Школы в ссср

Когда заходит разговор об увеличении объема платных образовательных услуг в России, старшее поколение часто вспоминает Советский союз, где «все было бесплатно». Переубедить их порой невозможно, а зачастую лишь один намек на то, что в СССР приходилось платить за обучение, вызывает бурю негодований. «Мел» рассказывает, действительно ли приходилось тратиться на образование родителям школьников во времена Ленина, Сталина и Хрущева.

Практически любой разговор о советском образовании рано или поздно приходит к суждению о том, что оно было самым качественным в мире. Как правило, на этом рассказ не обрывается, а обрастает подробностями: преподаватели были строже, оценка знаний — точнее, каша в столовой — гуще, а выпускник советской школы был на голову смышленей сегодняшнего. Конечно же, мгновенно верить подобным высказываниям не стоит, равно как и расстраиваться относительно того, что «настоящее», «правильное» и «лучшее» образование осталось в прошлом. Анна Кондра развенчивает главные мифы о советской школе.

Мы часто склонны идеализировать западное образование, считая, что процесс обучения поставлен там на принципиально другой уровень. Но писательница и телеведущая Мария Арбатова убеждена, что наше образование ничуть не хуже, притом что обходится в разы дешевле. Хотя и проблем никто не отменял: насилие, хамство, несовершенство образовательных программ. О том, как с ними бороться и чем была так хороша советская система образования, Арбатова рассказала корреспонденту «Мела» Софье Давыдовой.

Учитель должен любить детей — это вроде бы прописная истина, тут и обсуждать нечего. Между тем не всё так просто. Одно дело — любить детей вообще, хотеть с ними работать. Совсем другое — требовать, чтобы учитель любил каждого конкретного ребёнка. Социолог, доцент НИУ «Высшая школа экономики» Любовь Борусяк объясняет, в чём разница между этими категориями, и рассказывает, откуда взялся миф об учительнице как о «второй матери».

После прихода в конце 1917 года к власти партии большевиков мало кто предполагал, как далеко они готовы зайти в претворении в жизнь своих марксистских заветов. В своем «Интернационале» большевики пели: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья. А затем мы наш, мы новый мир построим». При такой постановке вопроса под каток красной революции попадало все — законы формальной логики в том числе.