Знакомьтесь, тапы. Как живут родители, которые не отдают детей в школы

Найти учителя, который идеально подойдет ребёнку, — непростая задача. А можно не искать, а стать таким педагогом. Наш блогер Ольга Троицкая, директор Шуваловской семейной школы, рассказывает, кто такие тапы и почему обучение своих детей — это будущее образования.

Мы уже 5 лет делаем семейную школу в Петербурге. Почему семейную? Потому что там учатся и наши дети тоже. Родители, которые занимаются этим проектом, — профессиональные учителя и тьюторы. Для меня семейная школа — это родительское сообщество, классное место, где можно и поучить, и повоспитывать, и передать профессиональный опыт своим детям и детям своих коллег.

У нас собралась удивительная команда родителей, которые оказались готовы не только — и не столько — отдать детей в «хорошую школу» или найти «хорошего учителя», а именно сделать для них «хорошую школу» и стать для них «хорошим учителем». Постепенно мы росли, заинтересованные родители все приходили и приходили, включаясь в самые разные процессы — от помощи по хозяйству до индивидуального тьюторинга. Многие (и это оказалось прямо-таки структурообразующим элементом) доказывали на практике, что они готовы и могут отлично учить и своих, и чужих детей.

Откуда такие люди (обычно — мамы) вообще берутся? Ведь это не стандартная ситуация. Стандарт — искать своему ребенку подходящую школу. Иногда это получается, иногда нет.

Часто к решению стать учителем для своего ребёнка толкает школьная травма

Позднесоветская школа была разная — могли и передавить «отличников», и навешать ярлыков на «двоечников» — всякое бывало, нам всем пришлось потом с этим жить. И сейчас родитель, не желая сталкивать своего ребенка с «системой», борется, скорее, со своими демонами.

Иногда такое решение объясняется тем, что ребёнок мучается в школе или в саду, и это уже не первая (иногда и не вторая, и не третья) школа или сад. Тут тоже могут быть разные причины — от действительно «плохого учителя» до невозможности для ребёнка работать, когда вокруг шумно и много людей.

Кто-то из наших основателей изначально был «родителем-семейником», принципиально самостоятельно обучающим своих детей. Для меня, например, это удивительно — потому что мне все-таки бывает сложновато учить своих детей (сложнее, чем других). Но даже если ты идеологически стойкий родитель-семейник, который считает, что лучший учитель — родитель, тебе в какой-то момент может быть сложно тащить всю учебу на себе, может понадобиться помощь.

Сегодня нам не нужно сгонять детей в сад или школу, чтобы родители шли работать на завод

Кто-то в семье может заняться воспитанием детей. Люди всё чаще говорят: «Секундочку, почему вообще считается, что мы должны воспитание наших детей кому-то поручать?» Предположим, мы хотим передать детям наш опыт и нашу картину мира. Возможно ли это сделать, если не видишь ребёнка 6, 8, 10 часов в день? Ты приходишь вечером с работы, ребенок устал, ты устал, какая тут уж тут передача опыта. Посмотреть вместе киношку — максимум. Или погулять. И как-то еще получается, что если хочешь воспитывать, надо учить. Хочешь учить — воспитывай. Сложно отделить одно от другого.

Каждый родитель сам решает для себя такие вопросы. Я все чаще сталкиваюсь с родителями, которых я назвала бы тапами (от teachers and parents) — родителями и учителями одновременно. Если присмотреться, тапы есть и в обычных школах. В частных и альтернативных школах их, конечно, больше.

По моему опыту, тапы отлично справляются с групповой работой и могут найти подход к очень разным детям. Почему?

Всё просто. Стремление быть хорошим родителем — самая крутая мотивация для учебы и саморазвития. Ведь эффективное обучение — это во многом «человеческий» подход к ребёнку. Современные родители с бесконечными томами Гиппенрейтер, Петрановской, Фабер и Мазлиш за плечами в плане психологической подготовки дадут фору многим учителям. Если же этот родитель, пропитанный активным слушанием и возрастной педагогикой как моряк ромом, волею судеб оказался профессиональным педагогом — кто может быть лучше для обучения своих — и не своих — детей? А если этот родитель — ещё и приёмный родитель, решающий на регулярной основе такие задачи по воспитанию, которые нам, обычным родителям и учителям, кажутся чем-то мало доступным из уровня advanced/proficiency? В общем, получается, что такие люди — бесценные кадры, их нужно холить и лелеять.

Процент «своих» детей — хороший параметр при выборе частной школы. Если в школе есть «свои» дети — вероятно, это школа скорее про идеи, а не про деньги. В частных школах часто бывает наоборот: учителя, которые там работают, не могут себе позволить обучение там же своих детей. Решение мне непонятное. Точно могу сказать: если это решение не учителя, а школы, она рискует лишить себя невероятного источника энергии. Это как если бы ребята из империи Марвел просто выбросили бы все эти камни бесконечности потому, что их дорого содержать и, скажем, чистить щеточкой раз в неделю.

Конечно, есть разные педагогический идеи, есть прекрасные школы, строящиеся на других принципах. Но я верю, что за тапами будущее. Что именно эти люди готовы двинуть образование вперёд, дать ему тот заряд внимательного отношения к каждому конкретному ребёнку — чего образованию сейчас очень не хватает.

Главная проблема тапов — у них нет никакой финансовой поддержки, кроме зарплаты в школе

А если ты тап-семейник, поддержки нет вообще. То есть такой вариант возможен, если в семье есть второй взрослый, который зарабатывает деньги и за себя, и за того парня. В альтернативных и частных школах не сильно проще — например, с тебя вычитают по крайней мере себестоимость обучения твоего ребёнка. Понятно, остатка на жизнь не хватает. Было бы здорово, если бы была какая-то финансовая помощь.

Для Шуваловской школы как для сообщества наличие «своих» детей — огромный бонус. Они — наши хранители традиций и наши новаторы, наши самые чуткие критики и наша самая мощная поддержка, короче говоря — наше «все это не зря». Если смотреть с другой, тапской, стороны — чуть что не так с процессом, тут же прибегает встревоженный тап, и мы начинаем разбираться и корректировать ситуацию. Ни один «внешний» родитель просто физически не может так быстро дать обратную связь. Контроль качества неимоверный. Благодаря тому, что у нас в сообществе больше половины ведущих — тапы, мы все время держим руку на пульсе — и в плане учёбы, и в плане отношений в группе.

Минусов тоже много. У всех людей разные больные места, а быть тапом — очень личная в эмоциональном плане работа

Она может надавить на твои больные места больнее, чем любая другая. Выгорание, столкновение интересов не на жизнь, а на смерть, или невозможность видеть, как твоего малютку учит кто-то другой, тоже хороший, но не ты, или борьба родителя и учителя внутри отдельно взятого человека. Всякое бывает, и бывает тяжело. Но мы учимся работать с этими особенностями нашего коллектива, мы зовём психологов и других хороших людей, мы куда-то движемся и исследуем новую сферу взаимоотношений детей и взрослых. Пока мне кажется, оно того стоит.

Я не призываю бросить все и бежать учить своих детей. Кому-то все-таки нужно остаться зарабатывать деньги. Но если в школе, куда вы идёте, есть тапы, это залог того, что в школе будет хорошо и вашим детям. И если вы чувствуете, что готовы стать тапом, общество должно про вас знать и вас поддерживать — потому что тапы делают дело, полезное для всех нас.