«Возможно, кто-то считает меня ужасной матерью». Правила воспитания Ольги Маркес

Музыкант, основательница школы #sekta Ольга Маркес всегда скептически говорит о своих материнских заслугах — много работает, мало времени проводит с сыновьями Ежи (5 лет) и Мироном (3 года), не озабочена вопросами раннего развития и правильного питания. Может быть, это и не образцовая картинка, зато очень честный рассказ о жизни работающей мамы.

1. Есть профессиональные матери, а есть — любители. Я точно мама-любитель. Каждый родитель хочет для своего ребёнка самого лучшего, но все распределяют ресурсы по-разному. Кто-то готов бросить максимальное количество сил на воспитание детей, а я не могу посвятить себя полностью материнству. Я не была в декрете, работала от начала до конца. Я не прожила все эти минуты младенчества, не была сосредоточена на этапах развития моих детей. У меня есть знакомая девушка, у которой ребёнок — ровесник моего старшего сына — уже стоит на горных лыжах, учит китайский и английский с носителями. Она занимается его развитием ежедневно и по много часов. Так вот она говорила мне, что испытывает огромную вину, даже занимаясь спортом! А я человек, который может видеть детей час в день — и думать, как же круто, что я целый час с ними провела. Мы, как инопланетяне, с разных планет. Я восхищаюсь ей, и не знаю, осуждают ли меня люди, считая ужасной матерью. Или кто-то из них, может быть, уважает меня за мою работу.

2. Я перестала быть чайлдфри, только когда на УЗИ мне сообщили о беременности. До этого говорили, что я не могу иметь детей, я не собиралась идти против природы. Моя жизнь была полноценной и без детей. Но как только я узнала, что беременна, я очень обрадовалась. В итоге материнство было интегрировано в мою жизнь, но не изменило её полностью.

Я понимаю женщин, которые не хотят иметь детей, и не считаю, что это обязательное условие полноценной жизни

И уж тем более счастья. Для меня такое отношение к детям — это немного привет из прошлого века, когда родители жили по принципу, что дети и семья обязательно должны быть у каждого человека. Я считаю, что дети — это как счастье, так и большой труд, и не все должны на себя этот труд брать. Это выбор, который каждая женщина должна делать самостоятельно, а общество не должно на неё давить.

3. Чувство вины хорошо регулирует баланс жизни. Когда я чувствую вину перед детьми, я понимаю, что слишком увлеклась какими-то другими вещами и перестала быть достаточно вовлечённой в их жизнь. Или понимаю, что провожу с ними время, но формально. Для меня вина — не то чувство, от которого надо избавиться, а то чувство, которое надо проанализировать и понять, откуда оно берётся, а дальше устранить его источник. Например, ты пытаешься компенсировать детям своё отсутствие — пораньше приходишь с работы, играешь с ними в шахматы. Им нужны очень простые вещи — рассказать сказку, уложить спать, почитать книжку, пообниматься. Им нужны не ваши подарки, а ваше время.

4. Я хочу, чтобы мои дети видели, чем занимается их мама. Дело даже не в том, что я приношу деньги в семью, а в том, что я реализую функцию человека в обществе. Несу ответственность за других, делаю этот мир таким, каким я хочу его видеть. Для меня было очень важно в детстве, что папа брал меня на работу. Я видела, что он делает, как к нему относятся другие люди. Так и для меня теперь важно приводить сыновей на концерты, привозить их в лагерь школы #sekta, где они тренируются вместе со всеми. Они просто в шоке от того, что такое количество людей слушает их маму! Я не хочу, чтобы для них это стало поводом гордиться или считать себя особенными, но я хочу, чтобы они чувствовали важность моего дела. Я говорю им: это не просто тренировки, это вещи, которые меняют жизни людей. Многие из них не делали этого с детства, как делаете вы. Им пришлось учиться.

