Преступление и наказание: реальная история братьев Менендес, которые застрелили своих родителей

20 августа 1989 года Лайл и Эрик Менендесы ворвались в комнату своих родителей и выстрелили в них около 15 раз. Братьев приговорили к пожизненному заключению без права на условно-досрочное освобождение. Но в этом деле есть факты, которые заставили общественность и прокуроров в 2024 году добиться пересмотра наказания. Разбираемся в истории.

Полицейские никогда не видели таких жестоких убийств

Воскресным вечером 20 августа 1989 года Хосе и Мэри Луиза (Китти) Менендес поставили на журнальный столик тарелки с мороженым и клубникой и уютно устроились в гостиной перед телевизором. Сыновья уехали в кино на «Бэтмена», а у пары выдался тихий вечер с кинопросмотром. Они жили в тихом районе Беверли-Хиллз, на Элм-Драйв ничего криминального не происходило и даже шумели редко.

Хосе и Китти не заметили, что в их дом кто-то пробрался. К затылку Менендеса приставили дуло и выстрелили 5 раз. Китти попробовала сбежать, но убийцы, заметив, что она еще двигается и пытается спастись, выстрелили в нее около 10 раз и даже перезарядили дробовики, чтобы добить.

В 22:00 сосед семьи услышал звуки, похожие на звуки фейерверков, но больше ничего необычного не заметил. Ближе к полуночи братья Менендес — 21-летний Лайл и 18-летний Эрик — вернулись домой после кино и фестиваля «Вкус Лос-Анджелеса», чтобы забрать удостоверения личности и поехать на встречу с друзьями.

Они вошли в гостиную и увидели расстрелянных отца и мать. Всё было в крови, Хосе лежал на диване, Китти — на полу

В 23:47 Лайл позвонил в службу спасения и сообщил, что его родителей убили. Полиция приехала к дому на Элм-Драйв через несколько минут. Детектив Дэн Стюарт вспоминает увиденное в гостиной семьи Менендес так: «Я был свидетелем многих убийств, но прежде ничего более жесткого не видел. Кровь, плоть, черепа. Остальное описанию не поддается, особенно тело Хосе. Лица деформированы, кровь на потолке… В них людей было трудно распознать. Настолько всё плохо».

Братья были в ужасном эмоциональном состоянии. Эрик бился в истерике на лужайке рядом с домом, Лайл постоянно плакал и не мог собраться. Полицейские Беверли-Хиллз, не привыкшие к таким жестоким преступлениям, пожалели детей Хосе и Китти и не стали их подробно расспрашивать о произошедшем. Для протокола у братьев просто попросили, раз они провели вечер в кино, показать корешки билетов. Менендесы ответили, что выкинули их сразу после сеанса.

Алиби у Эрика и Лайла не было, следов взлома следователи не обнаружили, гильзы не нашли, криминологическую экспертизу одежды, лица и рук братьев на следы пороха не провели. Всё указывало на то, что они могли убить родителей, но их отпустили и пожалели — такой подход прокурор Памела Бозанич позже объяснит «клиентоориентированным сервисом полиции Беверли-Хиллз». Братьев Менендес даже и не подозревали в преступлении — никто не мог подумать, что эти юноши из образцовой семьи могли так поступить с отцом и матерью.

Долгое время следствие разрабатывало версии о разборках мафии, хотя группировки в 1980-х редко нападали на своих жертв дома. Единственным указателем на мафию были простреленные колени Хосе и Китти, но версия быстро развалилась. Второе подозрение пало на конкурентов и партнеров Менендеса-старшего по бизнесу, которые могли подослать к семье наемных убийц.

Образцовая семья, за стенами дома которой происходило «нечто неправильное»

Хосе Менендес был тем, кто воплотил «американскую мечту». До 15 лет он жил на Кубе с семьей, но, когда к власти пришел Фидель Кастро, родные Хосе испугались репрессий и отправили его в США. Он поселился в Пенсильвании, ютился на чердаке в доме двоюродного брата и учил английский. Затем он выбил себе спортивную стипендию по плаванию и поступил в университет Южного Иллинойса, где познакомился с Мэри Луизой Андерсен — победительницей большинства местных конкурсов красоты. Ласково ее все называли Китти.

