Стали бы вы читать детям сказку, герой которой отправляется в загробный мир? А как вам Иван-дурак, который совершает жертвоприношение на могиле отца? Советский филолог и фольклорист Владимир Пропп спешит вас удивить: именно на таких сказках выросли мы и многие поколения до нас. Не рассказывайте об этом детям, пока не подрастут.
Книга «Исторические корни волшебной сказки» была опубликована в 1946 году, и после её выхода Владимир Пропп, известный уже ученый-филолог, столкнулся с настоящей травлей.
В своём труде Пропп объясняет, зачем люди из разных культур — и, в частности, на Руси — рассказывали повторяющиеся истории. Исследователь пришёл к выводу, что сказки — это вовсе не добрые истории для детей, а переработанные рассказы про обряды инициации, свадьбы и погребения. По мнению учёного, с помощью сказок одно поколение передавало опыт другому, учило обычаям племени.
В советской прессе Проппа обвиняли в «извращении и фальсификации истинной картины общественных отношений», мистике и, естественно, антимарксизме. Его исключили из Академии наук, но Пропп продолжал работать в ЛГУ — писал о русском фольклоре и русских праздниках в своём маленьком кабинете, где, кроме книг и пианино, мог уместиться только он сам.
Сегодня на книги Проппа, и в том числе на «Исторические корни…», ссылаются исследователи во всём мире — хотя и с оговоркой, что подход исследователя к толкованиям сказок «очень широк». А мы цитируем его местами шокирующие догадки.
1. «Сапоги железные» нужны для путешествия в загробный мир
Помните, как в сказках главный герой отправляется в путь, но перед этим собирается: берет посох, хлеб, сапоги? Лягушка так вообще предлагает Ивану Царевичу износить железные сапоги и сглодать три железные просфоры в поисках царевны. Объяснение Проппа: на самом деле герой отправляется в загробный мир.
Раньше умерших (не только на Руси) действительно снабжали сапогами, посохом и хлебом: наши предки верили, что всё это пригодится в посмертном путешествии. Никто не знал, сколько оно продлится, — отсюда и преувеличения, которые часто встречаются в сказках: сапоги становятся железными (крепкими, для долгой носки), а хлеба сказочный герой сразу берёт «три пуда» (почти 50 кг).
И кроме того: раньше не путешествовали в одиночку — это сулило верную гибель. А Иван Царевич отправляется на поиски царевны один. Опять-таки как покойник на тот свет.
2. «Тридесятое царство» — это царство мёртвых
Именно туда так тщательно собирается герой. Царство находится очень далеко от отчего дома — иногда под землёй или на горе — и отделено от остального мира дремучим лесом. Часто оно описывается как заведомо несуществующее место. Именно там живут змей и волшебная царица, животные там говорят и понимают речь, и всё вокруг сделано из золота.
Попасть туда можно так же, как мёртвые попадают в иной мир: на ладье (викинги клали мертвецов в лодку и отправляли в море, в Древней Греции был миф о Хароне, переправляющем мертвецов через реку забвения Лету), а также надев шкуру животного, оседлав его или превратившись в него: существовало поверье, что люди после смерти перерождаются в животных, поэтому у некоторых народов было принято зашивать мертвецов в шкуры.
3. Избушка на курьих ножках — это портал в загробный мир
«Стань к лесу задом, а ко мне передом» — избушка во многих сказках имеет свойство вращаться по приказанию героя. На самом деле она стоит на границе между мирами, объясняет Пропп. Часто в ней нет «ни окон, ни дверей» (и вообще она похожа на склеп — об этом ниже), но благодаря сказочным манипуляциям избушка становится порталом в другой мир.
Именно в избушке сказочный герой проходит испытания, чтобы попасть в лес (традиционно именно в лесу язычники проводили обряды инициации, то есть совершали религиозные служения). Пропп считает, что в представлении древних людей через такие же испытания проходили и души умерших. А за лесом скрывалось тридесятое царство — вы уже знаете, что это такое.
4. «Русский дух» — это запах живого человека. Его чувствуют мёртвые
Живёт в избушке на курьих ножках, конечно, тоже не совсем обычное существо: «Баба-яга, костяная нога, из угла в угол, нос в потолок врос». Ничего не напоминает? Пропп утверждает, что так выглядит труп в гробу: у кого ещё нога костяная и нос в потолок врос?
Баба-яга — охранительница царства мёртвых. В сказках она часто слепа, но сразу замечает чужака: «Фу, фу, фу, русским духом пахнет!» Пропп пишет, что она различает людей, конечно, не про национальному признаку, а по шкале «живой — мёртвый». «Русский дух» — запах живого человека.
Герой, чтобы доказать, что он готов к путешествию на тот свет, просит его накормить — дать ему еду из другого мира. У мертвецов своя еда, которую не могут есть обычные люди (и даже вода — «мёртвая»), но на то сказка и волшебная: герою всё удаётся.
5. Соревнование на луках — это конкурс, кто отправится на тот свет
Прежде чем получить в жёны прекрасную царевну, сказочный герой должен пройти через серию испытаний: что-то найти, испечь, сшить, отгадать. Одно из них — состязание в стрельбе. Герою нужно выстрелить из лука так, чтобы стрела попала прямиком в то самое тридесятое царство. И даже какой-то рациональный смысл во всем этом есть: оружие — это ведь причина смерти, так? Значит, если ты стреляешь, то будь готов и к путешествию на тот свет. Вот только волшебный сюжет отличается от реальности тем, что герою дают билет туда-обратно.
