить хрупкое создание, которому плевать на других и он сосредоточен только на своих проблемах» необоснованны. Психологический комфорт ребенка не означает, что мы пляшем вокруг него на цыпочках, растим эгоцентриста и оберегаем от всех бед и разочарований.
Фото: Shutterstock / Everett Collection
Очень неприятно читать «а вот в Америке…» Пусть другие страны свои проблемы решают, их у них не меньше, чем у нас, как показывает жизнь. Икону давайте не будем из Запада делать.
И не «справляться со своей школьной коммуникацией», прости господи, а учиться нормальному общению со сверстниками, одноклассниками, друзьями и прочим народом дети, конечно, должны. Взрослым обязательно нужно держать группу детей под контролем, но не вмешиваться при каждом незначительном инциденте, унижая тем самым детей.
В целом с мнением автора согласна)