Праздничную линейку на «Меле» объявляем открытой! Слово заслуженному учителю России, директору московского Центра образования № 109 Евгению Ямбургу. У нас никакого официоза. Доктор наук, академик и педагог с 42-летним стажем честно размышляет над главными проблемами современной школы. И предлагает для них решения.
Директору нужно постоянно всё проверять
Сегодня директор — это и швец, и жнец, и на дуде игрец. С одной стороны, он, конечно, менеджер, управленец. А значит, обязан контролировать всё, что связано с финансовыми, правовыми, кадровыми вопросами. Но, с другой стороны, директор — первый педагог школы. Поэтому его содержательная, педагогическая, психологическая, культурологическая деятельность не менее важна.
Это два плеча коромысла, которые надо держать в равновесии, что, конечно, очень сложно. Постоянно нужно ставить перед собой вопросы: «Во имя чего мы что-то делаем?», «Куда мы движемся?»
Замечательный древнеримский философ Сенека писал: «Если не знаешь, куда плыть, ни один ветер попутным не будет». Вот и нашу школьную лодку в последние десятилетия качало из стороны в сторону. То мы были фанатично влюблены в ребёнка и утверждали, что педагогика педоцентрична. Потом ветер изменился, и все стали говорить о ключевых компетенциях, которые во главе всего и которые надо непременно у детей развивать.
Это такие шаги, которые сбивают с толку, потому что образование, помимо всего прочего, — довольно инертная сфера. Оно должно и поспевать за временем, даже опережать его, но при этом наследовать какие-то традиции. И здесь директору требуется так называемая философская категория меры. Надо всё постоянно проверять.
Педагогов не учат работать со сложными детьми
Опора только на «Сколково», на победы в международных олимпиадах, на то, чтобы обеспечить высокие рейтинги, чрезвычайно опасна для современной школы.
Мы соревнуемся в количестве одарённых детей, а остальных считаем неугодными, выпихиваем из школ. Но именно эти дети потом остаются жить в маленьких городах (а не уезжают учиться в столичные вузы), становятся частью их общества, работают и отвечают за качество жизни людей там.
Повернём картинку другой стороной: среди тех же одарённых детей с девиациями не меньше, а больше, чем среди обычных. Таким детям, наряду со сложными подростками или детьми с особенностями, требуется медико-психолого-педагогическое сопровождение. Увы, оно в современных школах практически упразднено.
За последнее десятилетие было сделано почти всё, чтобы уничтожить психолого-педагогические службы в школе
Делалось это в целях оптимизации финансирования школ и штатного расписания. Детей сложных становится всё больше, а мы избавляемся от специалистов по инаковости: психологов, дефектологов, логопедов. Стоит ли после этого удивляться, что в школе процветают буллинг, травля и другие подобные явления?
Я очень завидую медикам. Мой добрый друг — известный хирург Лео Бокерия. Ему уже 80, но он продолжает оперировать, чтобы руки не забывали. И любой уважающий себя медицинский университет имеет собственную клинику, куда может прийти профессор со своими студентами. Вместе они совершают обход: видят манеру общения, видят, как доктор располагает к себе больного, ставит диагноз. Дальше студенты смотрят на плазме, как он ведёт операцию. После этого становятся рядом и ассистируют.
Ничего подобного нет практически ни в одном педагогическом вузе. Читать лекции, вести семинары — это много кто может. А ты встань к учительскому столу и проведи урок, заинтересуй целый класс, дай мастер-класс — как это делается. Если педагогику преподают профессора, которые живых детей не видели лет сорок, — это не образование, а фейк.
Опасно путать религию и идеологию
Сегодня принято считать, что Запад, погрязший в погоне за прибылью, потерял те скрепы, духовность, которые мы якобы имеем. «У нас особенная стать», «Мы не такие, как все» и так далее. В связи с этим у меня всё чаще складывается ощущение, что главной фигурой в современной школе может стать только какой-то православный военрук. Может быть, такая метафора покажется кому-то слишком грубой, но настрой «Вперёд с головой, повёрнутой назад» — он, конечно, очень опасен.
Он не совместим ни с новыми технологиями, ни с инновациями, к которым мы так стремимся, ни с необходимостью открытого взаимодействия со всем миром.
Не так давно ко мне в школу перевелась четвероклассница из другого города. Она училась в гимназии, где ввели элективные курсы: православие, ислам, иудаизм, светская этика. И девочка мне говорит: «Евгений Саныч, вы не представляете, какое счастье, что мы православные». Я говорю: «Нет возражений». «Но вы не представляете, как я ненавижу католиков!» Я удивляюсь: «За что?» «Так они же молятся Примадонне!» — возмущается девочка.