6. Царевну похищает смерть (и, кажется, насилует её)
Прежде чем добиться руки царевны, герою, как правило, нужно найти её и спасти из логова змея. По мнению Проппа, в образе змея предстаёт смерть, которая «ворует» людей.
Далее. В древности люди верили, что мёртвые испытывают сильный голод: физический и плотский. Чтобы удовлетворить первый, на могилах совершали обряд жертвоприношения (ну и вспомните все эти конфетки-куличи на современных кладбищах). Но прекрасную царевну сказочный змей обычно не ест — он тащит её в своё логово, чтобы та стала его женой. Ну вы понимаете.
7. Иван-дурак получает волшебного коня за жертвоприношение
Про голод мертвецов вы уже знаете. Значит, для вас не будет ничего удивительного в том, как Иван-дурак заполучил прекрасного волшебного коня по имени Сивка-Бурка. Когда отец героя умирал, он наказал сыновьям приходить на его могилу — но старшие не выполнили просьбу (то ли ленились, то ли боялись). На могилу пришел Иван-дурак — и получил волшебного помощника. Так просто? Пропп уверен, что в этом месте из сказки выпал ритуальный элемент. Зачем приходить на могилу? Чтобы покормить покойника! Иван-дурак совершил жертвоприношение, утолил голод умершего отца, и тот отблагодарил сына волшебным подарком.
Материалы: Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. — М.: Рипол-классик, 2013. Неизвестный В. Я. Пропп. «Древо жизни. Дневник старости. Переписка» / Предисл., сост. А. Н. Мартыновой; Подгот. текста, коммент. А. Н. Мартыновой, Н. А. Прозоровой. — СПб.: Алетейя, 2002.
Устное творчество не было основано на пересказе популярного сюжета как пересказ в наше время, когда мы знакомы с литературными произведениями писателей, которые позаимствовали что-то из народного творчества.
Мои сказочные сюжеты отличаются от сказок дедушек далекой эпохи, так как мой сюжет уже навеян печатной литературой, но даже я буду рассказывать внуку одну сказку, а для внучки я этот же сюжет изменю (https://mel.fm/blog/menedzhment-rynochny/98736-ot-goda-do-pyatnadtsati). На рассказчика влияет много факторов, включая настроение, события последних дней и реакцию ребенка.
Сказки той эпохи не всегда отличались от мифов, которыми увлекались взрослые. В дохристианскую эпоху была иная мораль с иными богами, не всегда всемогущими. Вспомним богов Древней Греции, хотя у них есть важнейшее отличие от славянских, так как они уже были в письменных источниках, а не только в устном творчестве.
Сказка при отсутствии письменной речи рождалась как бы заново в творческом процессе рассказчика. Её нельзя закрепить в печатном тексте, так как на следующий день рассказчик может внести в неё существенные коррективы, а вчерашний положительный герой мог стать отрицательным. Опять же, положительный или отрицательный оцениваем с точки зрения современной морали, так как у нас давно потеряна связь с той эпохой, когда не только сказки, а и мораль была иной.
Логика в те годы была развита слабо, у людей в основном было ассоциативное восприятие. Не удивлюсь, если сказка могла получать разную интерпретацию у рассказчика и слушателя. Это и сейчас не редко так у детей и взрослых. В этом смысле интересно узнавать про интерпретации сказок у разных исследователей устного народного творчества.
Ну и, конечно, смешно звучить о немытых русских с их духом и благоухающих приезжих.Нда.
Статью прочел с интересом, мне были любопытны попытки отразить культуру народа в его первобытном состоянии, но мне захотелось добавить, что не только культура, а и бескультурье могло отразиться в сказках. Даже в русской литературе XIX века отражается примитивизм деревенской жизни (хотя бы взять «Подлиповцы» Решетникова).
----
продолжение в другом моем комментарии, так как я решил дать ответ сразу на 2 комментария
----
Я написал о русском духе. Этим хотел показать, что примитивный быт тех времен мог отражаться в сказках. Это оскорбительно для русского человека? Я бывал в семейных бараках после войны, где состояние с санитарией было ужасно. На 15 кв. метрах без водопровода и туалета жила семья с несколькими детьми, а очередь в баню была не менее часа. Запах бараков я помню. Строительство хрущёвок изменило ситуацию, дух бараков остался в прошлом.
А что сейчас? Меня поразило сообщение на МЕЛе про огромное число школ без нормальных туалетов для детей. Я не увидел комментариев, их не было даже после случая гибели ребенка из-за этого. Так почему же цитата из далекого XVI века оказала более сильное воздействие чем антисанитария наших дней?
Ну сами посудите. Была бабушка Яга — милая старушка с одним зубом. А стала труп! Кому такое понравится, а?)))
Баба Яга — ругливая, сварливая баба. «Опя-я-ять русским духом пахнет!» Ходит с белым посохом, белой клюкой — «костяной ногой» (как Гэндальф)).
Честно говоря, при всем уважении, Пропп очень далек от реальной жизни на этой грешной земле. Это записки человека «живущего на своей планете». Но, любое мнение имеет право на существование.