«Прижал меня к стене и попытался раздеть». Школьницы — о домогательствах ровесников

Многие до сих пор не считают домогательства серьезной проблемой: «Подумаешь! Ты просто ему нравишься». И все же это часть сексуализированного насилия. А большинство девочек, пострадавших от агрессивных приставаний, молчат о своем опыте. 16-летняя Лена (имя изменено) и 15-летняя Варя не сразу решились рассказать об этом взрослым и попросить помощи.

История Лены — про интимные фото и травлю

Мне было 12 лет, когда это началось. Тот мальчик был на год младше и учился вместе с моей сестрой. Наши семьи близко знакомы, мы часто ездили вместе отдыхать.

Однажды мы сидели у меня в комнате, и он начал ко мне лезть, пытался потрогать меня за интимные места. Я его оттолкнула, и мы вроде как об этом забыли. Но каждый раз, когда наши семьи встречались, он улучал момент, оказывался рядом со мной, и все происходило опять.

Когда мне было 14, мы были у меня в комнате. Он стал меня гладить, приставать, я стеснялась, но он был настойчив… Дальше всё как в тумане. Это был мой первый интимный опыт. После этого с тем мальчиком мы перестали общаться и не обсуждали то, что случилось.

А примерно через полгода он стал показывать мои интимные фото нашим знакомым, говорить, что я «шлюха», «давалка» и так далее. Он тогда учился в другой школе, но всё дошло до моих одноклассников. Обо мне начали распускать сплетни — мол, я готова отдаться каждому. Одна моя подруга в них поверила — из-за этого мы поссорились.

А еще один знакомый парень сказал, что это просто подростковая дурь, которую из меня «надо выбить»

В то время мне постоянно было больно. Я стала стесняться своего тела, носила мешковатую одежду. Меня высмеивали и мальчишки, которые раньше ко мне приставали, и их знакомые.

Год назад моя семья снова отдыхала с семьей того мальчика. Пока все были на море, я лежала в номере. Вошёл он, стал приставать ко мне. Я сопротивлялась, но до секса все равно дошло — правда, я отбилась и убежала в туалет.

Взрослым я долго ничего не говорила. Решилась рассказать маме только прошлым летом: мы поссорились, и она спросила, почему я себя так веду. Я ей всё высказала в порыве злости. Оказалось, она догадывалась, что ко мне приставал тот мальчик из семьи друзей, и очень переживала. Мама предложила мне пойти к психотерапевту, но я в тот момент собиралась в лагерь.

В лагере все изменилось. Там я поняла, что среди моих ровесников есть адекватные, понимающие ребята. Я поделилась с ними и с вожатыми тем, что со мной происходило. Наш куратор посоветовала мне все-таки пообщаться со специалистом: выяснилось, что когда-то она тоже была в такой ситуации, а потому могла понять, как мне тяжело. Ее слова поддержали меня сильнее всего.

Недавно с девочкой из нашей школы случилась ситуация, похожая на мою: её интимные фотографии стали распространять по ученикам и даже хотели отправить директору. Я решила поговорить со школьным психологом об этом случае и о собственном опыте.

Психолог рассказала историю из своего подросткового возраста: мама нашла ее интимные фотографии. Специалист подчеркнула, что это может случиться с каждым. Это нормально — интересоваться своим телом, красиво фотографироваться. А мальчик, который это распространил, просто ещё незрелый. Главное — что я не должна себя в этом винить.

Нужно перешагнуть через всё это и идти дальше с высоко поднятой головой

Наверное, на человека влияет общество, в котором он растёт. И потом, парни ведь часто стараются выделиться, показать, что они крутые. В большинстве знакомых мне компаний мальчики-подростки вообще не боятся, что их кто-то осудит за домогательства. Ведь как получается: уломал девушку на постель — считай, выполнил миссию, а потом ходишь и хвастаешься. И никто из них не думает о том, что в этот момент чувствует девочка.

Последний эпизод домогательств случился со мной уже в конце лета. Я приехала в гости к другу, а к нему в этот момент пришел знакомый, который, когда друг отлучился, прижал меня к стене и попытался раздеть. Его остановил мой друг, который неожиданно вернулся. Больше такое не повторялось.

Сейчас я стараюсь разобраться в себе, понять, почему со мной все это происходит. Думаю: а что на самом деле я хотела бы сказать всем этим людям? Как могла бы пресечь их домогательства? Я не хочу, чтобы в будущем у меня были подобные проблемы, поэтому собираюсь сходить уже на индивидуальную терапию.

История Вари — про преследования в лагере

Когда я во второй раз поехала в лагерь, мне было 13 лет. Никаких особых проблем с другими детьми из отряда у меня не было: я сразу подружилась с девочками, нашла приятелей среди мальчиков. Мы все старались хорошо общаться, и я точно ни с кем не ругалась. Может быть, мы иногда спорили, но вообще у нас был дружный отряд. Правда, на одном этаже с нами жили ребята чуть старше. Мы вместе играли в настолки по вечерам и в целом дружили отрядами, но с одним парнем я не могла найти общий язык. Хотя скорее он сам не был настроен нормально разговаривать.

Мальчика, который меня постоянно задирал, я раньше не знала: мы приехали из одного города, но никогда не сталкивались и не общались. Я замечала, что он часто приходит к нам в комнату, но это не казалось чем-то удивительным: у нас стояло 14 кроватей, мало ли к кому он ходил и зачем. Со мной он демонстративно не общался и даже обзывал. Я постоянно слышал в свой адрес «дуру» с разными обидными эпитетами и определениями, а пару раз я оказывалась «проституткой». Я вообще не понимала, с чем связано такое отношение ко мне.

А потом он стал караулить меня в корпусе, пытался воровать мои вещи, высмеивать меня вместе с друзьями

Я привезла в лагерь маркеры — он украл их, тумбочки у нас не запирались. Если бы я просто оставила их этому мальчику, мне бы сильно прилетело от родителей: это была довольно дорогая марка, набор был подарком на день рождения. Пришлось бегать за мальчиком и всей его компанией по всему лагерю. Кончилось тем, что меня просто окружили и поставили перед условием: «Либо ты уходишь без маркеров, либо целуешь его». Пришлось целовать, хотя первая и единственная попытка его друзьям не понравилась: «Ты целуешься без языка, так не пойдет». Из того круга я ушла без маркеров и со стойким неприятным чувством.

Вечером тот мальчик снова пришел к нам в комнату, чтобы все-таки отдать мои вещи. Я долго собиралась на дискотеку, поэтому осталась одна. Он был старше, сильнее и больше меня, так что просто повалил на кровать и быстро залез рукой под юбку. Он пытался отодвинуть трусы и как будто даже смог это сделать, поэтому я просто начала визжать и кусаться. Это было странно, непонятно и мерзко. Мальчик просто убежал из комнаты, а я лежала на кровати и просто смотрела в потолок.

Пока я не знаю, как именно это сказалось на моей психике. Я знаю, что такое секс, каким он может быть и что, вообще-то, заниматься им абсолютно нормально, но боюсь, что первый раз вызовет у меня отвращение как тогда, в лагере.