В Bookmate Originals вышел перевод исследования Клайва Томпсона, журналиста The New York Times Magazine, о том, когда и почему поменялся гендерный баланс в IT-индустрии. Специально для «Мела» Георгий Слугин собрал наиболее интересные факты, которые заставят многих родителей взглянуть на профессию программиста по-другому.
1. Первой программисткой была именно женщина — и было это почти 200 лет назад
В 1833 году леди Ада Лавлейс, молодой английский математик, встретилась с изобретателем Чарльзом Бэббиджем, который усердно работал над тем, что он сам называл «аналитической машиной» — устройством, состоящим из металлических шестеренок, способным выполнять команды «если/то» и хранить информацию в памяти. Воодушевленная его идеями Лавлейс смогла оценить огромный потенциал такого устройства. Она поняла, что вычислитель, который может модифицировать собственные инструкции и менять содержимое памяти, — это нечто гораздо более мощное, чем механический калькулятор.
Чтобы доказать это, Лавлейс написала алгоритм, который позволил бы «аналитической машине» вычислить последовательность чисел Бернулли. Именно этот алгоритм принято считать первой компьютерной программой в истории. Лавлейс не страдала от заниженной самооценки. «Мой мозг — нечто большее, чем просто смертная субстанция, и время это покажет», — записала она однажды. Увы, Бэббиджу не удалось построить свою машину, и Лавлейс, которая умерла от рака в 36 лет, так и не довелось увидеть свой код в действии.
2. В 40-х и 50-х годах на работу программистом принимали всех, кто мог пройти тест на логическое мышление. Считалось, что такой тип мышления присущ женщинам
Когда появились цифровые компьютеры, женщины стали первопроходцами в написании программного обеспечения для них. В то время мужчины в индустрии смотрели на код как на вторичную и не особенно интересную задачу. Подлинный путь к славе пролегал через создание самого оборудования. Программное обеспечение? «Тогда еще даже такого термина не изобрели», — говорит Дженнифер С. Лайт, профессор Массачусетского технологического института (MIT), которая занимается историей науки и технологии.
Мэри Аллен Уилкс, мэрилендский подросток 50-х, мечтала об адвокатской карьере. Но в один прекрасный день 1950 года, в старших классах средней школы, учитель географии удивил ее замечанием: «Мэри Аллен, когда ты вырастешь, тебе надо стать программисткой!» Уилкс понятия не имела, кто такие программисты, — более того, она весьма смутно представляла себе, что такое компьютер. Как, впрочем, и большинство американцев в те времена.
Ко времени выпуска из колледжа в 1959 году Уилкс уже поняла, что ее юридические устремления несбыточны — ее бы вряд ли взяли в судебную адвокатуру. Вероятнее всего, ей пришлось бы стать библиотекарем в области права, секретарем, заниматься бумагами по имуществу или недвижимости.
Но Уилкс помнила совет школьного учителя. В колледже говорили, что компьютеры станут ключом к будущему, а она знала, что компьютеры есть в MIT. В день выпуска Мэри Аллен попросила родителей отвезти ее в институт, отправилась прямиком в отдел кадров и спросила, есть ли у них работа для программистов. И ее взяли.
Сегодня может показаться странным, что в институте взяли случайного кандидата без всякого опыта в программировании. Но тогда практически ни у кого такого опыта не было
Самой дисциплины еще толком не существовало (к примеру, в Стэнфордском университете отделение информатики появилось только в 1965 году). Поэтому учреждения, которым были нужны программисты, просто проводили тесты на логическое мышление. У Уилкс была некоторая подготовка: занимаясь философией, она изучала формальную логику, что дало ей представление о построении доказательств и выводов путем составления цепочек утверждений с логическими операторами. А это было похоже на программирование.