В 1963 году пара сыграла свадьбу и переехала в Нью-Йорк, где Хосе учился на вечернем отделении на экономиста и работал посудомойщиком в ночном клубе. Он был в числе лучших студентов, все считали его очень амбициозным юношей: Хосе стремился к богатству и такому образу жизни, при котором его жене не пришлось бы работать.

В 1968 году у Китти и Хосе родился старший сын Лайл, в 1970-м — Эрик. Менендес, казалось, делал всё для лучшего будущего мальчиков и семьи. Хосе быстро добился успеха в карьере, и в 1980-м его пригласили работать руководителем одного из подразделений в звукозаписывающей студии RCA. Для нее Менендес-старший подписал группы Eurythmics, Duran Duran и Menudo. В 1986 году Хосе стал главным исполнительным директором в крупной киностудии Live Entertainment.

Время для воспитания Эрика и Лайла, несмотря на загруженный график, Хосе тоже находил. Они учились в лучших школах Принстона и Беверли-Хиллз. По настоянию отца братья стали профессионально заниматься теннисом: Хосе заставлял их просыпаться каждый день в пять часов утра и тренироваться, даже если были выходные, каникулы или дети болели. Хосе не принимал несовершенств и хотел, чтобы его сыновья во всём были лучшими. По воспоминаниям Эрика и Лайла, он часто любил повторять: «Неудачи не текут по моим венам».

Он читал сыновьям лекции по этике успеха и достижений и готовил к трудностям взрослой жизни необычными способами

Например, как рассказывали родственники Менендесов, однажды Хосе поставил маленького Лайла на высокую стойку и сказал: «Прыгай. Не бойся, я поймаю». Когда мальчик прыгнул, отец отошел. Лайл сильно ударился и начал плакать, а Хосе в это время читал ему нотации о том, что верить в этой жизни никому нельзя.

Когда Эрик заканчивал школу, его отец воспользовался своими связями, чтобы оставить сына в выпускном классе на второй год, чтобы тот исправил свои оценки и получил баллы выше средних, которые стояли изначально.

Лайл рос открытым, амбициозным, похожим на отца. В кругу друзей он часто рассказывал об истории успеха Хосе и хвастался его достижениями. Эрик характером был похож на мать — скромный и не такой амбициозный, как старший брат. Отношения между отцом и детьми обострились, когда Лайла отчислили из Принстона за плагиат курсовой работы по психологии, затем — когда братьев с друзьями из таких же обеспеченных семей обвинили в кражах со взломом. Хосе замял дело, но, по рассказам друзей Эрика и Лайла, которые часто гостили в доме семьи, отношения с отцом у них стали «осторожными». Например, если у одного из братьев были проблемы, о них аккуратно рассказывали Хосе и сразу же делились с ним планом по их решению.

Но, по рассказам коллег и друзей Хосе, его семья была идеальной: они проводили много времени вместе, созванивались несколько раз в день. Отец обсуждал с сыновьями свою работу, результаты их теннисных матчей, девушек и экзамены. Почти каждый вечер они ужинали всей семьей, что было редкостью для высшего общества, где взрослые по вечерам обычно уходили на светские мероприятия и оставляли детей дома.

«Мы выглядели как образцовая семья, но за стенами нашего дома происходило нечто неправильное», — поделился в интервью для документального фильма Netflix «Братья Менендес» Эрик.

Что на самом деле произошло 20 августа

31 октября 1989 года Эрик Менендес обратился к своему психотерапевту Джерому Озилу с жалобами на депрессивные мысли и признался ему в убийстве родителей. Эрик рассказал, что на самом деле в их семье были напряженные отношения: отец бил их с братом, изменял Китти и открыто об этом рассказывал.

Когда журналист Доминик Данн из Vanity Fair спрашивал знакомых Мэри Луизы о том, какой она была, ее близкая подруга Карен Ломм рассказала, что она казалась глубоко несчастной, даже жалкой. Китти была опустошена из-за измен мужа, но боролась за свой брак, пыталась обратить на себя внимание Хосе: звонила ему в офис каждые полчаса — иногда по «всяким пустякам» вроде просьб купить пиццу на ужин — и трижды пыталась покончить с собой. Но это, вспоминает Ломм, скорее были крики о помощи, а не жажда смерти.

