«В российских школах детей с дислексией считают просто нерадивыми учениками»
Не всем детям легко научиться читать и грамотно писать. Для многих это становится серьёзной проблемой. Особенно для тех, у кого диагностировали дислексию. Дочь директора Эрмитажа Михаила Пиотровского Мария учредила Ассоциацию родителей и детей с дислексией. О том, что собой представляет это заболевание и как можно с ним бороться, Пиотровская рассказала изданию «Собака.ru».
У дочери Пиотровской Ксении диагностировали дислексию. Заболевание заметил репетитор по английскому языку. В России о дислексии известно очень мало. Пиотровская решила организовать Ассоциацию, чтобы помочь тем, кто столкнулся с похожей проблемой.
Пиотровская решила искать специалистов, которые смогли бы ей объяснить, что такое дислексия. Женщина хотела сначала решить проблему в рамках своей семьи. «Дислексию вообще часто называют болезнью гениев. Билл Гейтс, Альберт Эйнштейн, Пабло Пикассо, Уинстон Черчилль, Генри Форд — в их числе. И истории этих людей показывают, как много упирается в поддержку родителей и учителей. Так, известно, что способности создателя Apple Стива Джобса заметила одна из его первых учительниц. Мне очень нравится история про Томаса Эдисона, которого отправили из школы домой с запиской, заставившей его мать заплакать. Вслух она зачитала ему: „Ваш сын — гений. Эта школа слишком мала, и здесь нет учителей, способных его чему-то научить. Пожалуйста, учите его сами“. Много лет спустя после смерти матери ставший знаменитым изобретателем Эдисон нашел это письмо. Там было написано: „Ваш сын — умственно отсталый. Мы не можем больше учить его в школе вместе со всеми. Поэтому рекомендуем вам учить его самостоятельно дома“», — рассказывает Пиотровская.
В России есть всего несколько специалистов, которые занимаются дислексией. При этом в мировом масштабе проблема давно изучена. На Западе существует множество методик обучения детей с дислексией. Для начала Пиотровская перевела дочь на домашнее обучение и стала искать специалистов, которые смогли бы помочь в этой ситуации. В итоге Ксению обучили другой технике чтения — не привычной слоговой, а позволяющей воспринимать слова целиком. Теперь девочка и читает быстрее, и легче воспринимает прочитанное.
Теперь перед Пиотровской стоит задача исправить ситуацию на федеральном уровне.
«В российских школах детей с дислексией считают просто нерадивыми учениками — во время диктанта они, например, могут букву „у“ в конце слова заменить на „и“, отзеркалить буквы или поменять их местами в слове. И по формальному признаку это будет считаться ошибкой, снижающей общую оценку. В российской системе образования тот факт, что ты медленно читаешь, куда важнее быстроты ответов на вопросы и общего кругозора. Дети с дислексией абсолютно нормальны, просто попадая в рамки системы, где все построено по принципу „запомнил — пересказал“, теряются, потому что это сугубо механическое участие в процессе. Зато как только требуется креатив, а не просто пересказ заученного текста — расцветают».
Мария Пиотровская
Изменить ситуацию на федеральном уровне сложно. Пиотровская хочется добиться того, чтобы детей проверяли перед поступлением в школу на предмет наличия особенностей восприятия. Женщина также хочет обучить учителей. Пока они не знают, как заниматься с детьми с дислексией.
Дислексия — это не болезнь и не нарушение развития. Просто человек по-другому воспринимает привычные всем знаки. Мама ребёнка с дислексией Ксения Букша рассказала, как отличить дислексию от других особенностей развития и как помочь своему ребёнку с ней справиться.
Ещё больше интересного и полезного про образование и воспитание — в нашем телеграм-канале. Подписывайтесь, чтобы ничего не пропустить!
Ничего, у нас твердая 4 по русскому языку. А вот остальные дети, кому вовремя не помогли с репетитором, и у кого нет личного упорства, могут оставаться в троешникак именно по этой причине. Папа дочери- тому пример.
А то, что не все имеют способности к рисованию? Это тоже нарушение? Не все могут сесть на шпагат. С этим как быть?
До сих пор помню, как не могла разобрать, что подразумевается под записью в тетради моего первоклашки: «Вооммы вороо укола вилу». Выяснилось, что так он записал предложение «У Вовы ворона украла вилку».
Мы три года вплотную работали с логопедом над звуко-буквенным анализом. Прогресс есть, но до школьного трояка сын все равно не дотягивает и не дотянет никогда. С ужасом думаю о неизбежном ЕГЭ и вспоминаю слова одного специалиста, работающего над проблемой дисграфии/дислексии, который сказал, что если бы дисграфик Саша Пушкин учился в современной школе, то получил бы клеймо бездаря от учителей русского и в лучшем случае трудился бы скромным переплетчиком.