Она быстро стала специалистом в новой области. Сначала Уилкс работала на IBM 704, для которого нужно было писать код на мудреном ассемблере (рядовая команда могла выглядеть как «LXA A, K» — это означало, что компьютер должен взять число в ячейке памяти A и загрузить его в индексный регистр K). Даже сам ввод программы в IBM 704 был трудоемким делом: не было ни клавиатур, ни дисплеев. Уилкс приходилось писать программу на бумаге, а затем отдавать ее наборщику, который переводил каждую команду в дырки на перфокарте. Потом она относила ящики с перфокартами оператору, который загружал их в считывающее устройство. Компьютер выполнял программу и выдавал результаты на принтер.
Нередко код, написанный Мэри Аллен, не давал нужного результата. Тогда ей приходилось внимательно изучать каждый фрагмент, чтобы найти ошибку, двигаясь мысленно от строчки к строчке и представляя, как машина выполняет команды, — и тем самым словно превращая свой мозг в компьютер. Пройдя этот путь, она переписывала программу. Возможности большинства компьютеров в то время были весьма ограничены:
IBM 704 могла держать в своей памяти всего около 4000 «слов» кода
Хорошие программисты писали точный, изящный код и никогда не тратили лишних слов. Они были поэтами битов.
К тому моменту женщины уже сыграли основополагающую роль в предыстории кибернетики. Во время Второй мировой войны женщины управляли первыми вычислительными машинами в британском Блетчли-парк, взламывая с их помощью шифры.
3. «Компьютерные девушки», или «Беременные программисты»: пока профессия не стала престижной, более четверти кодеров были женщинами
К 1960 году в США, согласно государственной статистике, более четверти программистов были женщинами. Мэри Аллен Уилкс вспоминает, что в 1960-х в Линкольновских лабораториях MIT, где она работала, большинство тех, кто по правительственной классификации считался «профессиональным программистом», были женщинами. Тогда это еще не было престижной работой.
Когда компании стали использовать программы для расчета заработной платы и обработки данных, количество рабочих мест для программистов сильно выросло. В тот момент у мужчин не было никаких специальных преимуществ. Наниматели просто искали претендентов с логическими навыками — аккуратных и с математическим складом мышления. В этом отношении гендерные стереотипы работали в пользу женщин: некоторые управленцы считали, что традиционное преимущество женщин в таких трудоемких видах деятельности, как вязание или ткацкое ремесло, демонстрировало именно то устройство мышления, которое требовалось.
В 1957 году в рамках программы набора кадров IBM выпустило брошюру под названием «Мои прекрасные леди», призывающую женщин подавать заявки на работу
В книге «Ваша карьера в компьютерах» 1968 года утверждалось, что из людей, которые любят готовить по поваренной книге, получаются хорошие программисты
Нехватка рабочих рук была такова, что молодая чернокожая женщина Арлин Гвендолин Ли смогла стать одной из первых программисток в Канаде, несмотря на открытую расовую дискриминацию того времени.
Арлин и ее белому бойфренду никто не сдавал жилье, поэтому им требовались деньги для покупки дома. В начале 60-х она увидела в одной из газет Торонто объявление о найме обработчиков данных и системных аналитиков. Она убедила нанимателей, которые были сплошь белыми, дать ей пройти тест на способность к программированию. После результата в 99% сотрудники устроили ей допрос с пристрастием, а затем взяли на работу.
«Мне не было сложно, — рассказывала Ли. — Компьютеру было совершенно все равно, что перед ним женщина, и к тому же черная»
Элси Шатт научилась программировать, подрабатывая во время летних каникул на Абердинском испытательном полигоне в Мэриленде. Во время академического отпуска в магистратуре, она устроилась в компанию Raytheon. Мужчин и женщин, занимавшихся программированием, там было примерно поровну, что ее страшно удивило — программирование считалось абсолютно женской работой.
Когда в 1957 году у Элси Шатт родился ребенок, ей пришлось уволиться. Тогда она создала свою консультационную фирму Computations Inc., которая создавала код для корпораций. Она нанимала домохозяек на неполный рабочий день; если они не умели программировать, она их обучала. Днем женщины занимались своими детьми, а ночью писали код, арендуя время на местных компьютерах.
