«Она была похожа на героев Марка Твена и Астрид Линдгрен»
Есть дети, которые выходят за рамки обыденного. Дети — генераторы идей, мыслящие вне привычных шаблонов. С ними невероятно интересно и одновременно тяжело общаться, договариваться, дружить, потому что это всегда сводится к тому, что приходится вписывать их нестандартное мышление в систему. Учителю ведь удобнее управлять системой, а не хаосом разнонаправленных частиц.
Такие дети могут плохо учиться, быть одинокими, непонятыми, но в них есть что-то невероятное! И я твёрдо уверена, что такие дети всегда строят будущее и совершают открытия.
Такой была (и есть) моя ученица Таисия. О, сколько слёз мы вместе пролили! Она забивалась в угол школьного коридора и рыдала, потому что не было близких подруг, убегала с урока, закрывалась в туалете, если что-то на уроке не получалось. Тася — это буря эмоций: если смеётся, то так, что падает, если плачет, то это всегда невероятная внутренняя боль. Она могла сделать ошибку в примере «32 — 5», но решить нестандартную задачу; ей тяжело было запоминать новые термины и географические названия, но могла с лёгкостью написать стихотворение; в её сочинениях было что-то уникальное, и это так грело душу после стандартных фраз: «Мне понравился рассказ/картина/герой». Я помню, как-то раз даже поставила ей отметку «6» за выразительное чтение стихотворения, настолько это было пронзительно. У неё всегда было своё мнение, она спорила, выдвигала свои доводы, не принимала многие методы.
С Тасиком всё время случались какие-то нелепые истории: то она упадёт, то не рассчитает силу и кому-то от неё прилетит, то забудет что-то, то долго ищет, то учудит что-нибудь. Она была похожа на героев Марка Твена и Астрид Линдгрен. И мне в голову часто приходила мысль, что, как только я выйду на пенсию, буду сидеть дома и писать рассказы про обычные и невероятные истории, которые происходили с Тасей.
Как-то раз ищу её с подругой по всей школе, они должны были вернуться из бассейна, а их нигде нет. Случайно заглядываю в столовую, а они там ещё обедают и философские беседы ведут:
— Девочки! Где вы пропадаете? Я вас везде ищу!!!
— Да, вот, Анна Владиславовна, мы тут о будущем говорим.
— О будущем? И что там в будущем? — говорю я и присаживаюсь рядом.
— В будущем вы будете детей учить, — тяжело вздыхает она, — состаритесь, но всё равно детей будете учить. И даже, когда умрёте, будете детей из гроба учить…
— Ааааааа!!! Спасите! — выбегаю я из столовой.
Её любовь была очень странной, но очень сильной.
Она тайком подбрасывала мне конфеты на учительский стол, приглашала к себе в гости и на дни рождения, я до сих пор получаю от неё смс на каждый свой день рождения
В то время я кроме основных уроков в начальной школе вела курс внеурочной деятельности «Школа искусств». Это был такой практический курс, где мы изучали стили и направления в искусстве и всегда творили что-то своё в этом духе: строили египетские пирамиды, рисовали готические и романские замки, подражали картинам Возрождения. Детям тяжело воспринимать такой материал в пять часов вечера, но Тася всегда специально оставалась на эти занятия. Для учителя всегда важно найти своего ученика. У Таси горели глаза, она так старалась! Это всё равно, что ты рассказываешь о чуде, и тебя понимают, тебе верят.
Мне очень нравилась Тасина мама. Она была очень активная, прямолинейная и творческая. Приходила забирать ребёнка из школы и кидала какую-нибудь фразу вроде: «Анна Владиславовна, а давайте…» или «Я тут подумала, а может нам…».
И мы мчались в Петергоф, в Приютино, на крейсер «Аврору», на концерт в Мариинку, в музей, кататься на корабликах, теплыми весенними или осенними вечерами гоняли на роликах, зимой участвовали в лыжных соревнованиях, пили чай. И было ещё кое-что, за что я ей очень благодарна.
Как-то раз в каникулы она пришла в школу, попросила поговорить наедине, мы прошли в наш класс. Она заметила у меня какую-то речевую ошибку и очень тактично наедине сказала мне об этом. Мне тогда хотелось сквозь землю провалиться с моей-то тревожностью! Но теперь я понимаю, что это была самая идеальная форма: не обсуждать это за моей спиной, не сплетничать в каких-то кругах, не промолчать, не прибежать с оскорблениями и качать права, а сделать это наедине.
Так мы дожили до выпускного в четвёртом классе. Прошло лето. Тася поступила в пятый класс в другую школу, а в октябре я пришла к ней домой в гости. И это было что-то невероятное. Мы пили чай, а она дарила мне всё, что только можно было подарить: конфеты, браслетики, ручку, камушки, игрушки, какую-то открытку. Потом отвела в свою комнату, попросила маму оставить нас наедине, открыла старые тетради, альбом со старыми рисунками.
— А, вот, видите, это я рисовала человечков, как вы учили! Все пропорции соблюдены, как у Леонардо да Винчи. Я играла в модельера, создавала этим куклам костюмы.
Когда я уходила, Тася спряталась за стеной и пела мне песенки, которые выучила в музыкальной школе. Этот радостный сказочный голосок…!
Я часто вспоминаю Тасю и иногда звоню её маме. Недавно Тася выдала:
— Мамочка, знаешь, мне нравится новая учительница по русскому языку, ну как тебе сказать… Она почти, как Анна Владиславовна!