Я, конечно, объяснил, что Примадонна — это Алла Борисовна Пугачёва, а молятся католики Мадонне, православной Матери Божьей. Девочка была изумлена
Дело, конечно, не в ребёнке, а в том, что взрослые, причём не просто взрослые, а учителя, уже успели отравить её сознание ненавистью к братской конфессии.
Я влюблён в Януша Корчака, а также во многих людей, которые о нём писали. Есть замечательная поэма Галича «Кадиш». От имени Корчака Галич там произносит: «Я старался сделать всё, что мог, / Не просил судьбу ни разу: высвободи! / Но скажу на самой смертной исповеди, / Если есть на свете детский Бог: / Всё я, Боже, совершил сполна, — / Где, в которой расписаться ведомости? / Об одном прошу: спаси от ненависти, / Мне не причитается она».
Опасно путать религию и идеологию, контакт с собственной глубиной, который даёт подлинная вера, и обрядоверие. Ведь это очень легко — превратить религию в достаточно агрессивную идеологию. В такой сложной стране, как наша — во-первых, стране поликонфессиональной, во-вторых, многонациональной, — школа должна оставаться светской, потому что это элементарная техника безопасности.
Но «быть светской» не означает быть агрессивно атеистической. Давайте эти вещи опять не смешивать и не путать! Для меня очень важно в огромной школе, где 22 национальности: и евреи, и русские, и чеченцы, и армяне, и грузины, где есть и мусульмане, и христиане, и буддисты, — важно, чтобы главной наукой в школе стала та, которую чётко определил Булат Окуджава, — «святая наука расслышать друг друга».
У детей потеряно чувство живого слова
Ещё один миф, не менее опасный, — мнение, что цифра нас спасёт. Что гаджеты решат все проблемы. Нет, я вовсе не против гаджетов, наоборот. Но тут опять-таки очень важен баланс.
Несколько лет назад я сидел в жюри на региональном конкурсе «Учитель года». Это был год двухсотлетия со дня рождения Михаила Юрьевича Лермонтова. Учительница, уже достаточно опытная, вела открытый урок, посвящённый его творчеству. И у неё была интерактивная доска, портреты Лермонтова и героев его произведений в фас и в профиль, различные схемы взаимосвязи произведений писателя, — всё это в электронном виде… А я бы на таком уроке свечу зажёг.
Мы бы вслух при свече читали стихи, потому что у современных детей потеряно чувство живого слова. Это, конечно, не значит, что я зову всех обратно в пещеры: на другом уроке планшет или интерактивная доска были бы необходимы.
Наивно полагать, что при помощи гаджета можно сделать абсолютно всё
Я категорически не согласен, что всё можно измерить, просчитать эффективность всего, включая результат образования ребёнка, уровень его развития. Такие тонкие вещи, как система ценностей, нравственность человека, не поддаются математическому и любому другому анализу. В этой ситуации я глубоко убеждён, что педагогика важнее экономики.
Умелая и мобильная сволочь ещё опаснее, чем необученная
Мир познаётся одинаково умом и сердцем. И понятно, что педагогические методы вооружения детей компетенциями, конечно, важны. Современный человек, если он не хочет быть социальным инвалидом, должен владеть интернетом, уметь пользоваться банковскими счетами, водить машину, знать по крайней мере хотя бы один иностранный язык. Он должен быть умелым и мобильным. Но не надо забывать, что умелая и мобильная сволочь ещё опаснее, чем необученная. Поэтому, помимо развития индивидуальных компетенций каждого ребёнка, школа должна формировать духовность человека.
Как совместить всё это в рамках одной учебной программы? Как определить и наметить стратегию? Нужно просто не забывать: педагогика — девушка очень ветреная и полигамная. Она сотрудничает со всеми: с философией, культурологией, психологией, медициной, религиоведением. Одна она, увы, ничего не может. И современная школа, безусловно, должна практиковать серьёзный междисциплинарный подход, без которого педагогика просто высыхает. Только с такой оптикой, вместе с детьми наблюдая и анализируя, что происходит в мире, можно прокладывать какие-то правильные пути.
Фото: Wikimedia Commons (Svklimkin). Иллюстрации: Shutterstock (ATK WORK, davooda)
Абстрактный гуманизм Запада?
Православие воспитывает настоящих борцов за свою совесть.
Не в общеобразовательной школе, но в воскресной у церкви.