Как работает студия, создавшая «Ми-ми-мишек» и «Сказочный патруль»
03.07.2019
Почти 90 лет назад появился первый мультфильм — уже тогда это было кропотливой и очень трудоёмкой работой. Какие масштабы обрела эта индустрия сейчас, даже страшно подумать. О том, как создаются мультфильмы в современном мире и какую форму обрела анимация в 2019 году, рассказывает генеральный директор анимационной студии «Паровоз» Антон Сметанкин.
«Наша задача — нарисовать медведя, которого никто и никогда не рисовал»
Все персонажи рождаются сложно. Бывает, что художник быстро попадает в то, что нужно. Но от эскиза на бумаге до полноценного персонажа всё равно длинный путь. Для каждого персонажа рисуются десятки вариантов, в этом задействованы много художников. Затем один художник всё по чуть-чуть комбинирует и рисует некую финальную форму.
Представьте, как сложно делать тех же «Ми-ми-мишек». Это история про двух медведей: белого и бурого. В анимации медведей создано уже огромное множество. Наша задача — нарисовать медведя, которого никто и никогда не рисовал. То же самое было с «Лео и Тигом». Нам был нужен тигрёнок, глядя на которого ребёнок узнает именно нашего персонажа. Это очень сложная задача. Работа художников очень узкоспециальна, и в том, чтобы появился милый зверь, задействовано огромное количество людей.
Названия мы тоже придумываем долго. Так было, к примеру, со «Сказочным патрулем». Оно быстро родилось как рабочее, но примерно полгода после этого мы пытались от него уйти. Нам казалось, что «патруль» — это что-то про полицейских и про какую-то службу спасения. И так с каждым названием: оно проходит многомесячный путь.
«Мы помогаем родителям растить детей»
Наши проекты очень разные. Мы не занимаемся преемственностью или созданием образа. Мы стараемся искать новые формы и незанятые ниши. Делать тот контент, с которым родитель будет растить ребёнка.
Этот ребёнок будет занят разными активностями. Например, проект «Волшебный фонарь» предназначен для просмотра перед сном, мировая классика, рассказанная в очень короткой форме. У родителя появляется повод поговорить с ребёнком не только о какой-то морали, но и, к примеру, о литературе. Через десять лет он прочитает эту книгу в полном формате. В этом и есть наша задача. Мы помогаем растить детей.
Мы отвечаем перед родителями за то, что ребёнок не будет испуган и комфортно проведёт время. Как производители мы берём ответственность за то, что наш контент безопасный. Когда вы сажаете за наш мультфильм ребёнка, вернувшись через час, вы не найдёте его плачущим или смотрящим что-то страшное. Кровавый клоун не придёт к нему ночью, и он не возненавидит маму за этот опыт.
У нас есть мультфильмы для детей, которых мы считаем аудиторией в возрастной категории 1–3 года, например «Деревяшки». Далее идут категории 3–6 лет, 6–10 лет, 10–12 лет. После этого уже начинаются подростки. Для них мы пока не делаем ничего специально. Мы ищем баланс того, что эта аудитория хочет и ищет в своих протестных настроениях, в более агрессивном контенте. Они хотят самовыражаться и создавать какие-то крутые вещи, которые мы, наверное, как родители не хотели бы считать крутыми и не хотели бы этому учить.
«Виртуальная реальность — совершенно незабываемое приключение»
Сейчас все много говорят о VR. У нас тоже есть несколько приложений для виртуальной реальности. С точки зрения впечатлений это совершенно удивительное приключение. Когда ты надеваешь очки, ты мгновенно оказываешься в другом мире. У меня был интересный опыт во Франции. Я столкнулся с папой и плачущим ребёнком, которому было около пяти лет. У меня были с собой очки с приложением по «Ми-ми-мишкам». Мы дали ребёнку очки, и он мгновенно начал там играть, потому что для него переключение происходит значительно быстрее. Надел — и он там. Но снять-то невозможно. Когда мы их сняли, он плакал в десять раз громче.
Родитель должен быть осторожен и профессионален в наше время: инструментов очень много, но ими нужно уметь пользоваться. Виртуальная реальность не исключение
Мы как детская анимационная студия сделали несколько развлекательных приложений, но мы чётко знаем, что есть возрастные ограничения. Производители категорически не рекомендуют использовать VR до 12 лет. За этим следят и магазины контента: многие из них не разрешают публиковать контент для младшей аудитории. Мы с этим согласны. Но, как говорит моя мама: «Когда нельзя, но сильно хочется, то можно».
Можно ли целый день? Конечно, нет. Можно ли две минуты? Я думаю, да. Это как раз та грань, когда развлечения не должны перерастать в образ жизни.
