«Если так дальше пойдет, то из кризиса нам не выйти никогда»

Ирина Прохорова — литературовед, общественный деятель и старшая сестра бизнесмена Михаила Прохорова — специально для «Мела» рассказывает, почему нельзя переоценивать советское образование, что не так в системе образования российского и что необходимо предпринять, чтобы изменить ситуацию, когда нет готовых рецептов спасения.

В нашем обществе циркулирует стойкая мифология, что советское образование было самым лучшим в мире. Это сродни советской аксиоме, что у нас хлеб самый лучший, но при более позднем сравнении оказалось, что это утверждение требует серьезных доказательств. Советское образование было очень неоднородным, и оно довольно значительно менялось на разных этапах существования государства. К тому же, превознося советское образование, часто забывают, что реальные знания дети получали либо с домашними репетиторами, либо в немногочисленных специальных школах, либо в различных художественных кружках.

Любое образование выстраивается под стратегию развития страны. Советское формировалось для советского государства: насквозь идеологизированное, растившее специалистов узкого профиля. Известно, что российские люди в целом лучше образованы, чем люди во многих других странах, но в советской школе нас не учили главному ­— думать. Я прекрасно помню, что дискуссии (даже на уроках литературы) напрочь отсутствовали, режим и идеология не допускали саму возможность разных мнений. Детей ориентировали не на развитие критического мышления, а на заучивание фактов.

Поскольку и сейчас нет понимания, какую страну мы строим и для какого будущего растим специалистов, постольку нет и понимания, как реформировать систему образования

Тезис «Нам нужно хорошее образование» — это абстракция, критерий качества зависит от стратегической государственной установки. Если это открытая страна, включенная в глобальные мировые процессы, — требуется один тип образования. Если это закрытая авторитарная милитаризованная страна, в которой мы куем воинов империи, то требуются совершенные другие образовательные принципы.

Что можно сделать сейчас? На первом этапе я бы вычистила из школьной программы идеологические дисциплины, которые маскируются под ОБЖ и Обществоведение и ввела больше гуманитарных предметов. Гуманитарные дисциплины развивают воображение и мышление, а это и есть интеллектуальный фундамент образованного человека. На втором этапе — я бы серьезно проанализировала результаты многочисленных экспериментов, которые проводились в школах в 90-х годах. В то трудное десятилетие происходило стихийное реформирование школы. Учителя, временно раскрепощенные от диктата советской идеологии, много работали над совершенствованием программ, методикой преподавания и особенно над переоценкой взаимоотношений педагогов и учеников. Я уверена — то, что было наработано в те годы, могло бы лечь в основание нового российского образования, которое, действительно, имело бы шанс поспорить с зарубежными моделями.

То, что я сейчас вижу в школьном образовании, меня удручает. Я имею в виду систему реформ, которая сводится к укрупнению и унификации школы, вместо дифференциации школьного образования, столь необходимой в современную эпоху. У нас подобные инициативы преподносятся как забота о равенстве доступа детей к знанию, хотя в реальности это ведет к понижению качества образования в целом. Иными словами, мы наблюдаем торжество советской уравниловки.

У нас нет равенства перед законом, у нас есть равенство перед беззаконием, в этом вся проблема

К сожалению, не только государство уходит от социальной ответственности в вопросах образования. Существует еще гражданская ответственность и родительское просвещение. Родители очень редко вмешиваются в дела школы. Главная задача родительского комитета — защищать детей от произвола, оскорблений и унижений, следить за тем, чтобы школа приглашала хороших учителей. А я знаю случаи, когда родители добивались увольнения как раз хороших преподавателей, поскольку знания, которые те давали, вступали в противоречие с позицией Первого канала. Это к вопросу о готовности общества быть ответственным даже за собственных детей.

Парадокс заключается в том, что те родители, которых обуял имперский восторг, гробят будущее своих детей, совершенно не отдавая себе в этом отчет. На повестке дня — проблема системного просвещения граждан, которые должны усвоить очень важный постулат: благополучие их детей и интересы режима могут кардинально не совпадать. Нам с младых ногтей преподносят системную подмену понятий, когда режим и власть становятся синонимами страны, то есть начальство приравнивается к понятию родины. Фактически люди жертвуют своим благополучием и будущим своих детей во имя амбиций правящей верхушки, даже не понимая, что таким образом они наносят вред себе.

Перед нашим образованием встают многочисленные проблемы, которые необходимо решать в срочном порядке. Например, все больше и больше в российские школы приходят учиться дети мигрантов, которые плохо говорят по-русски. Если бы мы не были одержимы ксенофобией, то понимали бы, что при стареющем и убывающем населении страны миграция — это приток новых людей, свежих мозгов и талантов.

Талант, как мы знаем, рождается везде, в любых слоях населения, а не по велению партии и правительства

Но расистские предрассудки не позволяют нам интегрировать мигрантов в общую систему образования. А если мы не делаем ставку на развитие интеллекта, то нас ждет печальное будущее. О какой конкурентоспособности страны можно мечтать, когда учителям на семинарах по повышению квалификации открыто говорят, что их первостепенная задача — растить лояльных граждан, а не повышать качество образования. Если так дальше пойдет, то из кризиса нам не выйти никогда.

Россия — многонациональная и многоконфессиональная страна, и на уровне риторики мы вроде бы признаем многообразие культурных образцов, но на практике продолжаем исповедовать систему централизации и унификации социокультурной жизни. Современная негибкая образовательная система не позволяет в полной мере разрешить веер проблем, стоящих перед местными сообществами: удельный вес в преподавании русского и родного языков, локальной и общенациональной истории, светских образовательных практик и многоконфессиональной традиции. Подавляя инициативы местных сообществ, мы способствуем культурной, а затем и экономической стагнации страны.

Я прекрасно отдаю себе отчет, что нет готовых рецептов спасения, в данном случае — реформирования отечественного образования

Для этого требуется время, интенсивные и длительные общественные дебаты с привлечением экспертов, а не кулуарные фантазии чиновников, далеких от понимания широкого спектра задач и интересов всего общества. Клубок сложных проблем необходимо решать системно, постепенно и вдумчиво. А наша традиция отвечать на сложные вызовы времени простыми способами — запретить, не пущать, разрушать до основанья — приводит к умножению печали и количеству звеньев в цепи, в которую мы закованы. Недаром Салтыков-Щедрин предупреждал, что просвещение на Руси нужно вводить с большой осторожностью, желательно без кровопролития.