«Родители детей во мне сомневались». Как работать в школе, если тебе всего 22: история одной учительницы

Новая точка на карте учителей — карельский город Костомукша, расположенный почти на границе с Финляндией. Там работает преподаватель младших классов Марина Володченко. Ей 22 года, и она мечтает воспитать поколение, свободное от стереотипов и умеющее постоять за себя.

«Никогда не пойду работать в сферу образования»

Я родилась в Костомукше, в 30 километрах от границы с Финляндией. Моя мама — учитель начальных классов, она работает в школе уже 22 года. Я видела, какой уставшей она приходила с работы, мне было её ужасно жалко. И всю жизнь я говорила себе: «Никогда не пойду работать в сферу образования».

Я любила биологию и химию, мечтала работать в лаборатории. В 10-м классе отправила свою научную работу по экологической теме на конкурс ПетрГУ. И в итоге заняла первое место. Наградой стало целевое направление на эколого-биологический факультет — оставалось только сдать ЕГЭ на минимальный балл.

Когда я писала ЕГЭ по русскому языку, у меня выпала шпаргалка, и мне аннулировали экзамен. Так из-за собственной глупости я не смогла попасть в вуз и поступила в педагогический колледж в Петрозаводске — на учителя начальных классов и финского языка. Именно там я поняла, что у меня получается, что преподавание — это моё.

Занятия с финскими школьниками

В 2019 году я поехала в Финляндию — проходила практику по внеурочной деятельности в местной школе. Мы учили с детьми танцы, рисовали. На финском языке проводить все это в два раза тяжелее, чем на русском. Но для меня это было отличной практикой.

Финская система образования во многом отличается от нашей. Учебная программа там намного проще, нет погони за тем, чтобы выполнить план. У учителя много помощников и тьюторов, они занимаются в том числе с детьми с инвалидностью. Каждому ребёнку на время учёбы бесплатно выдают планшет или ноутбук. Обычно нет домашних заданий, исключение — мигранты из других стран, которым нужно освоить язык. Зато у финских школьников много внеурочной деятельности.

А еще, если в финской школе ребёнок упадёт, сломает руку или ногу, учитель не будет нести за это никакой ответственности. Она лежит на родителях: считается, что это они не объяснили ребенку правила безопасности.

В 2020 году я должна была начать вести полноценные уроки в финской школе, но программу приостановили из-за пандемии. Я вернулась в Россию, окончила колледж. Сейчас преподаю финский язык как репетитор тем, кто хочет переехать в Финляндию. И работаю в школе педагогом начальных классов и робототехники.

«Иногда делаю вид, что почти плачу»

В моей школе я самая молодая из педагогов. Есть еще две девушки по 27 лет. Остальные взрослее. Первые два месяца были очень тяжёлыми. Из колледжа я пришла в эйфории, что прошла все практики на отлично. В реальности все иначе — практика была с мотивированными детьми, а в школе они могут быть разными — в том числе и сложными.

Нужно было выстроить отношения с родителями. Многие из них по возрасту годятся мне в мамы. Некоторые сомневались в моей компетентности, говорили, что не понимают, почему их дети должны выполнять те или иные задания: они же в детстве такого не проходили. Но со временем они стали ко мне прислушиваться.

Я специально пошла не в ту школу, в которой преподаёт моя мама. Вечерами мы созваниваемся, и она даёт мне советы: как лучше учить детей читать по слогам, выстраивать уроки. Я тоже могу подсказать ей что-то, что подсмотрела у учителей-блогеров: как создавать рабочие листы или подготовить праздник. Она немножко жалуется мне, а я — ей.

У меня в классе 6 девочек и 20 мальчиков. Когда на уроках дети устают и начинают плохо себя вести, я могу на пять минут включить им мультик, разрешить немного посмеяться, сделать разминку, разрешить побегать. Иногда я делаю вид, что очень расстроена, почти плачу. Тогда ребятам становится стыдно, они стараются исправиться. Администрация говорит, что мой первый класс самый дисциплинированный в параллели.

Мы вместе ходим в походы — недавно ради этого я пожертвовала курсом по финансовой грамотности. Или просто проводим время на воздухе: например, зимой после уроков лепим на улице снеговиков, играем в снежки.

«Пока, мам. Ой, Марина Александровна»

В начале года у одного из моих учеников была тяжелая жизненная ситуация. Я видела, что у него есть трудности в семье: это было заметно по синякам на его теле, по его состоянию. Я обратилась к социальному педагогу и психологу и попросила поработать с мальчиком, обратить внимание на то, что с ним происходит. Они не восприняли мою просьбу всерьез: было начало учебного года, ребёнок адаптировался, а я — педагог, который вышел на работу сразу после педколледжа, могу чего-то не понимать.

