Почему доверие и самоконтроль эффективнее любых запретов

Как вы поступаете, если ребёнок делает то, что вам не нравится, если его действия, на ваш взгляд, для него вредны или даже опасны? Виктор Цатрян, директор необычной школы НОС, рассказывает, как философии запрета и философия доверия работают в быту и школе.

Есть детская площадка, есть острая палка, есть бабушка, молодой отец и два разных ребёнка. Перемешаем всё это и посмотрим, что выйдет.

Бабушка и внук

— Дай палку, — говорит бабушка. — Слезай с качелей и дай быстро палку.

— Не дам, — отвечает шестилетний внук. — Ты её выкинешь.

И продолжает кататься. Он не доверяет ей. Наверняка неспроста.

— Дай мне палку, я кому говорю.

— Нет. Ты её выкинешь.

— Не выкину. Я буду её держать.

— Нет, ты обманешь.

Внук спрыгивает с качелей и уходит в сторону. Направляется к выходу с площадки. Бабушка следует за ним.

— Я кому сказала, дай палку! Я не буду её выкидывать.

Нет, упрямый мальчик не отдаёт. Что делать женщине? Отступиться и признать его победу и правоту или принять меры?

— Сейчас же дай палку, иначе я уйду домой.

Мальчик медленно идёт дальше, выходит за территорию площадки. Не оборачивается.

— Слышишь? Я сейчас уйду домой! (Пауза) Останешься тут один!

Мальчик не оборачивается и палку отдавать не собирается.

— Ты мне её не вернёшь, я знаю, — произносит он спиной.

— Я сейчас уйду домой, — повторяет бабушка и идёт за мальчиком. Он уходит в другой двор. Она — за ним. Исчезают из виду.

Папа и девочка

Подошло время обеда, и мальчик ушёл, оставив палку на площадке. Её подняла девочка пяти лет. Стала бегать с ней. К девочке подошёл отец.

— Будь аккуратна с палкой, хорошо? — попросил он.

— Хорошо, — ответила ему дочь.

— Она острая, — объяснил папа.

— Угу, — ответила дочь и побежала дальше махать орудием.

Подошло время обеда и для девочки, и она ушла домой, оставив палку на площадке.

Что произошло?

В первом случае взрослый, волнуясь о сохранности ребёнка, решает оградить его от возможной травмы. Проще всего это сделать, избавившись от опасного предмета. Возникает запрет. Ребёнок воспринимает его как ограничение своих свобод. Мотивы ребёнка расходятся с мотивами взрослого. Взрослый вынужден вводить санкции за нарушение запрета, и, введя, следовать им. Так возникает конфликт, а ребёнок и взрослый оказываются по разные его стороны. Более того, взрослый постепенно, шаг за шагом, загоняет самого себя в тупик: в конце концов, он вынужден выбирать одно неверное решение из двух неверных: поступаться своим авторитетом, выбрасывать запрет на ветер, или следовать ему и уходить домой, оставляя мальчика одного на площадке. На деле же никакой альтернативы у бабушки нет: она слишком боится за мальчика и ни за что его не бросит.

Во второй ситуации взрослый апеллирует к чувству самосохранения, которое не может быть не развито в его ребёнке. Он прекрасно знает своего ребёнка, знает, на что тот способен, понимает, когда ребёнок способен контролировать ситуацию, а когда ему нужна помощь. Сейчас он решает довериться ребёнку и возложить ответственность за безопасность на него. Он озвучивает причину своей просьбы. Ребёнок оказывается заинтересован в том, чтобы осторожно обращаться с палкой.

Обе ситуации оканчиваются одинаково: ребёнок цел, палка цела, площадка на месте, все уходят на обед. Но первый результат — дело рук военных: падали города, плакали женщины, качали головами старики. А второй — заслуга дипломатов, умело обращавшихся со словом.

При чём тут школа?

Доверие творит чудеса. Когда включаешь в себе бабушку и принимаешься опекать младшего ребёнка, чтобы не упал, не ушибся ценный товар, старший, за семь лет жизни привыкший к доверию, подходит и говорит тебе: «Он сам справится».

Школа — всё равно что семья, здесь действуют те же законы. Мы обсуждаем правила и принимаем их вместе с детьми, потому что только тогда правило работает, когда человек видит в нём смысл.

Мы не наказываем ни взрослых, ни детей за нарушение правил. Потому что эффективнее, чем наказание, работает система самоконтроля, основанная на взаимном (всеобщем) доверии

Поняв, что школе не хватает организованности в быту, мы делим её на зоны ответственности, и каждый из ребят сам выбирает себе зону ответственности и сам следит за выполнением возложенных им на себя обязанностей. Это его ответственность — перед другими людьми — всё равно что перед самим собой. Кто не готов брать на себя ответственность, не берёт. Это добровольное дело.

Мы не строим заборов вокруг опасных мест. Со школьного фасада снимали леса — не предупредив нас, в течение учебного дня. Мы могли запретить детям выходить, но вместо этого описали им ситуацию и попросили быть осторожными. Мы следили за безопасностью, но не стояли надзирателями над детьми. Потому что страх опасности опаснее самой опасности.

Можно, конечно, силами взрослых администраторов выработать жёсткую систему правил, следить за их исполнением, наказывать нарушителей, тратить на это много сил, бороться с детьми, подавлять их стремление к свободе выражать себя — так ведь проще. Такая система ведь прочнее, железнее и бетоннее. И результата в ней добиться проще. Можно так сделать, строить всё на дисциплине — но только зачем?