Коллеги Менендеса описывали его жену как зависимого человека — не только от Хосе, но и от алкоголя и наркотиков

Когда братьев спрашивали, что же случилось 20 августа 1989-го и почему они убили своих родителей, они объясняли всё состоянием аффекта и страхом за свою жизнь. В документальном фильме «Убийство Менендесов: Эрик рассказывает всё» младший брат поделился, что в середине августа они сильно поссорились с Хосе и Китти. В день конфликта Эрик признался Лайлу, что отец домогается его, насилует с 6 лет и не отпускает в университет подальше от дома: «Меня воспитывали со знанием, что я никогда и никуда не сбегу. Это вбили мне в голову». Тогда старший брат пришел к родителям и пригрозил отцу: «Если ты продолжишь это делать, я всё расскажу родным и полиции». По свидетельствам братьев, Хосе ответил, что делает в своей семье всё, что захочет, тема закрыта, а если хоть кто-то из них попробует предать дело огласке, он убьет сыновей.

Эрик и Лайл запаниковали и поняли, что им нужен план для защиты. Лайл верил, что родители и правда могут их убить. В полицию они якобы не хотели обращаться из-за связей Хосе.

18 августа, за два дня до убийства родителей, они купили дробовики и готовились к худшему

«Мы поняли, что это случится однажды ночью. Вечером 20 августа я зашел в кабинет, где сидели родители, и сказал, что мы уезжаем. Тогда Китти ответила: „Ты никуда не выйдешь. Потому что я так сказала“», — вспоминает Лайл. Хосе повторил слова жены, повернулся к Эрику и сказал: «Поднимайся к себе в комнату. Я скоро зайду». Лайл ответил: «Ты не тронешь моего брата». Отец промолчал, мать сказала Лайлу, что своими действиями он разрушает семью, и родители ушли в гостиную.

«Мне казалось, нас прямо сейчас и убьют. Я побежал к Эрику и предупредил об опасности. Мы взяли дробовики, ворвались в гостиную и начали стрелять», — рассказывает Лайл, объясняя свои действия состоянием аффекта и паранойей. Позже адвокаты братьев назовут это «несовершенной самозащитой» — в таких случаях человек чувствует опасность, но не может объяснить ее и принимает иррациональное решение атаковать первым.

«Нас могли бы повязать сразу. Наши ладони были в следах от пороха»

Братьев Менендес арестовали через 7 месяцев после преступления, в марте 1990 года. «Нас могли бы повязать сразу. У нас не было алиби. Наши ладони были в следах от пороха. Обычно в таких случаях проводят экспертизу, и нас бы после нее немедленно повязали. В моей машине — она стояла на территории, где вели обыск, — лежали гильзы, которые мы с Лайлом собрали после убийства. Если бы на меня надавили и стали задавать вопросы, я бы вмиг раскололся», — делится Эрик в интервью для документального фильма Netflix «Братья Менендес».

Когда версии о мафии и наемных убийцах отпали, полицейские обратили внимание на Лайла и Эрика, но у следователей не было прямых доказательств их вины, только косвенные. Во-первых, братья не проявляли никакого интереса к ходу расследования, что вызвало у детективов недоумение, ведь в похожих делах дети жертв постоянно донимали их вопросами о поиске преступников.

Во-вторых, Лайл и Эрик унаследовали состояние отца в 14 миллионов долларов, получили страховку за Хосе и Китти, два дома в Калабасасе и Беверли-Хиллз и акции компании Live Entertainment в 5 миллионов.

Они тратили деньги так, будто выиграли лотерею: за 7 месяцев спустили 700 тысяч долларов на дорогие машины, часы, проживание в отелях (якобы прятались от мафии), одежду, Эрик нанял тренера по теннису за 50 тысяч в год, Лайл купил ресторан и говорил журналистам, что мама была бы очень довольна этим приобретением.

Но в октябре Эрик раскололся и признался во всем психологу Джерому Озилу. Тот попросил привести на следующий сеанс Лайла и записал их историю на кассеты. Случаем братьев он поделился со своей любовницей Джудалон Смит, которая в 1990 году обратилась в полицию и рассказала о деталях убийства и об угрозах Озилу и его семье. После этого следователи изъяли кассеты с признанием.