«Это превратилось в некую миссию, — рассказывала Шатт. — Я давала работу талантливым женщинам, которые хорошо делали свое дело, но не могли найти работу на неполный рабочий день». Business Week в статье 1963 года назвал команду Computations «беременными программистами» и сопроводил текст изображением колыбельки в холле и матерью, сидящей за составлением программы (статья была озаглавлена «Совмещая математику и материнство»).
К 1967 году женщин-программистов было уже так много, что журнал Cosmopolitan опубликовал статью «Компьютерные девушки»
Статья была проиллюстрирована фотографиями женщин у компьютеров, напоминавших рубку атомного авианосца USS Enterprise. В тексте отмечалось, что женщины могут заработать в этой профессии до $20 000 в год (более $150 000 в сегодняшних деньгах). Это был редкий пример интеллектуальной работы, где они могли преуспеть. Практически во всех прочих высококвалифицированных профессиональных сферах женщин было мало. Даже женщины со степенью в математике могли лишь преподавать математику в высшей школе или заниматься механическими вычислениями в страховых компаниях.
4. Мальчики в 2,5 раза чаще получали в подарок персональные компьютеры, и процент девушек в сфере IT начал падать
Переломный момент наступил около 1984 года. Десятилетием раньше исследование показывало, что число мужчин и женщин, интересующихся карьерой программиста, было одинаковым. Но затем все будто пошло вспять. Начиная с 1984 года процент женщин в этой сфере начал падать, и к 2010-му он сократился вдвое: только 17,6% студентов, выпустившихся с дипломом по компьютерным и информационным программам, были женщинами.
Одна из причин этого сокращения связана с тем, как дети знакомились с программированием. Появление персональных компьютеров в конце 1970 — начале 1980-х перекроило состав студентов, стремившихся на компьютерные направления. До этого практически любой студент в колледже никогда не касался компьютера и даже близко к нему не подходил. Когда же в домах стало появляться первое поколение персональных компьютеров — Commodore 64 или TRS-80, — подростки получили возможность с ними возиться, постепенно осваивая основные понятия кодинга в свободное время.
К середине 1980-х некоторые первокурсники колледжей были уже довольно сведущи в программировании. И большинство из них были мужчинами. Это обнаружили двое ученых, когда стали изучать причины снижения доли поступающих женщин.
Одним из этих исследователей был Аллан Фишер, работавший тогда заместителем декана Института компьютерных наук в Университете Карнеги — Меллона. В 1994 году он нанял социолога Джейн Марголис, которая в течение четырех лет интервьюировала студентов, обучавшихся в Институте компьютерных наук Карнеги — Меллона.
Марголис обнаружила, что почти все первокурсники с опытом в программировании были юношами. Они больше взаимодействовали с компьютерами, чем девушки: например, мальчики в два с лишним раза чаще получали компьютер в подарок от родителей.
А если родители покупали компьютер для всей семьи, они гораздо чаще ставили его в комнату к сыну, а не к дочери
Сыновья также практиковались вместе с отцами, когда те вместе с ними разбирали учебники по бейсику. К девочкам это не относилось. «Это было важным результатом нашего исследования, — говорит Марголис. — Почти каждая студентка рассказывала, что ее отец занимался с братом, а ей приходилось бороться за его внимание».
Матери, как правило, гораздо меньше имели дело с компьютерами. Даже те девочки, которые интересовались информатикой, улавливали это отношение и умеряли свой пыл. Исторически эти роли были привычны: мальчиков поощряли в игре с конструкторами и электронными наборами, а девочек подталкивали в сторону кукол и игрушечных кухонь.
В школе девочки встречали то же отношение: компьютеры — для мальчиков
Мальчики-ботаники, которые сбивались в компьютерные клубы отчасти и для того, чтобы избежать издевательств школьных задир, нередко и сами начинали воспроизводить тот же исключающий поведенческий паттерн, сознательно или нет (в этих группах с пренебрежением относились не только к девочкам, но и к чернокожим и латиноамериканским сверстникам).
