Родители искали его 11 лет, но Паша к ним не вернулся. Честная история выпускника детского дома

23 года назад родители оставили Пашу в доме ребенка — из-за тяжелых врожденных патологий. Потом опомнились, много лет искали сына, нашли при помощи частного детектива, но мальчик к ним не вернулся, а выбрал самостоятельную жизнь и сейчас мечтает о карьере музыканта. Редактор «Мела» Катя Красоткина рассказывает историю своего друга Паши Наливкина.

Паше 23 года. Мне тоже. Мы родились в один день и в один 2000-й год: только я — в Москве, а он — в Липецке. Мои руки сгибались в локтях, ноги — в коленях. Руки новорожденного Паши были абсолютно прямыми и развёрнутыми назад — «как две кочерги», говорит он сам. А ноги не разгибались. Подвижность его суставов сильно ограниченна: это заболевание называется «артрогрипоз».

«Мне рассказывали, что, когда врачи увидели мои патологии, они посоветовали родителям отдать меня в детский дом: якобы с таким диагнозом я долго не проживу. А зачем тогда привыкать: потом тяжелее расставаться», — рассказывает Паша. Его действительно отдали в дом ребёнка, где, по мнению врачей, он и должен был умереть.

Посмотреть в глаза воспитательнице

Паша, по его словам, помнит примерно половину из того, что происходило в доме ребенка, а потом и в детском доме. Но избиения, унижения, голод, сон на балконе или в коридоре на полу точно были. Все это описано в его рассказах и до сих пор не отпускает: Паша хотел бы когда-нибудь вернуться туда и посмотреть в глаза своей воспитательнице.

Однажды на полднике в детском доме ребята забрали у одного мальчика пряник. Паша за него заступился, хотя его физические возможности были ограничены. Обидчики отступили, отобранный пряник вернулся к мальчишке. Так у Паши появился друг. И он стал помогать ему в быту, например чистить зубы, совершать какие-то другие рутинные действия. Ребята общаются до сих пор.

Несмотря на дружбу, мальчики часто дрались. Это вполне типичное поведение для детей, которые растут в сиротских учреждениях и имеют травму привязанности, они просто не умеют выражать эмоции иначе. «Однажды мой друг простудил глаз, и у него появился синяк, — вспоминает Паша. — Все подумали, что это мы снова повздорили, его наказали — он две недели просидел в изоляторе. Не знаю как, но эта жестокость помогла мне стать сильнее и еще больше полюбить жизнь».

Потом было знакомство с волонтёрами фонда «Дети.мск.ру», который с 1990-х годов работал при Российской детской клинической больнице (РДКБ) в Москве. Его представители ездили по сиротским учреждениям, искали детей с тяжелыми заболеваниями, которым можно помочь, и так встретили восьмилетнего Пашу.

Вместе с другом его забрали в «Незнайку» — пансионат фонда для детей-сирот с инвалидностью, который располагается в Подмосковье, в частном доме. Там дети до 18 лет живут в комнатах по 1–2 человека, за ними ухаживают, с ними занимаются приглашенные педагоги: по школьной программе и дополнительно — музыкой, театром.

«Мы приехали туда осенью, приближался Новый год, и мы будто очутились в празднике. Для меня тогда изменилось всё: люди вокруг, условия. Мне сейчас кажется, что я прожил множество жизней и это была вторая», — говорит он.

Снова сражаться с болью

Фонд «Дети.мск.ру» занимается лечением и реабилитацией детей, которые живут в «Незнайке». Когда Паша туда попал, ему сделали две операции в РДКБ. Руки мальчика больше не были вывернутыми и слишком прямыми, но локтевые суставы всё равно остались неподвижными — сгибать их и вообще полноценно пользоваться руками Паша по-прежнему не может.

В тот период фонд также сотрудничал с итальянской благотворительной ассоциацией Aiutateci a Salvare i Bambini ODV («Помогите спасти детей»), и Паша вместе с другими подопечными отправился в Италию — на консультацию к местным врачам. Но и там ему помочь не смогли. Затем его повезли в Испанию, тоже в рамках благотворительной миссии — там ему провели операцию на ногах, сейчас они разгибаются, и Паша может ходить в ортезах. Но чаще все-таки передвигается на коляске с ручным управлением.

«После операций я проходил реабилитацию, которая включала в себя в том числе и очень болезненные процедуры, — делится Паша. — Но я чувствовал желание все это перетерпеть благодаря тем людям, которые мной занимались. Они были добрыми. Я смотрел на них и думал, что завтра тоже найду в себе силы снова появиться в больнице и снова сражаться со своей болью».

