Сын «врага народа», защитник Сталинграда, любимый дедушка: история войны в одном рассказе

Сегодня, 24 июня, как и 75 лет назад, в Москве проходит парад Победы: десятки танков, тысячи военнослужащих, новинки боевой техники. Ветеранов, которые станут свидетелями этого мероприятия, с каждым годом всё меньше. А ведь именно они — их истории, жизнь, подвиги — и есть победа. Сегодня наш блогер Полина Белосохова рассказывает о своём дедушке Георгии Леонове.

Когда в 2000 году ушел из жизни дедушка Жора, мне было всего 9 лет. Но я очень точно запомнила его лицо, движения, голос и улыбку. Его растянутые треники и шапку-ушанку, а ещё его доброту. Каждое лето он вешал качели для своих многочисленных внуков, давил на старинном аппарате вкуснейший в мире яблочный сок, устраивал застолья под кизилом в саду и много-много курил на «порожках» папиросы «Прима». Постоянно о чём-то думал и смотрел вдаль, положив ногу на ногу. Ещё дедушка бренчал для нас на губах, любил варёный целиком лук и всегда ел только деревянной ложкой. Дворняга Тузик не отходил от него ни на шаг.

Леонов Георгий Савельевич родился 3 мая 1921 года в станице Спокойной Краснодарского края в семье казака. У Леоновых росло шестеро детей — пять братьев и сестра. Впоследствии все они воевали. В 1928 году шестерых детей вместе с матерью Ксенией Поликарповной сослали в калмыцкие степи в Ставропольском крае. По землям Кубани тогда полным ходом шло расказачивание.

Пишу и вспоминаю рассказ бабушки. За Леоновыми приехали аккурат в 3 часа ночи, всех погрузили в бричку, имущество конфисковали. На вопрос прабабушки Ксении: «Куда везёте, хлопцы?», ответили: «На мыло, Леоновна, на мыло!». Отца семейства Савелия Петровича Леонова отправили в ссылку.

Потом были голодные годы в изгнании. Ссыльные выращивали хлопок. Вымирали. Мальчик Жора рос вместе с местными детьми, без акцента говорил по-калмыцки. Здесь он получил хорошее по тем временам образование — окончил 7 классов. Будучи третьеклашкой, дедушка случайно попал на Рождество к коменданту поселения. Хоть икон у главы поселения не было, Жора начал читать молитву. После комендант, лёжа на диване, спросил его: «Интернационал знаешь?». Дедушка спел без запинки, за что получил от коменданта 3 рубля денег и сладости.

Смышлёный Жора решил бежать из ссылки вместе со своим другом. Мальчики запаслись продуктами и пошли пешком до Георгиевска. По дороге милиция сгребла их и, как беспризорников, отправила поездом в детдом. Дедушка схитрил: когда состав сбросил ход — попросился в туалет. Парни спрыгнули с вагона удачно. Потом ехали в машине с известью до станицы Отрадной. Искупались в речке и пешком дошли до родной станицы к старшему из Леоновых — брату Дмитрию.

Читайте также:

«Человек должен знать, кто он и откуда его корни»

В 1941-м Георгия Леонова мобилизовали. В августе 42-го около трёх недель их полк шел пешком от Горького (Нижний Новгород) на Сталинград (Волгоград). Шли днём и ночью, около 40 км проходили за сутки. Дедушка вместе с напарником нёс противотанковое ружьё весом 17 кг вдобавок ко всей военной амуниции. Некоторые бойцы не выдерживали. Во время привалов наставляли на себя винтовку и пальцем ноги нажимали на спусковой крючок. Георгий служил в минометном расчете противотанковой роты, дважды ходил в штыковую атаку.

Вспоминаю картину из детства. Дедушка сидит на кровати у тёплой печной стены и делится рассказами. Я тогда ничего не понимала, но внимательно смотрела на деда. Вот один из тех рассказов.

Между нашими и немцами была негласная договорённость — не стрелять друг в друга, когда на нейтральной полосе бойцы ходили набирать воду из ручья. Даже на войне было место человечности.

После одной из атак боец Леонов не заметил ранения голени, потерял много крови. Наспех перевязал ногу и со справкой о ранении полз до полевого госпиталя. Когда он добрался до места, у него уже началась гангрена. Среди сотен раненых на операцию была огромная очередь.

Он уже терял сознание, когда его заметила молоденькая медсестра и как «тяжёлого» помогла дотащить на кушетку. В операционной наркоза не было. На соседней койке моряку отпиливали ногу. С него только пот катился. Жору привязали к кушетке, разрезали и прочистили рану.

Врачи хотели ампутировать ногу, но он наотрез отказался. Как и надеялся дедушка, с ногой всё обошлось

После лечения в Красноярске Георгий Леонов обучал новобранцев для фронта, а потом попал в школу диверсантов. Взрывное дело, ножевой бой, стрельба, диверсии, радиодело, прыжки с парашютом — всё это в биографии нашего деда. На пятом прыжке лопнула старая рана и он опять надолго попал в госпиталь. После он остался инструктором в школе диверсантов, просился на фронт, пока старший офицер при очередной его просьбе не послал его матом и добавил: «Ты своё уже отбыл.»

В 1944 году на Красноярском вокзале Георгий заметил толпу калмыков: дети, женщины, старики, все с вещами. Удивился, почему они здесь и спросил по-калмыцки: «Вы что здесь делаете?» В ответ молчание, а потом: «Сталина нас не полюбила», — сказал по-русски старый калмык.

Георгий Леонов демобилизовался в июне 1946 года в звании сержанта. По возвращении на малую родину жизнь была тяжелой, как у большинства людей. Страна поднималась из руин.

В феврале 47-го Георгий Леонов женился. Свадьбу играли настоящую, деревенскую. Тогда была традиция ходить с угощениями по хуторам, петь песни, получать поздравления. Жизнь стала налаживаться, дедушка получил хорошую должность агента по заготовкам. Спустя два года в новоиспеченной семье родилась девочка — наша дорогая тётя Нина, а спустя ещё шесть лет — наш отец Петр Леонов.

Дедушка работал усердно, но добрые люди донесли, что он был в ссылке, как сын врага народа. Его исключили из компартии. Тот случай, когда система не признаёт своих ошибок. Голодный мальчик сбежал из лагеря, вырос, выучился, доблестно служил и работал на благо Родины, а потом: «Сорри, оказывается вы — сын врага народа».

Всю свою долгую жизнь деда Жора работал механизатором. Я вспоминаю, как он ездил на сенокос. Накануне обязательно точил косу, брал припасы, садился на бричку, запряженную лошадью и, вздернув кобылу уздой, уезжал. Ещё дедушка гонял на красном мотороллере и это было почти, как если ты едешь по станице на алом мустанге. В семейном архиве есть куча эпичных фотографий с этих поездок.

Всего девять лет он был в моей жизни, а сколько воспоминаний осталось.

Дедушка уходил тихо, в собственном доме, на своей постели. Ему было 79 лет. Помню, как папа (профессиональный спасатель) пытался ему помочь — делал массаж сердца и искусственное дыхание. А мы с сестрой мелкие сидели в соседней комнате, и всё понимали. Папа плакал. Потом бабушка позвала меня помочь завязать дедушке руки, я ей очень благодарна за этот опыт. Белые, родные, красивые руки и доброе лицо.

Говорят, что каким был человек, такие у него и поминки. Помню, что на дедушкиных все смеялись, вспоминая его бесконечные истории и байки. И будто мы снова сидим все под кизилом в саду, едим шашлыки, дед курит свою «Приму», смотрит вдаль и о чём-то думает.