Родственники семьи тогда заявили, что Лайл и Эрик не могли так поступить. Братья поначалу отказывались от показаний и не признавали вину. Полиция долго не могла приурочить записи с сеанса психолога — единственную улику — к делу, так как это нарушало врачебную тайну. Но в 1990 году суд постановил, что кассеты имеют общественную значимость, а Лайл и Эрик представляют угрозу, и начались досудебные слушания.

Самозащита или убийство ради наследства?

В декабре 1992 года Лайлу и Эрику Менендесам официально зачитали обвинения, но они снова не признали вину ни по одному пункту.

Первый судебный процесс начался в июне 1993-го. Эрика Менендеса защищала адвокат Лесли Абрамсон, Лайла — Джилл Лэнсинг. Со стороны обвинения выступала прокурор Памела Бозанич. Присяжных заседателей в суде вместо привычных 12 было 24: составы разделили, чтобы определить вину каждого по отдельности.

Адвокаты убедили братьев признать вину в убийстве родителей, и после этого главным вопросом процесса стала степень преступления братьев Менендес. Если присяжные постановят, что Лайл и Эрик убили родителей из-за многомиллионного наследства, их ждет обвинение в убийстве первой степени с наказанием смертной казнью или пожизненным сроком без права на условно-досрочное освобождение (УДО). Если же заседатели решат, что братья так поступили при самообороне и действовали в состоянии аффекта после угроз Хосе, обвинение будет переквалифицировано на непредумышленное убийство и самозащиту.

Первой выступила сторона обвинения. Памела Бозанич настаивала, что о самообороне Лайла и Эрика Менендесов и речи идти не может

Прокурор представила братьев как избалованных юношей из богатой семьи, которые хотели нажиться на смерти родителей и тщательно спланировали свое преступление. Главными аргументами обвинения стали:

• обвинения Лайла и Эрика Менендесов в кражах со взломом в 1988 году;
• показания Крейга Чиньярелли, друга Эрика, который рассказал, что они вместе написали пьесу «Друзья», где главный герой убивает своих богатых родителей ради наследства. Ему же Эрик в сентябре 1989 года впервые признался в убийстве, но диалог друзей не был записан и не мог использоваться в суде;
• показания телохранителя Лайла Менендеса и его друга, которые рассказали, что через несколько дней после убийства родителей Лайл нанял компьютерного мастера, чтобы тот помог ему «разобраться» с компьютером отца. Расследование выяснило, что с жесткого диска устройства был удален файл с новой версией завещания Хосе Менендеса. В 1987 году он предупреждал родных и сыновей о том, что разделит состояние между своей семьей и родственниками Китти, а Лайлу и Эрику ничего не оставит. В предыдущей, заверенной версии завещания в случае смерти Хосе всё переходило к его жене, в случае смерти обоих родителей — к детям;
• расточительность братьев после преступления;
• показания психотерапевта Джерома Озила, которому братья признались в убийстве под запись. Во время своей речи в суде он рассказал, что мотивом преступления стала ненависть Лайла и Эрика к отцу и желание освободиться от его тотального контроля. Убийство матери психолог объяснил несколькими причинами. Во-первых, братья понимали, что Китти стала бы свидетельницей преступления. Во-вторых, она бы не пережила смерть мужа. В-третьих, как рассказывали Эрик и Лайл, они «избавили ее от страданий, за которыми наблюдали долгие годы» и «подарили ей эвтаназию». Наконец, в случае смерти Хосе всё наследство досталось бы ей.

Адвокаты Эрика и Лайла выстраивали версию о том, что убийство Хосе и Китти Менендес стало следствием физического и психологического насилия отца над детьми. В защиту братьев выступили их кузены Энди Кано и Дайан ван дер Молен, учителя и тренеры, которые рассказывали, что не раз становились свидетелями жестокого обращения Хосе с детьми.

По их показаниям, на семейных мероприятиях отец бил при гостях Эрика и Лайла, запирал их в комнатах, заставлял тренироваться в невыносимых условиях, мать в приступах гнева била посуду и обещала убить всю семью из-за измен мужа. Суд счел эти аргументы неуместными и назвал это «недостатками характера родителей».

