Мы часто пишем об учителях, которые жалуются на работу в школе, а иногда даже увольняются. Рок-музыкант Алексей чуть больше месяца ведет уроки русского языка и литературы, но уже успел не только привыкнуть к новой профессии, но и полюбить ее. Надежда Тега расспросила Алексея, почему его слушаются даже самые непослушные дети и уважают коллеги со всего мира.

«Дети воспринимают меня как тренера»

Перед первым рабочим днем в школе у меня не было совершенно никакого волнения. Наверное, мне помог богатый сценический опыт — я не боялся выступать перед публикой, пусть это и дети. Но я немного переживал, что меня будет сложно воспринимать как педагога из-за возраста. Естественно, в сознании ребенка учитель русского языка должен выглядеть как педагог в том меме: «Я поставлю два, по русскому два, по литературе… Пи Дидди в четверти».

В первый же день нас посадили в чужой кабинет, где сложно было рассесться, и произошел небольшой конфуз. Ребенка выгнали с места, и он расплакался. Я спокойным, но твердым голосом сказал: «Давайте разбираться. Пять секунд на решение проблемы. Что случилось? Отвечай быстро. Давай, соберись. Место занято? Молодой человек, который расстроился, иди сюда, сядешь поближе». В итоге проблема действительно решилась за пять секунд, и так работает в большинстве случаев.

Дети очень чуткие к справедливости. Когда встаешь на их сторону, защищаешь, если их обижают, они это очень ценят

Наверное, неосознанно я беру пример со своего тренера по тхэквондо. У нас даже правила, как в типичной спортивной секции: мы разговариваем по-мужски, быстро разбираемся со всеми конфликтами, а если кто-то не слушается — получает предупреждение.

Я требую жесткого соблюдения субординации, чтобы меня уважали, но в то же время стараюсь выстроить доверительные отношения. Мне кажется, дети, особенно мальчики, уже воспринимают меня как тренера. Они слушаются меня, не нарушают границы, но при этом приносят свои рассказы, рисунки, делятся историями. Я всегда даю обратную связь, выслушиваю, а рисунки храню — для меня творчество детей очень ценно.

«Чтобы кого-то воспитывать, нужно понимать, что это за человек»

Все говорят о том, что нынешние ученики — айпад-кидс, поколение интернета, безумные дети в телефонах. 1 Сентября больше всего меня удивило то, что дети общаются. Да, они хулиганят, дерутся, но они бегают, играют, рисуют, вяжут, лепят — в общем, занимаются своими детскими делами. Естественно, они и в телефонах сидят, но даже если и сидят, то вместе, группками, и параллельно разговаривают. Нет никакой сумасшедшей одержимости тиктоком. Обычные нормальные дети, которые были во все времена, и меня это очень радует. Пока что никакое поколение не потеряно уж точно, а дальше уже многое зависит от нас, преподавателей. Наша задача — воспитать детей так, чтобы они выросли достойными людьми.

Чтобы кого-то воспитывать, нужно понимать, что это за человек, что для него важно. После первого же урока я выдал детям домашнее задание — написать на листочках А4 ответы на вопросы: «Что я люблю делать?», «Что я не люблю делать?», «Что мне помогает поднять настроение?». Мне очень понравилась эта работа: «Наступило Первое сентября, я перешел в пятый класс, и больше всего я люблю плавать в море. Очень приятные ощущения, когда отталкиваешься от воды и плывешь, как в космосе. Больше всего помогает поднять настроение шоколад. Он такой сладкий и вкусный, что мне сразу становится хорошо. Я не люблю стоять смирно. Просто я ненавижу то чувство, когда становится скучно. Мне сразу хочется начать что-то делать». И ребенок не обманул — он действительно не может стоять смирно. Когда я собрал работы, сразу увидел, кто что ценит, у кого какие особенности. Получился эмоциональный портрет всех 60 детей.

«Я абсолютно никак не ограничиваю творчество детей, даю им полную свободу»

Мне нравится русский язык, литература и творчество в целом. Профессия учителя сочетает все эти три составляющие. Творчество — это то, чем я живу, а педагогика чем не творчество? В том, как я веду уроки, проявляется моя личность. Я самовыражаюсь, когда думаю, как преподнести материал. Это то же самое, что и создание музыки, написание текстов.

