Как я учила индийских детей английскому (и зачем мы его картографировали)
Индийские дети из неблагополучных семей испытывают огромный стресс при изучении английского языка. Его не преподают в школе, но его требуют на практически любой работе. Дарья Дубенкова рассказывает, какую систему она придумала, чтобы учить детей из Индии английскому.
Было ли у вас когда-либо ощущение дискомфорта от того, что вы не знаете, как выразить ту или иную мысль на иностранном языке? Учащённо билось сердце, потели ладони, проскальзывала предательская мыслишка о том, кому это вообще надо… Это всё проделки тревожного синдрома (Foreign language Anxiety).
От него ужасно страдают индийские дети из бедных семей. Низшим кастам в школе не преподают английский язык, в то время как он является официальным в стране и на нём говорят все остальные. Влияние английского на хинди также нельзя не переоценить — в каждом предложении нет нет, да и попадается три-четыре слова на английском. Знание языка требуют на практически любой работе, а болливудские фильмы полны шуток на английском.
Дети, которым удаётся попасть на занятия английского, месяцами не могут выдавить из себя ни звука. Им неловко и неудобно от того, что у них что-то не получается. Они стесняются задавать вопросы из-за своего акцента. Как результат, они часто бросают занятия совсем.
Дети тревожатся, потому что
- Не понимают, как учить язык. Какова его структура, с какой стороны подойти.
- Не знают, сколько им понадобится времени на то, чтобы его выучить. И получится ли у них вообще.
- Они не чувствуют связи с языком, потому что они не могут выразить себя. Всё, что они могут сказать, — это стандартный набор из прочитанного в учебнике.
- Они теряются от обилия информационных носителей, у них есть учебник, тетрадь, словарик. Одно слово записано тут, другое там, третье они видели в тексте, как всё это потом искать — непонятно.
- Стесняются того, что все говорят по-английски, а они нет.
Мы начали с мысли, что язык — это система. Система со своими координатами и правилами. Части речи, части предложения, порядок слов в предложении, формы глаголов, спряжения — мы поместили всё это в одну огромную-преогромную таблицу.
У нас возникло общее понимание того, как язык функционирует и что его можно структурировать. Он не хаотичен, а самое главное — у него есть предел. Тогда мы начали наращивать каркас наших знаний, но уже не разрозненных, а систематизированных. Не придумали заново паровоз, а спокойно проходили темы учебника, но картографировали всё, что нам встретится по пути.
Я села и собрала им идеальную карту из топа словаря самых частотных слов
Любое прилагательное, например, может играть роль определения к существительному, а может быть частью качественного сказуемого. Таким образом, учитывая, что существительное может быть только подлежащим или дополнением, каждое новое выученное прилагательное отправлялось именно в эти три колонки.
Поскольку с каркасом (как строить предложения) мы разобрались сразу, ребята стали говорить предложениями. Я пыталась им внушить, что в каждодневной речи мы используем в лучшем случае слов 500-1000. Это не так много, и если их знать и уметь ими пользоваться, их вполне достаточно для успешной коммуникации.
Что из этого вышло
1. Перестали теряться пройденные ранее слова: мы все их записывали на карту, там они и оставались.
2. Дети стали пользоваться словами из пассивного словарного запаса, потому что наглядно видели, какую функцию те могут сыграть в предложении.
3. Дети осознали, что даже зная немного, можно много чего сказать.
4. Проанализировали пять разных TED talks с картой и поняли, что 90% слов оттуда.
5. Через некоторое время структура карты осела в их головах, и они перестали туда подглядывать.
5. Тревожность по шкале Хорвитца (Classroom Foreign language anxiety Scale) упала на 31%.