Родители искали его 11 лет

Однажды в детстве Паше приснился сон, в котором его остановили сотрудники ГАИ и представили ему его родителей. Он их спросил: «Вы мне собаку купите?» На этом сон оборвался.

В 2011 году в пансионат приехала семейная пара. «Мужчина зашёл в беседку, я спросил, как его зовут, — рассказывает Паша. — Он сказал: „Рома“. Я ответил, что моего папу тоже так звали, но он умер — мне так говорили в детдоме». Мужчина и женщина общались и с волонтёрами, но в какой-то момент стали больше и больше времени проводить именно с Пашей. И если не приезжали, то звонили ему, писали, как-то даже позвали на пикник.

Мальчик при этом не догадывался, что это могут быть его родители; сами они тоже молчали

Позже об этом Паше рассказала президент фонда. Оказалось, родители искали Пашу с помощью частного детектива. Целых 11 лет они не знали, жив ли он. Но жить с отцом и матерью в Липецке мальчик так и не стал. «У меня там не было ни друзей, ни увлечений. И, наверное, на тот момент родители не могли бы потянуть траты на мои дорогостоящие лекарства, лечение», — объясняет Паша.

Они и сейчас общаются. У Паши есть брат и сестра, иногда он приезжает к ним в гости в Липецк. Но до сих пор не может до конца наладить отношения с мамой.

Борода и татуировки на шее

Я познакомилась с Пашей несколько лет назад. Тогда мы с подругой в первый раз приехали в пансионат для сирот с инвалидностью снимать документальный фильм про рок-группу «Овощи», в которой играли люди с особенностями здоровья. Паша был ее ударником.

Название коллективу придумал сам Паша. Он вообще обожает жесткие шутки — смеется и над другими, и над самим собой. Когда ему предлагают помощь, обычно говорит: «Мне уже ничем не поможешь!»

Когда мы впервые встретились, он выглядел вовсе не как сирота в традиционном понимании этого слова. Скорее как настоящий брутальный рокер: крупные черты лица, борода, татуировка с эмблемой группы AC/DC на шее. Барабанные палочки были привязаны к рукам веревками, нога отбивала ритм на бочке. Как он ко всему этому пришел?

Как-то в «Незнайку» пригласили преподавателя, чтобы дети попробовали играть на гитаре. Так Паша и начал заниматься музыкой. «Учитель был трепетным, добрым и понимающим, — вспоминает Паша. — Он видел нюансы и старался облегчить занятия. Мне нравилось общаться с ним, делиться чем-то. Это было важнее самих занятий».

В какой-то момент Паша стал играть на губной гармошке, а потом сел за барабаны — и влюбился в ударные. Он стал репетировать вместе с волонтером фонда, который играл на гитаре, потом к ребятам присоединились клавишник и вокалистка — так появился проект «Овощи».

«Овощи» выступали на фестивалях, давали концерты в больницах, играли для заключённых в колонии. «Я считаю, что играли мы средне, а может, и ниже среднего. Но люди нас принимали. Мы были задорными, несмотря на инвалидность», — говорит Паша. Больше всего ему запомнился концерт в Крыму — какая-то девочка подарила ему игрушку, плюшевого зайчика.

«Пока мы играли с „Овощами“, я не мечтал о чём-то конкретном. Но чувствовал, что своей игрой мы вдохновляем кого-то и одновременно делаем лучше себя», — объясняет Паша.

Потратил деньги «не совсем правильно»

Совершеннолетние подопечные фонда «Дети.мск.ру» могут получить квартиру от государства и жить отдельно, как это происходит с большей частью выпускников государственных сиротских учреждений. А могут на какое-то время остаться в доме недалеко от «Незнайки». Там фонд организовал «тренировочные квартиры», в которых взрослые подопечные учатся базовым бытовым вещам — готовить себе еду, стирать одежду, планировать бюджет и делать покупки; просто жить без присмотра.

Паша прожил там два года после совершеннолетия. Но через несколько недель после того, как мы с ним познакомились, уехал из «Незнайки» и стал скитаться по квартирам друзей. Что конкретно случилось, до конца не понятно. Вроде бы у него случился конфликт с руководителями фонда: из-за пандемии его не пускали в город, а он не хотел запираться в четырех стенах. В декабре 2020 года Паша получил свою собственную квартиру от государства и стал её обустраивать.

У каждого воспитанника сиротских учреждений в РФ есть банковский счет, на котором к выпуску из детского дома или интерната накапливается определенная денежная сумма — она, как правило, складывается из пенсии по утрате кормильца, которая начисляется ребенку каждый месяц, и прочих льготных выплат.

До 18 лет дети не могут пользоваться этими деньгами, они копятся, и к совершеннолетию набегают довольно приличные суммы — в районе миллиона рублей или даже больше.

