Отправляемся в административный центр Республики Мордовии, Саранск, и ставим новую точку на карте учителей. Педагог Галина Сафьянникова работала в вузе, но выбрала школу — и не жалеет об этом. Она рассказала, как вернулась преподавать в гимназию, которую сама окончила, о научных работах, которые пишут ее ученики, и о том, чем студенты отличаются от школьников.
После педпрактики я не хотела идти в школу
В нашем регионе был только один вуз, где можно было бы совместить филфак и иняз — педагогический, поэтому я и поступила туда. Выбирать только один из этих двух факультетов мне не хотелось.
Если на первом курсе я еще допускала, что буду работать в школе, то после педпрактики, когда я поняла, каково это — заниматься с детьми, я решила идти в аспирантуру. Школьники требуют много внимания и вовлеченности, одну и ту же тему порой приходится объяснять несколько раз. И в целом меня всегда больше тянуло к науке, я хотела углубиться в языкознание. Я решила работать в вузе и писать кандидатскую диссертацию.
К сожалению, оказалось, что в вузе хорошо быть студентом или аспирантом и получать высокую стипендию, а вот преподавательские зарплаты — совсем маленькие. Там дробят ставки: кто-то работает на полставки, кто-то — вообще на четверть.
Когда моя диссертация была готова и оставалось только защититься, я поняла, что денег на защиту кандидатской мне катастрофически не хватает. Если бы я осталась в вузе, я просто не смогла бы получить квалификацию. Многие знакомые говорили, что в школе зарплата выше, а у меня же был диплом преподавателя. Так я решила уйти из МГПИ имени Евсевьева, как и многие тогда, так как там царила не самая приятная атмосфера.
У меня был опыт работы только в системе образования, и я выбрала свою школу — гимназию № 19. Обратилась к директору, меня взяли. Я хорошо знала учителей (большинство из них учили меня), знала, что у школы прекрасная репутация и там учатся дети, настроенные на учёбу.
Оказалось, в школе тоже можно заниматься наукой
Когда я пришла в школу, мне дали 5-й класс — я называла их «малышами». И сразу так сильно привыкла и привязалась к ним, что решила: «Пока этих детей не выпущу, не уйду». Сейчас пошел пятый год, как я работаю учителем.
В работе со студентами мне нравилось, что в их багаже уже есть школьная программа, остается только углублять знания. В школе, будем говорить прямо, бывают дети со слабыми способностями и низким уровнем знаний. Например, в 8-м классе мы начали изучать синтаксис — и оказалось, что у моих учеников много пробелов в знаниях. Термин «синкретичный член предложения» (то есть совмещающий признаки разных членов предложения. — Прим. ред.) понимали не все. Просто потому, что до этого детям объяснили: «Есть обстоятельство, и есть дополнение. Бывает либо так, либо так».
Порой дети не понимали, как существительное в родительном падеже может оказаться определением. Например, читали: «Остановка автобуса». Они привыкли задавать вопрос «Остановка (чего?) автобуса» и подчеркивали второе слово как дополнение. Некоторым было трудно понять, что можно задать вопрос по-другому: «Остановка (какая?) автобуса», — и тогда это уже определение.
Подобные трудности нельзя игнорировать, потому что они мешают понимать всю программу. Я стараюсь учитывать индивидуальные особенности учеников и всегда поясняю дополнительно, если вижу, что дети не понимают. Хотя, когда я сама училась в школе, учителя только мельком упоминали о каких-то нюансах: если в учебнике не акцентировали внимание на таком нюансе, нужно было дойти до него своим умом.
Я боялась, что в школе не смогу заниматься наукой. Но мои опасения не оправдались. Уже когда я работала учительницей, наша гимназия стала школой при РАН, и теперь с 5-го по 11-й класс в ней преподают предмет «Научно-исследовательская деятельность». В рамках него дети узнают, что такое научное исследование, что представляют собой теоретическая и практическая части такой работы. Учатся ставить задачи и цели, работать с источниками. А главное, они начинают понимать, как найти в огромном потоке информации то, что им действительно нужно.
Ребята сами ищут и читают нужные материалы, изучают их, делают выводы. Если каких-то данных не хватает, они ставят эксперименты и опыты. Эти навыки обязательно пригодятся, когда в вузе они начнут писать эссе и курсовые работы.
Мария Смолина, 8-й класс:
«Эти уроки начались с прошлого года. Мы изучали, как строится проект, что должно быть в начале, а что в конце, какие методы можно использовать. Я выбрала тему «Литературная повесть как физический подарок».
Интерес к литературе у меня возник по двум причинам. Во-первых, я хочу стать актрисой, а для представителей этой профессии литература — основа основ. Во-вторых, я уже несколько лет пишу рассказы и повести. И хочу в этом совершенствоваться.
