Учитель пишет в родительский чат и путает «тся» и «ться». Или ведёт урок и неправильно ставит ударение. Это проблема? Родители считают, что да. Наш блогер Вадим Мелешко поговорил с педагогами вузов и школьными учителями и узнал, что они об этом думают.

Идеальный учитель должен быть идеален во всём. А грамотности это касается? Встретить в школе человека, который безупречно владел бы великим и могучим русским языком, сложно (и это грустно). Вроде все понимают, что педагог, независимо от предмета, должен быть грамотным.

При этом только филологам не могут простить письменных и речевых ошибок, это считается профнепригодностью. Но географу, физруку или химику не знать правила орфографии и пунктуации можно. Главное — чтобы в своём деле не ошибался!

Как же бороться с функциональной неграмотностью в педагогической среде?

К сожалению, мы имеем дело с порочным кругом: в педвузы идут безграмотные выпускники школ, из них получаются безграмотные студенты, которые становятся безграмотными учителями и в свою очередь воспитывают столь же безграмотных учеников.

Как разорвать этот круг? Самый лёгкий и простой путь — обвинить во всём школу и заставить учителей «работать лучше». Но логичнее было бы начать с подготовки будущих педагогов.

Я поговорила со школьными и вузовскими преподавателями и узнал, стоит ли для будущих педагогов вводить дополнительные испытания, чтобы выяснить их уровень грамотности «на входе», нужны ли подобные экзамены «на выходе» и можно ли давать дипломы тем выпускникам, которые так и не научились писать без ошибок. Мнения, как говорится, разделились.

Преподаватели вузов

Наталья КУЗНЕЦОВА, заведующая кафедрой методики дошкольного и начального образования Мордовского государственного педагогического института имени М. Е. Евсеева:

Проверять грамотность надо «на входе» в вуз. Да, все абитуриенты уже прошли проверку в процессе сдачи ЕГЭ, но к нам всё равно приходят люди, которые пишут с ошибками. Для них мы организуем специальные занятия повышения грамотности, то есть не наказываем за ошибки, а помогаем от них избавиться.

Некоторые вплоть до 4-5 курсов остаются безграмотными. Это непростая проблема, ведь если человек не видит необходимости избавиться от ошибок в речи и письме, у него не будет мотивации менять что-то в жизни. Тут вопрос: можно ли допускать такого педагога в школу, к детям? Наверное, нет, это все-таки показатель профнепригодности.

Айдар КАЛИМУЛЛИН, директор Института психологии образования Казанского федерального университета, Республика Татарстан:

Хочу напомнить, что ЕГЭ по русскому языку у нас обязателен для всех выпускников школы. Другое дело — как относиться к его результатам. И это вопрос не только объективности, но и заниженных требований к выпускникам школы. Если они безграмотны, но все-таки получили достаточно баллов, чтобы поступить в педвуз, значит, что-то не так в этой системе.

С тем, что учитель должен быть грамотным по умолчанию, никто вроде бы не спорит. Если он на первом курсе пишет с ошибками, надо помочь ему подтянуться, но если он остался безграмотным вплоть до госэкзаменов, думаю, ему нельзя давать диплом. Некоторые считают, что прекрасные преподаватели физики, химии или физической культуры имеют право ошибаться в написании каких-то слов, неправильно употреблять падежи, склонения, согласования и так далее. Я уверен, это глубокое заблуждение.

Игорь ЗАГАЙНОВ, ректор Межрегионального открытого социального института, Йошкар-Ола, Республика Марий Эл:

Для всех абитуриентов, поступающих в педвузы или на педфакультеты, необходимо ввести дополнительный экзамен на проверку грамотности, хорошее знание русского языка. И это не должно быть связано с тем, насколько хорошо человек знает профильный предмет, потому что довольно странно говорить, мол, у него все пятерки по биологии и географии, значит, можно закрыть глаза на кучу орфографических и речевых ошибок.

Мы готовим людей, которые потом пойдут в школы и будут воспитывать детей, причем не только на уроках русского языка и литературы. То есть к нашим специалистам должны быть предъявлены повышенные требования! А кто им не соответствует, тем вряд ли можно выдавать документ об окончании педвуза.

Юлия БОЛОТИНА, студентка 4-го курса факультета государственного и муниципального управления Московского государственного психолого-педагогического университета:

Мне кажется, каких-либо дополнительных экзаменов на грамотность для абитуриентов вводить не нужно, ЕГЭ по русскому языку уже дает возможность понять, кто на что способен. Но если в вуз приходит человек, о котором можно сказать, что он безграмотен, с ним нужно работать, учить, мотивировать. И если он все-таки до пятого курса не исправился, то, наверное, нельзя разрешать ему идти в школу.

К филологам требования должны быть строже. К учителям изо, музыки или физкультуры — менее строгие. Хотя я бы не отдала своего ребенка педагогу, который на доске пишет с ошибками, выражается коряво и неправильно произносит те или иные слова.

Виталий КАНТОР, директор Института дефектологического образования и реабилитации Российского государственного педагогического университета имени Герцена, Санкт-Петербург:

ЕГЭ в целом позволяет нам оценивать качество абитуриентов без вступительных экзаменов. Но когда мы набираем, например, будущих логопедов, нам очень важно понять, с кем же предстоит работать, как эти люди сами пишут и говорят. А здесь одним ЕГЭ не обойтись, явно. И соответствующие курсы для всех студентов уж точно не помешали бы. А поскольку эту дисциплину имеет смысл сделать обязательной, то тогда уже можно будет всерьез говорить о том, что неуспевающие рискуют не быть аттестованными, а значит, не быть допущенными к госам.