Через несколько дней мы узнали, что мама этого ребёнка покончила с собой

Это было самое тяжёлое, что случилось со мной на работе. Пока были похороны, ребёнок много времени проводил со мной. Мы вместе делали домашние задания, ходили гулять. Сейчас его состояние стабилизируется. Мальчик живёт с бабушкой, он с ней в хороших отношениях.

Вообще, сейчас мальчики намного нежнее, ранимее, чем девочки. У них есть такая привязанность ко мне, почти влюблённость. Уходя на каникулы, ребёнок может случайно сказать: «Пока, мам. Ой, Марина Александровна». Называют меня Маришкой, Мариночкой Александровной. Спрашивают: «Можно я вас сфотографирую?» «Зачем?» — «Чтобы на выходных вспоминать».

Девочки чувствуют себя старше, мудрее. У каждой свой характер. Мамой они меня не называют, но своей подругой считают. Мы можем пообсуждать маникюр, причёску.

Я дружу с детьми и считаю, что это нормально. Но вне урока. На перемене мы можем играть в настольные игры, собирать пазлы, вставать на мостик. В классе я строгий учитель. На уроке должна быть идеальная тишина и прилежная работа.

«Представим, что за вами идёт Хагги Вагги»

Я стараюсь быть на одной волне с детьми. С мальчишками мы можем обсудить «Бравл Старс» и другие игры. На переменах дети проходят испытания из сериала «Игра в кальмара» — я не ругаю их за это.

Если ребёнок играет в эти игры, это не значит, что он плохой ребёнок. От любой игры можно оттолкнуться и создать что-то новое. Как минимум предложить ребенку почитать комиксы, истории о знакомых персонажах.

Сейчас в школе есть множество предметов, о которых я в начальной школе даже не знала: от финансовой грамотности до астрономии. Но с детьми не говорят о том, о чём действительно важно говорить. Мы же беседуем с ними о том, что жестокие вещи — это плохо. Например, многие дети все еще не знают, что делать, если к ним на улице подошёл незнакомый человек.

Такие темы я часто поднимаю на классном часе, а иногда даже использую 15 минут от времени урока, если нужно поговорить о безопасности.

Обычно мы проигрываем разные ситуации, используя понятные детям образы: «Давайте представим, что за вами идёт Хагги Вагги». В игровой форме я задаю определённые правила и установки: что делать в том или ином случае, что можно сказать, к кому обратиться.

Для детей это становится не таким страшным, как если бы я говорила: «Этот дядя увезёт тебя в лес и убьёт». Иногда они просят совета: «Ко мне приставал старшеклассник, что делать?» И мы посвящаем этой теме отдельное занятие.

Я за комфорт и безопасность детей, за их личное мнение. Пусть ребёнок некрасиво пишет букву «А», важнее, чтобы он был здоров и умел чётко действовать при опасных ситуациях.

После моих занятий ребята рассказывали: «Вчера за мной шёл дядя, я подошёл к тёте и попросил её проводить меня домой». Мне очень радостно, что наши разговоры и игры работают.

Тикток и личная жизнь

У меня есть тикток. Там я рассказываю о ситуациях из своей жизни в немного утрированной форме. Не всегда мои шутки следует воспринимать как критику каких-то явлений. Мне нравится, что там собирается аудитория не из моих знакомых, а из тех людей, которым я интересна. Я же подписываюсь на то, что интересно мне. В том числе там много лайфхаков для учителей.

Мои ученики тоже снимают тиктоки, иногда показывают их мне. Но о моём тиктоке они не знают. Я не рассказываю о своём аккаунте: опасаюсь реакции родителей и администрации.

При этом в соцсетях мы с родителями общаемся. Некоторые из них подписаны на меня и в тиктоке. Но на первом же собрании мы обсудили правила: если они ожидают от меня суперэстетичных педагогических фотографий и считают, что учитель не может выпить бокал шампанского на свадьбе, тогда просто не нужно добавляться ко мне в друзья. То есть мы на берегу обговорили, что у меня есть личная жизнь.

Если бы меня уволили за тикток, мне не было бы грустно. Это значит, что я состоялась как учитель и больше (кроме тиктока) ко мне претензий нет. Но не хотелось бы, чтобы такая ситуация возникла.

Для меня важна мысль, что я занимаюсь воспитанием будущего поколения. Хочется, чтобы эти люди не жили в страхе, постоянно на кого-то оглядываясь, умели свободно выражать своё мнение, решали конфликты в свободном разговоре. Я бы хотела воспитать психологически здоровых людей, которые могли бы сделать что-то для мира: стать великими врачами, учёными, полететь в космос.