О сексуализированном насилии над Эриком и Лайлом во время первых заседаний ничего не говорили — адвокаты о нем еще не знали

Адвокат Лесли Абрамсон понимала, что братья что-то скрывают и в их семье происходили вещи пострашнее побоев. Чтобы разговорить их, она пригласила психиатров, которые интервьюировали Лайла и Эрика и пытались понять, как выстраивались их отношения с родителями. В тот же период в тюрьме обнаружили письмо Эрику от Лайла, где старший брат просил не выдавать «страшную семейную тайну», оглаской которой они «снова убьют родителей». Адвокаты и психиатры потребовали объяснений и узнали о сексуализированном насилии со стороны Хосе Менендеса.

Лайл и Эрик не хотели говорить об этом в суде, заседания которого транслировались по всей стране, но Абрамсон настояла, что они должны признаться в этом присяжным. Иначе они продолжат считать, что братья пошли на убийство из корысти.

Образ идеальной семьи Менендес на суде распался в сентябре 1993-го, когда Лайл рассказал историю отца, который домогался его два года, с 6 до 8 лет. Адвокаты не предупредили, какими будут вопросы на слушании, чтобы его реакция была искренней и присяжные это отметили.

Прокурор Бозанич в ответ на эти показания задала вопрос присяжным: «Может ли насилие, пережитое в детстве, оправдать убийство?» Прокурор часто повторяла в интервью после заседаний, что не верит в историю Лайла и это искусно выдуманные оправдания, которые бы смягчили подсудимым приговор и помогли бы избежать смертной казни.

Тогда защита пригласила Эрика для дачи показаний. Отец, как сказал младший брат, насиловал его 12 лет, с 6 до 18.

На стороне защиты выступила и кузина братьев Дайан ван дер Молен. Она рассказала, что однажды, когда она летом оставалась в доме Менендесов, к ней пришел 8-летний Лайл и спросил, можно ли переночевать у нее в комнате. Мальчик боялся, что к нему придет отец и «будет трогать». Тогда Дайан подошла к Китти Менендес и спросила, знает ли та об этом, но мать мальчиков сказала, что Лайл врет.

После историй братьев Менендес и их родственников о сексуализированном насилии со стороны Хосе прокурор снова заявила, что версия о домогательствах сфабрикована и, даже если она правдива, это не оправдывает Эрика и Лайла. В глазах общественности, наблюдающей за процессом у экранов, показания юношей не сочетались с образами богатых мальчиков-спортсменов. Они не выглядели как жертвы — над ними даже насмехались в вечерних шоу, которые крутили сразу после судебных заседаний.

«Безнадежный тупик» присяжных и второй судебный процесс

Первый судебный процесс по делу братьев Менендес длился полгода и зашел в тупик. После заключительных речей защиты и обвинения присяжные совещались несколько месяцев и не смогли прийти к единому решению о вине Эрика и Лайла. По законам США, если хоть один присяжный не согласен с большинством, они не могут вынести приговор. По воспоминаниям одного из заседателей, в конце 1993 года все мужчины согласились с версией обвинения об убийстве Хосе и Китти ради наследства, но ни одна женщина не поддержала ее. Присяжные ощущали психологическое давление не только в зале суда — они понимали, что за процессом следит вся страна и они будут ответственны за приговор братьям, которые, по их рассказам, стали жертвами сексуализированного насилия.

В январе 1994 года заседатели объявили судье, что зашли в «безнадежный тупик» и не могут вынести приговор. Процесс был завершен, но это не означало, что братья свободны: обвинение запросило начать второе разбирательство.

В 1995-м судья Стэнли Вайсберг объявил о начале второго процесса по делу Эрика и Лайла. Вайсберг запретил адвокатам строить линию защиты на фактах о домогательствах Хосе и насилии над детьми и попросил присяжных не принимать их во внимание. Истории братьев Менендес он назвал «оправданиями насилием». Большинство аргументов защиты были отброшены, версия о самозащите разрушалась. Теперь выбор у присяжных стал проще: либо Эрик и Лайл не виновны в убийстве, в котором сами же признались, либо они виновны в убийстве первой степени.

