«Мне духовно надавали по щам». Фельетон учителя из Татарстана — о внедрении отечественных мессенджеров в школах

Учителя регулярно пишут в «Мел» о своих проблемах и просят совета и помощи. А блогер «Мела», учитель английского языка из Татарстана Игорь Киняев, решил проработать коллективную травму и написал фельетон, в котором многие учителя и директора узнают себя.

В полдень директор собрал тридцать пять учителей основного звена, одиннадцать педагогов младших классов, семь завучей, медсестру, психолога и завхоза. От спонтанного педсовета не ждали ничего хорошего. Учителя заходили в актовый зал и размышляли, за что их будут отчитывать на этот раз.

— Коллеги, опять мы в «красной зоне»! Вам сложно отправить десять сообщений за неделю? Это же одно целое сорок два сотых в сутки! —Илья Валентинович был математиком и любил сочинять шутки с числами.

Учителя английского языка заерзали на креслах. Алиса Сергеевна прошептала:

— Достаем телефоны! Сейчас за «Венди-Чат» будут ругать.

«Венди-Чат» появился как раз к началу учебного года. Новый мессенджер для учителей должен был заменить импортные «ватсапы» и «вайберы». Приглашали туда и родителей с детьми. Министр нахваливал отечественную разработку, модный блогер Ксюша Зайцева снялась в рекламе. И все же «Венди-Чат» популярен не стал, мессенджер называли «тупым, как окунь» и «корявым, как крабовая клешня». Учителей обязали отправлять минимум десять сообщений в неделю, а по пятницам департаменты образования мониторили активность переписок. Двенадцатая гимназия снова оплошала.

Беседу начала Александра Милошевна:

«Всем рахат-лукум в этом чатике».

Алиса Сергеевна прислала фото в кожаной куртке, которую приобрела к весне. Александра Милошевна прокомментировала:

«Лее, что за тигрица, эээ!»

Фарида Акрамовна поделилась свежими новостями:

«У меня взошли помидоры».

«Когда угостите нас салатиком?»

«Первого сентября».

Анастасия Ивановна сообщила:

«Мне приснился Казахстан».

На этом осмысленная беседа окончилась. Англичанки набросали в свой чат по десятку односложных сообщений и заправили словесный винегрет соусом из фруктовых эмодзи. Последним в беседу упал баклажан от Алисы Сергеевны. Недельный минимум выполнен.

Директор хвалил учителей математики:

— Молодцы, пишете много. Правда, смайлики и фотографии не входят в статистику. Отправляйте сообщения по существу. Делов-то на копейку!

Учителя математики понимающе кивнули.

— А вот англичане у нас элита. «Ватсап» им ближе, Америка же родненькая.

— Мы пишем в «Венди», — сказала Алиса Сергеевна.

— Только что написали, во время совещания! Когда статистика уже снята, а департамент приготовил для меня бутылку с широким горлом! Впрочем, это не удивительно. Фариде Акрамовне даже голову помыть некогда, волосы жирные. А дети это видят, шутят про вас.

Фарида Акрамовна раскраснелась. Директор перевел взгляд на Александру Милошевну, но ничего не сказал. Эту учительницу он никогда не ругал. Во-первых, ее ученики выигрывали олимпиады. Во-вторых, она мыла голову каждое утро.

Учителя двенадцатой гимназии выполняли минимум по-своему. Историк делился фактами про Древний Рим. Александра Милошевна, выучившись читать английский алфавит задом наперед, как-то раз написала двадцать шесть сообщений — по одной букве, от «Z» до «A». Сентиментальная Анна Юрьевна каждый день присылала по строке своих стихов:

«Почки лопнули на ветках».

«Солнце щиплет им бока».

«Листики, как пятерняшки»

«Тянут лапки в облака»

Концовку стихотворения коллегам предстояло узнать в течение недели.

Алиса Сергеевна поднялась с места:

— Вы хоть сами себя слышите? Отчитывать учителя за волосы — не по-мужски. У Фариды Акрамовны уже две недели нет горячей воды. И трое детей, которым она кипятит воду на плите. Сил и времени на себя уже не остается.

Алиса Сергеевна, наверное, была единственным учителем в гимназии, кто мог поставить Илью Валентиновича на место. Ее крутость зашкаливала. В прошлом году на нее поступила жалоба от обеспокоенной родительницы — Алиса выложила фото в купальнике. Требовали уволить за безнравственность. Директор не пошел на поводу у общественности и вступился за коллегу. Алиса выложила обращение мамаши в соцсетях и написала: «Ну что ж, повоюем». Шум поднялся на весь Татарстан. Через полгода она отсудила у родительницы сто тысяч рублей за моральный ущерб и укатила лечить душевные травмы в Хургаду. Оттуда Алиса опубликовала новое фото в купальнике: «Второй раунд?»

Фарида Акрамовна не поднимала головы. Директор вздохнул: «Да, погорячился. Мои извинения».

— Коллеги, я не прошу от вас решения сверхзадачи. Просто пишите эти сообщения. Требования есть требования. «Венди» от нас не отстанут, у них большие планы на образовательную систему.

Это была правда. Корпорация «Венди Кейк», начинавшая как служба доставки еды, за последние годы набрала невиданные обороты. Собственный банк, маркетплейс, служба такси. Белла и Валерия Вендины, основатели компании, заинтересовались и школами. Начали с внедрения «полностью отечественного» мессенджера для образовательной системы. «Венди-Чат». И правда отечественный. Написано ведь кириллицей.

В актовый зал ворвалась первоклашка:

— Ирина Анатольевна, там в классе… Это самое…

Учительница подпрыгнула на месте и без лишних вопросов побежала в кабинет. Илья Валентинович проводил ее взглядом.