Допустим, когда мы изучили русские народные сказки, я решил слегка разнообразить программу. Взял «Морфологию волшебной сказки» Проппа, сильно ее упростил, сгенерировал с помощью нейронки красивые яркие карточки с элементами сказки, а потом рассказал детям, как она строится. Они должны были учесть всё, что мы узнали на уроке, и написать свою собственную сказку по плану, который я им выдал. Я абсолютно никак не ограничивал их творчество, дал им полную свободу. Конечно, в плане были какие-то основные пункты («герой куда-то отправился», «герой вступает в сражение»), но в остальном они могли сочинить что угодно.

У меня было небольшое опасение, что тема слишком сложная для пятого класса, но в итоге многие работы получились действительно неплохими и оригинальными. Некоторые, конечно, взяли за основу знакомых персонажей (Иван-царевич, Серый Волк, Змей Горыныч), а некоторые прям меня удивили. Больше всего мне запомнилась сказка про гигантского крота. Ее мораль в том, что человек, который трудится, найдет выход из любой ситуации, а человек, который ленится, то есть «лентяга», будет только жаловаться и даже не попытается что-то исправить. Ну а гигантский крот выступает антагонистом, который как раз и создает все проблемы. Здесь читается некая глубокая аллюзия на нашу жизнь: надо трудиться и побеждать гигантских кротов, несмотря ни на что.

«Стараюсь совмещать новые методики и старые методички»

Типичная ситуация: проходим тему «Безударные гласные в корне слова», и кто-то из детей давно знает ее наизусть, кто-то — более-менее, а кто-то не понимает вообще. Очевидно, что тему надо повторить, но так, чтобы интересно было даже тем, кто слышит одно и то же пятый год. Соответственно, на помощь приходят мемы, игры, аниме, тренды. Вместо очередного предложения про поля, леса, птичек и охотника берем цитату из «Бойцовского клуба»: «Аварийный выход на высоте 30 тысяч футов. Иллюзия безопасности…»

Да, вряд ли дети смотрели фильм, но этот отрывок разлетелся в тиктоке, и они точно его видели. Когда дети слышат что-то знакомое, близкое, они тут же включаются. А тут у нас и словарное слово «иллюзия» с двумя «л», и слово «аварийный», где нужно проверить безударную гласную. Потом они в тиктоке еще десять раз эту цитату услышат и как раз вспомнят правило. Но я стараюсь не заигрываться с развлечениями.

Если мемов становится слишком много, дети начинают воспринимать урок как игру и в классе происходит балаган

Совсем забывать про методички и классическое изучение материала — выход к доске, устный ответ, опрос по домашке — нельзя. Если гнаться только за новыми методиками, можно растерять огромный багаж опыта и знаний, который хранится в учебниках. Его нужно не отторгать, а обогащать.

«Я хочу не обижаться на детей, а любить их и уважать»

Многие педагоги очень эмоционально реагируют на шум, плохое поведение детей. Они воспринимают нарушение дисциплины, учебного процесса как личное оскорбление. Допустим, не сделал ученик домашнее задание или написал что-то плохим почерком — всё, начинается: «Он не уважает учителя». Я так не считаю. Меня это абсолютно не злит и не задевает. Тем более к шуму я привык — на метал-концертах бывает и погромче. Я не трачу на нервотрепку свой эмоциональный ресурс. Если есть проблема, я ее устраняю. Всё.

Многие говорят: «Дети мотают нервы». Мне не мотают. Человек, который хочет обидеться, обязательно обидится. А я хочу не обижаться на детей, а любить их и уважать. В соцсетях разлетелись видео, где я с силой бью рукой по столу, чтобы класс замолчал. Всё было так: девочка отвечает у доски правило, очень волнуется, у нее руки трясутся, а одноклассники кидаются бумажками. Естественно, я резко пресек этот балаган. Но в тот момент я не злился, а действовал жестко, чтобы наладить дисциплину.

«Самый эффективный способ всех успокоить — ввести санкции»

Если дети начинают шуметь всем классом, мы пишем словарный диктант. Если шумит конкретный ребенок, он получает карточки с ударениями и выходит отвечать к доске на оценку. Два зайца одним выстрелом: потихоньку к ОГЭ и ЕГЭ готовимся и дисциплину восстанавливаем. Орать на детей бессмысленно — невозможно перекричать 30 человек. По столу можно, да, иногда ударить, он не развалится. Но самый эффективный способ всех успокоить — ввести санкции. Первая санкция, вторая, а потом сразу сообщение родителям. Пока что у меня не было ни одного срыва урока. Не бывает такого, что дети совсем меня не слушают.