Виктория ПРОТОПОПОВА, проректор по дополнительному и профессиональному образованию Южного университета, Ростов-на-Дону:

Вступительные испытания для наших абитуриентов и без того достаточно серьезные, чтобы вводить какой-либо дополнительный экзамен на грамотность. Если же после поступления выясняется, что у студента есть проблемы с русским языком, у нас есть 4 года бакалавриата и 2 года магистратуры, чтобы ему помочь. В нашем вузе так и происходит. Но если на выходе из университета выясняется, что человек все равно не освоил язык, существует система послевузовского дополнительного образования, куда его можно направить. Правда, уже за свой счет.

Ольга СМОЛЯНИНОВА, директор Института педагогики, психологии и социологии Сибирского федерального университета, Красноярск:

У нас в вузе для студентов всех специальностей введена отдельная дисциплина — русский язык, литература и культура речи. Вынуждена констатировать: к нам приходят люди с очень низким уровнем грамотности. Но мы понимаем важность проблемы и работаем над ее решением. За 4 года трудно сделать так, чтобы все безупречно овладели русским языком. По-хорошему, не надо было бы допускать тех, кто продолжает писать и говорить с ошибками, к работе с детьми. Но давайте смотреть правде в глаза: в школах некому работать, у нас в регионе куча вакансий, директора готовы брать любого, даже безграмотного, лишь бы он имел диплом. Им просто не из кого выбирать.

Школьные педагоги

Любовь Бенделева:

Не надо опять возвращаться к тому, чтобы вступительное сочинение было обязательным для всех абитуриентов. Но вот курсы грамотной речи, ораторского искусства или просто русского языка для всех студентов всех факультетов на протяжении обучения в педвузе просто необходимы! Равно как испытание на грамотность в конце.

Галина Мусихина:

Плохое знание языка не должно быть преградой для педагога-предметника, за исключением случаев, когда он в слове из четырех букв делает пять ошибок. Человек может говорить и писать грамотно, но не прижиться в школе — некоторые просто не любят детей. Неужели такие люди предпочтительнее?

Елена Найденова:

С одной стороны, если вводить дополнительные вступительные испытания на грамотность, боюсь, педагогические вузы останутся без студентов вообще. С другой стороны, курсы русского языка и культуры речи есть на многих факультетах, по ним сдают зачет или экзамен. И здесь уже претензии нужно предъявлять к вузовским преподавателям, к их оценкам и подписи в зачетке.

Татьяна Носова:

Курсами проблему полностью не решить. Не знаю, как в городских, а в сельских школах порой работают совсем не выпускники педвузов. Одна коллега окончила колледж по специальности «правоведение», другая училась на бухгалтера, но 20 лет вела музыку и изо, третья тоже ведет технологию без педагогического образования. Конечно, все они в письме делают ошибки, да и речь не очень. Пытаешься исправить — обижаются.

Инна Полякова:

Можно подумать, педвузы прям-таки купаются в абитуриентах! Скоро в школах не только грамотных, но и безграмотных учителей не останется.

Александр Серолапкин:

А как же педагогическая практика, государственный экзамен и/или защита дипломной работы? Какие вам еще дополнительные испытания нужны?!

Дмитрий Суворкин:

Отвечу вам как молодой педагог истории и обществознания. Пока педагогика не очень престижна среди молодежи, дополнительные экзамены могут испугать желающих. Поэтому вариант с курсами считаю самым логичным. А для стимуляции прохождения таких курсов раз в полгода проводить аттестацию, по результатам которой будут начисляться или убираться стимулирующие до следующей аттестации. Причем курсы предметной грамотности. P. S. Как не стыдно признавать, судил по себе.

OlgaAlex:

Уже не знают, за что наказать учителя, за что ему зарплату урезать! Ну не всем же этот русский язык родной, даже в России. И часов на него маловато. А требования всё растут!

Ирина Нечитайло:

Живой анекдот: учитель химии на уроке рассказывает о том, что она в свое время часто получала двойки по русскому языку, но это ей не помешало стать замечательным преподавателем. «Учите химию, а без русского языка вы прекрасно обойдетесь», — напутствовала она своих учеников, идущих ко мне на урок.

YuYu:

А почему «грамотность» понимается только в узком смысле, как грамотность языковая? Как быть с элементарной математической или естественно-научной грамотностью? Если выгнать всех студентов, не умеющих складывать простые дроби, закроем половину вузов. Если выгнать студентов, не умеющих разговаривать без мата, — закроется еще половина от оставшихся вузов. Если выгнать студентов, не знакомых с элементарными и общеизвестными законами природы, останется на всю страну 40000‑50000 студентов и 5‑10 университетов. Что, впрочем, и предостаточно при нынешней востребованности специалистов с высшим образованием.

Марина Филипенко:

Мне кажется, надо всех со школы учить пользоваться проверкой грамотности в «Ворде», чтобы это вошло в привычку, особенно у тех, кто знает про себя, что несилен в орфографии. И чтобы человеку было стыдно показать себя неграмотным. Но у нас, увы, сейчас время, когда «никого не жаль и ничего не стыдно».

Андрей Бычков:

В школах за 15000 рублей при нагрузке 30 часов в неделю и куче дополнительных антибонусов (классное руководство, проверка тетрадей и т. п.) работать некому. Ну какое там доптестирование? Кстати, почему вопрос о школе? У нас на кафедре: «че ты звОнишь?» и «сколько в варенье ложишь сахара?» в порядке вещей.

Ирина Подкорытова:

Страшнее учителя, не умеющего правильно говорить и писать, может быть только профессор, который имеет подобные грехи. Встречала таких.

---

Так что же делать, господа?

Иллюстрация: Shutterstock / GOFOX