Это объясняло, почему первокурсники в Карнеги — Меллона столь отчетливо делились на значительную часть мужчин, уже знакомых с базовыми понятиями программирования, и женщин, которые зачастую были в этом полными новичками. Возникал культурный раскол, женщины начинали сомневаться в собственных способностях, в возможности когда-либо сравняться с мужчинами.
5. Сейчас в Кремниевой долине работает всего 20% женщин
В 2017 году аналитический отчет Recode, новостного сайта, освещающего технологическую индустрию, сообщал, что 20% сотрудников Google составляли женщины, 1% — чернокожие, 3% — латиноамериканцы. Почти те же цифры у Facebook; в Twitter доля 15%, 2% и 4% соответственно.
Кейт Хастон была разработчиком в Google с 2011 по 2014 год и слышала, как коллеги размышляли о низкой доле женщин среди программистов компании. Они утверждали, что Google нанимает лучших — а значит, тот факт, что женщин не нанимают, объясняется тем, что им не хватает врожденной логики или упорства.
Летом 2017-го сотрудник Google Джеймс Деймор изложил в тексте для внутренней рассылки свои соображения о том, что некоторые качества, обычно присущие женщинам, включая, например, повышенную тревожность, объясняют их отставание в состязательном мире программирования. Он ссылался на нейробиолога-когнитивиста Саймона Барон-Коэна, по теории которого мужской мозг более склонен к «систематизации» в сравнении с «эмпатизирующим» женским. Google уволил Деймора, объяснив, что не может держать в штате человека, который утверждает, что его коллеги-женщины изначально непригодны для работы.
Как в 15 лет стать старшим разработчиком «ВКонтакте»
Если причина гендерного дисбаланса в программировании — биология, остается необъяснимым лидерство женщин на заре формирования отрасли в Америке, когда работа была значительно сложнее, чем сегодня. Это было движение на ощупь, всю математику приходилось делать в бинарном или шестнадцатеричном формате, не было никаких интернет-форумов, не было поисковиков, к которым можно обратиться, если возникли проблемы с отладкой. Был только твой мозг, в одиночку сражающийся с адскими проблемами.
6. В Индии около 40% студентов, изучающих информатику и смежные с ней специальности, — женщины
И это несмотря на крайне серьезные барьеры на пути женщины-программиста: в Индии настолько жесткие гендерные роли, что у студенток колледжа часто действует комендантский час, запрещающий работать в компьютерной лаборатории после 8 часов вечера.
Но, как выяснила социолог Роли Варма, у индийских женщин есть одно большое культурное преимущество по сравнению с американками: родители гораздо больше поощряют их делать первые шаги на этом поприще. Кроме того, женщины видят в программировании безопасную работу, которая позволяет находиться в помещении, сокращая таким образом опасность сексуального преследования на улице.
Иными словами, в Индии женщина-программист — явление абсолютно нормальное. Аналогичная картина сложилась в Малайзии, где в 2001 году — именно тогда, когда доля американских женщин в компьютерной индустрии упала до минимума — женщины составляли 52% от специализирующихся в компьютерах студентов.
Полную версию материала о женщинах-программистах можно прочитать на сервисе Bookmate. Раз в две недели Bookmate Originals выпускает переводные статьи из лучших зарубежных СМИ в цикле Singles. Достаточно объемные и значимые тексты, чтобы их можно было читать как небольшие книги — быстрые, емкие и актуальные.
Перевод Николая Охотина. Здесь можно прочитать оригинал рассказа на английском языке в The New York Times Magazine.
Фото на обложке: Shutterstock / Everett Collection
Женщина-программист, 34 года, выпускница ВМиК МГУ. Таки работающая неполный день (потому что двое детей), но ещё вопрос, долго ли меня такую терпеть будут…