Но я понимаю, что десять-одиннадцать лет — это непростой возраст. Самое время бегать, кусаться, драться, ползать на четвереньках, кидаться портфелями, есть ручки — в общем, сходить с ума. Когда в тебе столько неукротимой энергии, действительно сложно удержаться на месте 45 минут. Я не ругаюсь каждый раз, когда дети начинают балаган. Мы не работаем в сумасшедшем режиме: один писк — сразу санкции.

Если я чувствую, что дети устали, мы можем отвлечься от писанины, поболтать

Вообще, я стараюсь строить уроки так, чтобы дети как можно больше разговаривали, учились конструктивно и грамотно выражать свои мысли, потому что это самое главное, что должен уметь человек. Какую бы тему мы ни проходили, я всегда даю задания, в которых нужно составить собственное предложение или придумать рассказ. Это развивает мышление, воображение, помогает в творчестве. А еще мы очень часто учим что-то наизусть. Так дети тренируют память, пополняют словарный запас, знакомятся с разными речевыми конструкциями.

«Дети воспринимают мир через сказки, рассказы, жизненные примеры»

Дети очень жестоки к инаковости, и учитель должен это понимать. Буквально сегодня мы проходили Крылова, и в моей речи проскочила неосторожная формулировка: «Басня — это маленький роман». Все тут же рассмеялись. Я, разумеется, даже не понял, в чем дело. А дело в том, что у нас в классе есть мальчик Роман, и он очень маленького роста. Ему стало некомфортно, он начал тыкать другого мальчика замазкой.

Слова «не обижайте его» не сработают, тут нужен нарратив, какая-то история. Дети воспринимают мир через сказки, рассказы, жизненные примеры. Я рассказал им о своем однокласснике, над которым всю школу издевались за низкий рост, а потом он вымахал выше меня на голову (я ростом 1,83 м). Нельзя обращать внимание на то, какой человек в детстве, потому что всё может неожиданно измениться.

Когда дети позволяют себе какие-то токсичные замечания, я тут же их обрываю, а потом разговариваю с ними об этом. Девочки редко попадают в такие ситуации, они достаточно культурные, а мальчикам я объясняю: «Это недостойное поведение. Мужчины не смеются над теми, кто слабее».

«Я привык до конца отвоевывать свое место под солнцем, право быть собой»

Мама повторяла мне в детстве: «Не нужно стесняться того, что ты отличаешься от остальных. Белая ворона — тоже красиво». Я был белой вороной. Значит, средняя школа, все вокруг ругаются матом, курят, пьют, употребляют, ведут разгульный образ жизни. Меня спрашивают: «А ты что не куришь? Типа, не крутой?» А у меня нет потребности к саморазрушению. Мне интересна борьба, духовное развитие. Конечно, я не снимаю очки и не говорю с умным видом: «Курение — это грех». Никого не осуждаю, не играю в «нетакусю», но и не присоединяюсь к ним.

Общество жестоко к тем, кто не хочет утопать, а мне не хочется утопать

Самый неприятный буллинг исходит от девочек. Мальчишки просто лезут в драку, а с девочками труднее. Они обзывают, высмеивают, как-то подставляют. Всех раздражает моя правильность, мое морально-нравственное мировоззрение. Стоит мне помолиться перед едой, начинается: «А почему ты крестишься? Ты что, монашка? Ха-ха-ха, посмотрите, он монашка, он крестится, ха-ха-ха, давайте плевать ему в кашу».

Я никогда не скрывал свою веру, и именно за это мне и прилетало. В 13–15 человек должен идентифицировать себя со сверстниками, а я не мог, поэтому мне было, скажем, непросто. Но сейчас я даже благодарен этим людям. Я привык до конца отвоевывать свое место под солнцем, право быть собой. Меня поддерживали слова преподобного Антония Великого: «Придет время, и люди сойдут с ума. Того же, кто остался разумным, будут называть умалишенным, потому что он не такой, как они».