— Так, прямо сейчас достаем телефоны и пишем в «Венди-Чат» десять сообщений. При мне! Скрины жду в личные сообщения. И никаких эмодзи.

Учителя достали телефоны и начали строчить. Анна Юрьевна прислала окончание своего стихотворения:

«Зелень робкая пробилась»

«Снова мир наполнился…»

Финал учительница еще не продумала, но два сообщения учлись.

Скоро в зал вернулась Ирина Анатольевна.

— У нас ЧП.

Пока учителя сидели в актовом зале, классы оставались без присмотра. Драма приключилась в сто восьмом кабинете. Первоклашка Амирхан достал из носа большую соплю и вытер ее о фартук Алсу. Девочка разрыдалась и убежала в коридор.

— Закройте выходы из гимназии, — сказал Илья Валентинович. — Дайте сообщение по селектору. Анна Викторовна, напишите своему одиннадцатому классу, чтобы осмотрели все туалеты и подсобные помещения. Только в «Венди-Чат».

В актовом зале зашипел селектор. Вещал охранник:

— Ну чё, она включилась или нет? Работает уже? Смирнова Алсу, первый «Г» класс! Вернись в свой кабинет. Тебя ищут.

— Кто же так обращается к ребенку!

Психолог выбежала из зала. Раздался громкий голос из-под потолка:

— Алсу, хорошая ты наша. Пожалуйста, выйди к учителю. Она ждет тебя на первом этаже. Скоро тебя заберет мама.

Илья Валентинович вздохнул:

— Сейчас мне надо ехать в департамент. Объясняться по поводу «Венди-Чата». Начальник приехал из Казани, ему там многое высказали. Спасибо за работу, дорогие коллеги.

Учителя смотрели в пол. Одиннадцатый класс бегал по гимназии, разыскивая пропавшую девочку из первого «Г».

***

Илья Валентинович с тоской вспоминал времена, когда директора были хозяевами в своих вотчинах. При них заливали фундамент и красили стены новых школ. Они собирали команды учителей с горящими глазами. Непотопляемые крейсера, за спинами которых все чувствовали безопасность. А что сейчас? Директора могут снять с должности по щелчку пальцев. Общественность жалеет только учителей, но кто подумает о руководителях? Илья Валентинович ехал на совещание и гадал, насколько тонок лед под его ногами.

Иван Данилович Мешакша, глава департамента образования, требовал объяснений:

— Я только что вернулся из Казани. Наш город в «красной зоне». Мне духовно надавали по щам — за каждого директора. За каждого учителя, которому лень писать в «Венди». Такого унижения давно не было. Особо отличились шестнадцатая школа и двенадцатая гимназия. Что скажете, коллеги?

Директора виновато вздыхали.

— Начнем с Елены Вадимовны. У вас самое низкое число сообщений. А школа сельская, всего шестьдесят детей и семь преподавателей. Вам сложно организовать такой маленький коллектив?

Елена Вадимовна, дрожа голосом, оправдывалась:

— Отказываются. Объясняют так: работодатель не имеет права принуждать сотрудника к установке приложений на личный телефон. Дескать, выдайте нам рабочие, тогда и будем пользоваться «Венди».

— Права свои знают, да?

— Они с профсоюзом обсуждали.

— Наш профсоюз не будет им таких советов давать.

— В другом состоят. Какой-то независимый.

Мешакша нахмурился:

— В вашей школе есть люди из какого-то стороннего профсоюза? И я об этом не знаю?

— Их только двое.

— Этого уже достаточно, чтобы замутить воду. Кажется мне, Елена Вадимовна, что вы не справляетесь со своими обязанностями.

Пришел черед оправдываться Илье Валентиновичу:

— Для начала скажу, что восемьдесят четыре процента наших учителей состоят в правильном профсоюзе…

— При чем тут это? Говорите по существу. Почему так мало сообщений?

— Число было низким на прошлой неделе. Но уже сейчас мы подправили статистику.

— Прямо перед совещанием настрочили?

Мешакша встал из-за стола, написал маркером на белой доске «16:00».

— Каждый день вы будете отчитываться по количеству сообщений за день. Вот до этого времени, — он указал на доску. — Жду от вас подробной статистики: сколько написали по делу, сколько прислали смайликов и фотографий. Меняется и норма для учителей, теперь по десять сообщений в сутки. В неделю, соответственно, шестьдесят. Всё ясно?

Директора закивали.

— Отчет направлять мне в «Венди-Чат».

***

Директор завершал работу. Оставалось еще двадцать минут. «Пятьсот двадцать девять текстовых, тридцать семь эмодзи, семнадцать фотографий…» На столе задребезжал телефон.

— Илья Валентинович! — хныкала учительница.

— Что приключилось?

— Насчет Алсу. Девочка, которая убежала из кабинета.

— Ее нашли?

— Нашли, — Ирина Анатольевна давилась слезами.

— Почему же вы плачете? — у директора вдруг все сжалось внутри. — Что с ребенком?

— Она пряталась в подсобке, за ведрами. Сейчас уже дома.

— Слава богу, я уж испугался.

— Сейчас приходила ее мама. Всех тут обматерила, швырнула в меня мелом. Мол, мы совсем не следим за детьми. Просилась и к вам. Хочет написать заявление и перевести ребенка в другую школу.

— Отправьте ее к Гульназ Айратовне. Мне некогда.

Учительница шмыгала носом и всхлипывала:

— Я так больше не могу. Хочу уйти отсюда. Принесу вам заявление.

— Хорошо. Только скиньте электронную копию через «Венди-Чат», нам нужно подправлять статистику.

Илья Валентинович отложил телефон и вернулся к отчету: уже пятьсот тридцать семь сообщений, всё по делу.

Обложка: Roman Samborskyi / Shutterstock / Fotodom