«В конкурентах у нас гиганты индустрии»
Нам очень сложно искать людей: мы боремся с индустрией компьютерных игр и с программированием, просто потому что там больше денег. И когда молодой талантливый программист выбирает между студией «Паровоз» и корпоративным гигантом, то выбор очевиден. Мы цифровая компания, и в конкурентах у нас лидеры индустрии. Но мы берём тем, что делаем хороший продукт, который мы любим и которым гордимся. Кроме этого, мы любим людей внутри своего бизнеса и делаем всё, чтобы им было комфортно.
Сейчас в студии работает около 300 человек (а ещё сова и канарейки). У нас свой штат программистов, которые поддерживают производственный конвейер, свой штат IT-поддержки — это ребята, которые занимаются как ежедневными задачами, так и стратегией. Художники у нас все живут в цифре. Они всё делают руками, но инструментарий совершенствуется, улучшается программное обеспечение, а они просто следуют за рынком и за временем.
В мировой анимации технологически сейчас происходит следующее: параллельно развивается несколько платформ, каждая из которых вынуждена закрывать все существующие контентные ниши. То есть запрос на контент на рынке огромный, но и ответов на него очень много. Например, развивающиеся страны — Индия, Малайзия, Вьетнам — начинают производить контент просто со страшной скоростью. Эти миллиарды просмотров генерируют соответствующую выручку.
Вопрос в том, сможем ли мы выйти за границы своей страны и предложить то, что будет нужно иностранному зрителю, или мы останемся в России и будем работать только с нашей аудиторией? Мы выбираем первое.
Мы не знаем, кто нас будет смотреть на Западе, что это будет за зритель. Мы не понимаем в языках и не в состоянии оценить качество адаптации, поэтому это сложная задача. Когда мы пишем шутки для наших детей и родителей, нужно искать специалистов, которые сделают литературный перевод и адаптацию.
Отдельная компания на тендерной основе ищет подрядчиков для каждой территории и каждого языка. Те же «Ми-ми-мишки» адаптируются на английский язык
Иностранные авторы — это уникальные люди, которые понимают и особенности русского юмора, и в состоянии предложить шутки, которые будут понятны на английском языке хотя бы американской и английской аудитории. Там многое приходится менять. Мы не можем шутки из фильма «Ирония судьбы, или С лёгким паром!» пытаться экспортировать в Америку. Это никому не нужно.
Не мы решаем, какие продукты отдавать на Запад. Мы предлагаем всё, а дальше — это уже вопрос внешнего выбора. Нам-то хочется, чтобы в наши «Бумажки» дети играли и в Мексике, и в далёких провинциях Китая, потому что мы любим всё, что делаем. У нас нет проходных проектов, а у наших заказчиков нет позиции из серии «Давайте что-нибудь сделаем! Нам нужно что-то по пять минут, желательно по сто серий за год». Такой задачи не стояло никогда. Да, в каждом проекте разный бюджет, с разной глубиной драматургии, но это потому что они делаются для своей аудитории, а не потому, что мы экономим на времени или деньгах.
«Дети будут смотреть то, что им нравится»
Сейчас мы делаем полнометражный фильм, основанный на сюжетах популярного сериала «Сказочный патруль». Это очень большой бренд, с которым мы обогнали по деньгам даже «Машу и Медведя» в России. Мы развиваем эту вселенную. Не только количеством продукта, но и историями, персонажами. Мы начинаем рассказывать истории, развивая их горизонтально. Для того чтобы ребёнок, узнав героев сериала, мог погрузиться в него глубже и познакомиться с второстепенными героями.
Мы находимся немного в тепличных условиях по сравнению с другими анимационными компаниями. Потому что мы являемся частью большой группы компаний. Опираясь на таких родителей, которые вместе создали цифровое телевидение, мы вместе получаем всё то в виде маркетинговой поддержки, медийного охвата, за что другим зачастую приходится бороться. Самостоятельно браться за полный метр мы бы не стали — по крайней мере, на текущей стадии. Потому что это большая история, длинные деньги и очень рискованно. Сама производственная задача — это совершенно иное, чем делать сериалы. Если спросить нас, зачем мы это делаем, то, кроме всех творческих желаний рассказывать историю и личных амбиций, есть ещё наше производство. Мы хотим сами себе доказать, что мы это можем, хотим это развивать.
Дети — абсолютно свободная аудитория, они будут смотреть то, что им нравится. Поэтому мы вынуждены (или даже обязаны) делать то, что дети будут хотеть, а не только опираясь на маркетинг или промо. Поэтому мы делаем мультфильмы для наших детей, для нашей аудитории, но с оглядкой и консультациями с иностранными партнёрами, для того чтобы понять, что там этот контент тоже приживётся, а не будет инородным.