«Когда учителя боятся администрацию, но отрываются на детях, это выглядит смешно и нелепо»

Когда учителя боятся администрацию, но отрываются на детях, это выглядит очень смешно и нелепо. У меня есть четкий ориентир, антипример, человек, на которого я никогда в жизни не хотел бы быть похожим. Наш классный руководитель, по совместительству учитель ОБЖ, врал о том, что он командир военной подлодки. Видимо, раз уж он командир, он кидался в нас степлером и ножницами, причем не слегка, а со всего размаху, раздавал подзатыльники. Он был огроменным мужчиной под два метра ростом и столько же шириной, поэтому было страшно, что он кого-то покалечит. Он запирал нас в помещении с тиром: закрывал дверь на ключ, ключ клал в карман, а потом читал нравоучения о том, какие мы ужасные дети. Зато перед директором лебезил так, что было не узнать.

А потом я как-то рассказал о нем своему дедушке. Он сам военный полковник, который служил на ГРКР (ракетном крейсере) «Москва», и дедушка сразу сказал, что командир не может себя так вести. Тут я задумался и пошел гуглить. Оказалось, что он не военный, а обычный матрос. Получается, ничего из себя не представляя, он дорвался до власти над детьми и вовсю на нас отрывался.

«Я очень ценю, что попал в коллектив, где меня всегда в случае чего подменят»

Мне очень повезло с коллегами и администрацией — они самые лучшие, без иронии. У нас очень доверительное, дружеское, уютное сообщество учителей. Я бы не справился без их помощи. Мне показали все методички, рассказали, как с ними работать, ответили на миллион вопросов, когда я ничего не понимал. Сейчас нет бумажных журналов, всё в электронной системе, и сперва я очень терялся: до скольких часов можно выставлять оценки, когда нужно вносить контрольные?

Я очень благодарен коллегам за то, что они буквально тут же всё мне объясняли, причем максимально подробно. В основном мы сталкиваемся с безразличием в этом мире, поэтому я очень ценю, что попал в коллектив, где меня всегда в случае чего подменят, подхватят какую-то мою работу, если не успеваю.

Иногда мой блог вызывает претензии у анонимных людей, и даже тут администрация меня поддерживает. Как-то на почту школы написали: «Он не учитель, а блогер. Ничему не учит, а только снимает видосики и монтирует». Мне ничего не сказали, только порекомендовали выложить видео о том, как мои уроки проходят на самом деле. Я снял ролик, на котором видно, что я ставлю телефон на парту, забываю про него и бегаю по классу, стою у доски, что-то объясняю.

На видео попадают только те редкие моменты, когда я на пару минут возвращаюсь за стол — их я, как правило, и выкладываю. За пять-шесть уроков может произойти всего несколько смешных моментов по 15-20 секунд, которыми можно поделиться, а люди думают, что весь день в школе так и проходит. Спасибо, что родители всё понимают. Они пишут мне забавные комментарии: «А моя доченька учится у него. Он такой замечательный! Я бы сама к нему записалась». Это очень мило.

«Для меня очень важно работать в школе, в которой ценят мое личное время и мои увлечения»

Для меня очень важно работать в школе, в которой ценят мое личное время и мои увлечения. У нас все знают, что я рок-гитарист, и вместо того, чтобы ругать, просят помочь с организацией музыкальных выступлений. Сейчас я вообще планирую собрать школьную группу, научить детей играть на инструментах, записывать треки и выпускать их.

Лет до 15 я абсолютно не слушал музыку, даже наушниками толком не пользовался. А потом как-то зимой я шел в школу, прям засыпая на ходу, и понял, что мне надо взбодриться. Я вспомнил, что дедушка однажды показывал мне «Металлику», а еще дядюшка Майк всегда включал «Рамштайн», когда возил нас в школу. В детстве мне вообще не нравилась такая музыка, но тут мне как раз нужно было что-то мощное, чтобы проснуться. Я включил «Рамштайн», и с этого дня влюбился в тяжелый метал. У меня появилась первая электрогитара, я попробовал выкладывать каверы в соцсети, а позже уже начал играть в составе кавер-групп.

Сейчас у меня есть своя группа «Антискептик». Вместе с клавишником (мой брат Степан, он же гениальный композитор), барабанщиком Богданом и басистом Матвеем мы создаем музыку, выкладываем треки на площадках, выступаем на концертах — например, в «Баре Тяжелого Рока». Причем детей я тоже рад видеть на своих концертах, правда, только тех, кто старше 14 лет. Дети младше 14 лет могут прийти только с родителями.