У Паши тоже была такая карточка, и на ней тоже было около миллиона рублей

Как и многие другие сироты, он не знал, как правильно распорядиться деньгами, и потратил их, как он сам говорит, «не совсем правильно».

«Лучше было бы потратить эти деньги на ремонт, мебель, — рассказывает он. — Я всё прогулял, потратил на друзей. Мы гуляли в Ялте. Об этом я не жалею: и ребята, и я никогда не жили хорошо и заслужили отдых. Но были и покупки, без которых точно можно обойтись. Я, например, накупил дорогих парфюмов, у меня до сих пор стоит эта коллекция. Купил игры на PlayStation, не учитывая, что в силу инвалидности не могу играть, и так далее».

В итоге на обустройство квартиры Паше пришлось занять денег у друзей, а ещё финансово помог отец. Сейчас у нашего героя вполне симпатичная холостяцкая берлога, в которой (и это еще один типичный для бывших детдомовцев сценарий) всегда много приятелей. Ребята приходят к нему поработать на компьютере, перекусить, помочь по дому или принести то, что ему надо.

Искать способы почистить зубы

Когда я навещала Пашу, мы пили чай, и он включал посудомойку ногой. Он рассказал, что начал сам за собой ухаживать еще в «Незнайке». Приходилось искать способы, чтобы почистить зубы, сварить кофе, убраться: «Я настолько натренировался, что сейчас, когда мне нужно, например, до чего-то дотянуться, мой мозг моментально придумывает, как это сделать. Иногда появляется целая схема: додвинуть, толкнуть, чтобы какой-то предмет двигался по инерции».

Пашина квартира оборудована для того, чтобы в ней было удобно жить человеку на коляске. Но, например, система для спуска с лестницы в подъезде оказалась бесполезной: каждый раз при выходе нужно нажимать на кнопку и вызывать дежурного, а это Паше с его руками сложно. К тому же работники бывают грубыми и не всегда ему помогают.

Один раз мы вместе пошли гулять, но Паше понадобилось вернуться домой за ключами. Дежурная отругала его за то, что он слишком часто пользуется сервисом.

Временное решение этой проблемы помогли найти друзья: они просто сами сделали для него самый простой пандус. Паша предпочитает пользоваться им, а не сложной системой.

Помимо друзей, в бытовых вопросах ему помогает социальный работник — специалист приходит несколько раз в неделю, что-то делает по хозяйству. А еще, несмотря на конфликт с руководством подведомственного пансионата «Незнайка», Паша поддерживает отношения и с фондом «Дети.мск.ру».

Чувствовать себя сильным

Сотрудники фонда советовали Паше пойти учиться, не сидеть в четырёх стенах. Он решил поступать в Российский государственный социальный университет на факультет искусств, учиться оперному вокалу.

«Я понимал, что не могу до конца освоить гитару из-за физических ограничений, — объясняет свой выбор наш герой. — Губная гармошка — это просто чтобы поиграть и порадоваться жизни, но не для того, чтобы почувствовать окрыленность. Такие ощущения дает мне именно вокал». Он говорит, что музыка помогает ему чувствовать себя более защищённым и сильным.

Паша до последнего момента не был уверен в том, что сможет поступить в университет, потому что не знал сольфеджио

Но экзамен по этому предмету отменили, а остальные испытания он прошёл успешно. Как студент Паша стал получать социальную стипендию. Это стало хорошим дополнением к его пенсии по инвалидности — именно на эти деньги живет наш герой.

Большинство пар в университете преподаватели проводят онлайн, но Паша ездит в вуз на трамвае два раза в неделю на занятия вокалом — перемещается в коляске с электроприводом, без помощников. Без трудностей не обходится, но о проблемах он говорит не очень охотно. «Однажды я подъехал к платформе, а там оказался спуск, и я немножко скатился по нему в тот момент, когда подъехал трамвай, — меня ударило по колену и отнесло в сторону», — рассказывает Паша и добавляет, что в целом все-таки уже привык к дороге.

Преподаватели в университете идут Паше навстречу и планируют занятия в тех аудиториях, куда удобно попасть на коляске.

Паша очень не хотел, чтобы этот текст пробудил в читателях жалость к нему. Наоборот, он хочет своим примером показать, что в людях есть огромная сила, что они способны на всё, даже если пережили много сложных и тяжелых моментов.

«Моя мечта — чтобы я не прожил жизнь бесследно. Я не имею в виду какие-то заслуги вселенских масштабов, но мне хочется помочь людям, на кого-то положительно повлиять. И чтобы мои дети были хорошими людьми», — вот что сказал мне Паша.

В этом мы с ним похожи — и я верю, что у него это получится.

Фото на обложке: страница Паши Наливкина во «ВКонтакте»