Новое решение присяжные приняли спустя неделю обсуждений. 20 марта 1996 года братьев Менендес признали виновными и приговорили к пожизненному сроку без права на УДО.

В 2005 году Эрик Менендес скажет в интервью изданию People: «Я не говорю, что мой поступок был правильным или что его можно оправдать. Я должен был сесть в тюрьму. Но поставьте на мое место любого ребенка и посмотрите, что с ним произойдет. Я чувствовал, что либо я останусь в живых, либо родители. Когда меня арестовали, я почувствовал облегчение. Моя жизнь уже была кончена, и я был рад. Мне не нужны были деньги».

«Пожалуйста, освободите Лайла и Эрика»

Казалось, история братьев Менендес закончена, но с 2018 года стали появляться новые доказательства в пользу версии защиты Эрика и Лайла о насилии со стороны отца. Тогда журналист Роберт Рэнд, работавший над книгой о них, обнаружил в бумагах кузена братьев Энди Кано письмо от 1988 года, написанное Эриком.

В 2021 году пользователи TikTok начали создавать аккаунты, посвященные братьям Менендес, и запустили кампанию за освобождение Эрика и Лайла. Их стали называть «народными защитниками» братьев.

В 2023 году вышел документальный фильм «Менендес + Menudo: мальчики, которых предали». Рой Росселло, участник группы Menudo, которая сотрудничала с Менендесом, признался, что, когда ему было 14 лет, Хосе накачал его наркотиками и изнасиловал.

После этого адвокат братьев Менендес подал ходатайство о пересмотре дела в связи с новыми уликами и свидетельствами. Родственники Эрика и Лайла — все, кроме брата Китти Менендес, поддержали кампанию за их освобождение и объяснили, что присяжные, приговорившие юношей к пожизненному, были частью общества, не готового слушать мальчиков, которых насиловал отец.

После обсуждения дела Менендесов в соцсетях, выхода сериала Райана Мерфи «Монстры: история Лайла и Эрика Менендесов» и документального фильма «Братья Менендес» в прокуратуру Лос-Анджелеса стали поступать звонки с требованиями пересмотреть приговор братьям. 24 октября 2024 года главный прокурор Лос-Анджелеса Джордж Гаскон поддержал предложение об условно-досрочном освобождении Эрика и Лайла и рекомендовал Верховному суду пересмотреть приговор.

«Мы не пришли к единому решению в прокуратуре. Есть люди, которые считают, что братья Менендес должны оставаться в тюрьме до конца жизни. Они не верят, что Эрика и Лайла насиловали. А есть те, кто уверен, что братьев должны немедленно освободить. Должен вам сказать, что после изучения всех мнений и позиций я пришел к выводу об уместности пересмотра дела. Подчеркну, что действия братьев ужасны. Убийству нет оправдания, и мы не прощаем такого поведения. Даже если человек страдает от насилия, верным решением будет обратиться в полицию, попросить помощи. Но еще я понимаю, что иногда люди впадают в отчаяние. Мы часто слышим о женщинах, над которыми издевались годами, и в некоторых случаях они идут на убийство своих мучителей — из отчаяния. <…> Братья подвергались колоссальному насилию у себя дома и домогательствам. Они провели в тюрьме много лет и, полагаю, выплатили свой долг обществу», — заявил Гаскон.

При этом Памела Бозанич, отвечающая за обвинение братьев Менендес в первом судебном процессе, высказалась против пересмотра дела и освобождения Эрика и Лайла. В интервью для документального фильма «Братья Менендес» она сказала, что своего мнения о них не поменяла, и добавила: «Мы все здесь снова собрались из-за движения в TikTok. Если сейчас всё так решается, почему бы нам просто не устроить опрос в соцсетях, где все решат, кому [из преступников] следует вернуться домой? Ваша вера в невиновность братьев и факты — разные вещи».

Сейчас Лайл (56 лет) и Эрик (53 года) Менендесы отбывают срок в тюрьме Калифорнии. Судебные слушания о пересмотре их наказания назначены на конец ноября 2024 года.

Фото на обложке: bella1105 / Shutterstock / Fotodom