В общем, потихонечку двигаемся. В последнее время я подключил еще и тикток — у нас сильно выросли охваты. Самое интересное, что, судя по статистике, с концертами нас больше всего ждут в Индонезии и Петербурге. Причем зарубежная аудитория очень активная: дети показывают, что у меня уже появились фан-странички в соцсетях.

«Мне нельзя подвести свою родину, поэтому на многих видео за моей спиной висит огромный флаг России»

Дети подписаны на меня везде, где только можно. Они все очень хотят сняться в тиктоке, но у меня есть строгое правило не показывать детей. И они очень радуются, когда их голос случайно попадает на какое-нибудь видео. Они постоянно показывают мне эдиты со мной: «Посмотрите! Вы у нас такой крутой!» А еще часто подходят и говорят: «А у вас уже 300 тысяч подписчиков!»

Меня сбивает с толку, когда ребята кричат: «Мы ваши фанаты!» Кончено, я пытаюсь объяснить, что у нас отношения не «кумир — фанат», а «учитель — ученик». Часто школьники просят меня с ними сфоткаться. В принципе, в этом я ничего плохого не вижу — сфоткаться так сфоткаться, мне несложно.

Изначально я заводил соцсети, чтобы набрать базу учеников и продвигать свою рок-группу. Когда у меня набралась огромная зарубежная аудитория, я понял, что именно я ассоциируюсь у них со словосочетанием «русский учитель». Теперь я даже чувствую какую-то миссию. Весь мир смотрит на мою внешность, на мое поведение, на то, как я общаюсь с детьми, и я в каком-то смысле представляю страну.

Мне нельзя подвести свою родину, поэтому на многих видео за моей спиной висит огромный флаг России, я заказал значки с флагом, постоянно повторяю, что я русский. В итоге мне уже пишут из Ирана, Ирака, Мексики, Вьетнама с просьбой записаться на занятия по русскому языку. Пока что у меня таких планов нет, но позже я обязательно займусь этим.

«Жалобы на жизнь — удел слабых людей, которые не хотят что-либо менять»

Многие говорят: «В жизни надо попробовать всё». Странно, но почему-то почти никто не имеет в виду, что попробовать в первую очередь надо работу в школе. После школы, наверное, ничто уже будет не страшно. Для меня педагогика — это попытка проверить себя на прочность. Мужчина должен преодолевать жизненные испытания, а где их еще искать, если не в школе. Объективно это очень сложная работа, зачастую неблагодарная. Мне всегда было интересно, смогу ли я справиться. Пока что я это успешно делаю.

Еще в одиннадцатом классе я знал, что буду работать в своей школе. Оставалось только выпуститься, выучиться в универе и вернуться. Обычно студенты педагогических вузов не хотят идти в педагогику и воспринимают работу учителя как самый последний, запасной вариант. Я, в принципе, всегда был немного в стороне, поэтому уверенно говорил: «Все не идут, а вот я пойду». Наверное, это какой-то панк-протест. Не внешний, со всякой атрибутикой: серьги, кольца, косухи и так далее, — а протест внутренний. Как говорил Летов: «Я всегда буду против».

Я не понимаю людей, которые идут в учителя и потом жалуются на маленькую зарплату. Какой смысл жаловаться, если вы добровольно на это соглашаетесь? Возможно, прозвучит очень резко, но, мне кажется, жалобы на жизнь — удел слабых людей, которые не хотят что-либо менять. Жаловаться нет смысла.

Но я не питал иллюзий, что смогу поменять систему образования, как многие молодые учителя, которые потом разочаровываются. Система образования — это система образования, и тягаться с ней — самоубийство. Бороться с системой бессмысленно, но и следовать ей я не могу, потому что по натуре я человек творческий. Я вне системы — ищу другие пути. Например, чтобы жить так, как я хочу, но не ныть из-за зарплаты, я самореализуюсь: занимаюсь репетиторством, даю частные уроки гитары, развиваю свою группу. Возможно, позже я изменю свои взгляды. Мне всего 21 год, люди меняются со временем, и человек узнает, кто он на самом деле, только когда умирает.

Не знаю, сколько я проработаю в школе. Как говорил мастер Угвэй в «Кунг-фу Панде», «прошлое (past) — это история, будущее (future) — это тайна, а настоящее (present) — это подарок». Я не хочу ограничивать себя планами, потому что Бог улыбается, смотря на наши планы.

Обложка: © личный архив Алексея