5. У моих детей нет режима питания или особенных спортивных тренировок. Потому что #sekta изначально была основана на принципах доброй воли каждого человека. Мы всегда были готовы помочь ему реализовать эту волю, но никогда никого не заставляли. Поэтому я на питание своих детей не влияю никаким образом. Да это практически невозможно!

Я не знаю, как заставить человека любого возраста делать что-то, чего он не хочет

Я могу аргументировать свою позицию, но если моя аргументация не работает, я бессильна. Мои дети едят простую еду: гречку, овсянку, макароны. Младший ест мясо, а старший отказывается наотрез. Для него вообще большинство продуктов — не еда. Что касается занятий, то они сами вовлекаются в тренировки, например, любят капоэйру и гимнастику. Но это был их личный выбор. Добрую волю человека нужно уважать с раннего детства.

6. Нельзя оценивать человека по внешности, его достатку и физическим особенностям. Это те несколько пунктов, из-за которых я тут же делаю строгий голос и становлюсь принципиальной мамой. Я считаю непозволительным даже в раннем детстве оценивать других людей и проявлять неуважением к ним. Ты всегда можешь оказаться на месте такого человека, которого сейчас высмеиваешь. Они должны понимать, чего стоят деньги, красота, здоровье. Каждому из нас может повезти в жизни или нет. Поэтому к любому человеку нужно относиться с уважением. Если можешь чем-то помочь, помогай, а если не можешь, не комментируй. Смотри на людей с открытым сердцем. Если они с детства этого не поймут, то не поймут никогда.

7. Инициатива в процессе изучения мира должна исходить от ребёнка. Я никогда не занималась ранним развитием своих детей. Я ничему их не учила сама. Разве что отдала их в хороший детский сад с английским языком. Но потом я никогда не проверяла, чему их там учат. Нам высылали какие-то упражнения, мы ничего не делали! И что в итоге? Они сами, прибегая домой, садятся за прописи. Для них обучение важно и интересно. Старший просит меня заниматься с ним математикой, потому что переживает за свои результаты. Когда я пытаюсь начать читать им книги, которые мне кажутся важными, но им неинтересны, я вижу, что они просто не воспринимают эту информацию.

8. Маме нужны выходные и личное пространство. У меня есть няня, которая приходит два дня через два. Это расписание, которое позволяет мне быть с детьми и в то же время полноценно работать и посвящать время себе. Потому что выходные, когда ты с детьми, не совсем выходные. У меня есть родители, которые остаются с детьми, когда я уезжаю. Я считаю, что ребёнок должен проводить время с близкими, которые могут реализовывать воспитательную функцию, пока мамы нет рядом.

Когда они с няней, я всё равно испытываю дискомфорт и чувство вины

Даже если няня классная, у меня нет ощущения, что дети получают всё. Когда они остаются с моими родителями — я спокойна. Есть, конечно, папа, который их тоже забирает периодически. Всё это для меня возможность побыть наедине с собой, зная, что дети в это время получают классное качественное общение.

9. Мои сыновья растут в матриархате. И мне от этого тяжело. Я сама росла в мощном патриархате, с авторитарным, властным и сильным папой. Мой папа — такой настоящий мужчина, который учит парней «мужским вещам»: рыбалка, работа руками, забор покрасить. Так что в нашей семье не было никаких феминистских идей даже близко, судьба успешной женщины в доме не рассматривалась. Моя жизнь — это бунт против этой системы. В собственной семье главой являюсь я, и я несу в себе функцию регулятора, устанавливаю правила и говорю, что моя задача — работать. И, честно говоря, мне в каком-то смысле за своих парней страшно. Я знаю, что мальчики, которые растут с сильными мамами, часто ждут от женщины, что она придёт сама и возьмёт инициативу на себя. Я очень надеюсь, что они смогут и позаботиться о девушке, и относиться к ней уважительно. Но я бы, наверное, не хотела, чтобы они считали меня образцом того, как должна вести себя женщина.