Писать работу было довольно трудно. А еще нужно было сделать презентацию, выучить текст, отрепетировать. Моя учительница мне очень помогала: давала советы, корректировала написанное. Мне повезло, что преподаватель попался понимающий и заинтересованный. Некоторые учителя не помогают и ждут, чтобы школьники сами делали всю работу, — такой как раз достался моей подруге. Он дал ей на все про все две недели. Она не спала до 3 часов ночи, ведь, помимо исследования, ей надо было делать и обычные домашние задания. Я ночами, к счастью, не сидела — во многом потому, что педагог меня поддержала».
Литературу дети любят больше, чем русский язык
Самое важное в исследовании — чтобы ребенок выбрал тему, которая ему действительно интересна. Обычно я спрашиваю у ребят, что их интересует больше: морфология, лексика или синтаксис. Если ребенок хочет писать работу по литературе, интересуюсь, какое направление или произведение ему интересно в первую очередь.
По моим наблюдениям, больше любопытства и смелости школьники проявляют в литературе, чем в русском языке. Русский язык — предмет более формальный, сухой. Им по-настоящему заинтересуется только лингвист от природы — тот, кому нравится копаться в грамматике, тонкостях построения речи.
Серафима Исаева, 9-й класс:
«Я решила сделать исследование на тему «Зеркала в произведениях русских и зарубежных писателей». Когда приступила к нему, оказалось, что многих специфических терминов я пока не знаю, и тут Галина Евгеньевна меня здорово поддержала.
Она помогла мне разобраться в зеркальной композиции в «Евгении Онегине». Мы подолгу обсуждали «говорящие имена» в «Королевстве кривых зеркал». Я по подсказке учительницы перечитала те книги, которые уже успела забыть: «Алису в Стране чудес» и «Алису в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла, «Светлану» Василия Жуковского. Это было нетрудно и очень интересно».
К литературе дети относятся по-другому: они любят читать книги, им нравятся захватывающие сюжеты и яркие образы. Любая книга может заставить нас горячо спорить, сравнивать точки зрения, находить новые смыслы. Один мой ученик исследовал «Двух капитанов» Вениамина Каверина: главный герой, Саня Григорьев, был для него настоящим кумиром. И потому он хотел изучить историю создания книги, мнения критиков.
Интересно, что старшеклассники чаще выбирают для исследований произведения XX века, а ребята помладше берутся за сказки.
Две девочки-близняшки писали работу «Близнецы в русской литературе». Они очень эффектно смотрелись во время защиты
Дети защищают работы на школьной конференции — это обязательный этап. Перед ней я провожу консультации, встречаюсь с учениками — в группах и индивидуально. Дети заранее тренируются выступать перед публикой и отвечать на вопросы, не нервничая. Получают своеобразную закалку не только перед выступлением, но и перед учебой в университете.
После школьного этапа многие едут на всероссийские и даже международные конференции. Целевая аудитория исследований, конечно, другие школьники. Хотя старшеклассники рассчитывают и на интерес студентов. Некоторые наши ученики даже публиковали статьи в научных журналах.
В работе мне очень помогает, что у меня есть опыт и научные наработки: во время учебы в аспирантуре я писала много статей. Кстати, кандидатскую диссертацию я в итоге защитила, когда уже работала в школе.
УЧИТЕЛЯ
«Учителя сами виноваты, что существует неуважение к профессии педагога». Учительница из Иркутска — о ленивых педагогах, обманах на экзамене и наглых родителях
УЧИТЕЛЯ
«Молодёжи, которая идёт работать в школу, я просто сочувствую». Монолог учительницы с 23-летним стажем
УЧИТЕЛЯ
«Когда ко мне приходят разъярённые родители, я прошу их выслушать и мою версию событий». Учительница из Калининграда — о классных современных детях и бумажной волоките
Люди ходят, но их не обучали ходить по правилам. Хотя с годами у меня возникли проблемы с позвоночником, а врач мне объяснил, что всё из-за того, что в детстве не занимались моей правильной осанкой и походкой. Надо обучаться даже тому, что дано от природы. Русский был дан от рождения, а я был отстающим учеником на уроках русского, хотя на уроках литературы меня хвалили (https://mel.fm/blog/yury-nikolsky/35967-kak-ya-ispravil-dvoyku-po-literature-na-pyaterku). Писал с ошибками, но меня понимали!
Не люблю правила, поэтому не стал защищать кандидатскую. Не стал защищать, так как надо выполнять требования ВАК. Не участвовал в олимпиадах, так как надо выполнять чужие правила. Мои научные труды сейчас преподают студентам, хотя я не печатался в солидных журналах, так как не хотел тратить время на выполнение их правил.
Почему нобелевские лауреаты не выдвигают сами себя, не проходят унизительную процедуру защиты по чьим-то правилам? Почему нет унизительной защиты в университетах с мировым именем? Почему экзамены по русскому языку становятся всё сложнее для ученика, но не для искусственного интеллекта? Так для чего мне надо знать все правила русского языка? Или только для сдачи ЕГЭ?
У меня возникает внутренний конфликт при этих вопросах.