«Как ты можешь? Ты же внук Маршака!». Правила воспитания семьи нашего (и вашего) любимого поэта

На детский театральный фестиваль «Маршак», который скоро пройдёт на родине поэта в Воронеже, традиционно приедет писатель и переводчик Александр Маршак, внук Самуила Яковлевича. Мы успели застать Александра в Москве и поговорили с ним о том, как воспитывали (и продолжают воспитывать) детей в этой знаменитой семье.

1. Общение с детьми — это не обязанность, это потребность. Когда-то эта потребность увела деда в детскую литературу. И не только в литературу: он также стоял у истоков детского театра в России, работал с детьми в разных уголках страны и даже в лесной «Школе простой жизни» известного английского педагога Филиппа Ойлера в начале прошлого века… В общем, всю жизнь был в прямом смысле окружён детьми.

Похожее случилось и со мной. Однажды мне стало скучно на «взрослой» работе, и я отправился во Дворец пионеров. Там как раз занимались мои дети, я знал, что им не хватает педагога по шахматам. Решил предложить свою помощь и всё получилось — я был невероятно счастлив там работать. Затем были и международная детская конференция, и российско-американский лагерь во время перестройки, а потом уже и большой научный детский клуб под моим руководством… С возрастом я занялся переводами английской народной поэзии для детей — тоже продолжил дело деда и отца.

Наверное, и дед, и отец, и я делали всё это потому, что чувствовали: дети ­– самое большое вдохновение в жизни. И иметь возможность рассказать им что-то, научить, поделиться, порадовать — это и есть счастье.

2. Я не мог позволить себе делать что-то, бросающее тень на память деда. Всё детство, особенно в школе, на любой проступок мне говорили: «Как ты можешь? Ты же внук Маршака!» И тогда, и потом, уже в молодости, я старался вести себя максимально порядочно, не ввязываясь в авантюры, в которых иногда участвовали знакомые. Не потому, что был спокойным по натуре, а скорее из-за страха осквернить имя деда. С моим сыном повторилось то же самое: как-то он пришёл из школы в слезах — получил двойку по русскому и выговор: «Стыдно, ты же Маршак!» Он плакал и говорил: «Ну почему, почему я не Иванов?» И я его в тот момент очень хорошо понимал. Конечно, быть наследниками великого человека — огромное счастье. Но и очень большая ответственность, которую ты несёшь с раннего возраста.

3. Никто из нас никогда не пользовался именем Маршака ради получения какой-то выгоды. Это ещё одно важное правило семьи. У нас не принято искать легких путей, идти по проторенным дорожкам, наоборот, каждый выбирает свой собственный путь в жизни. А остальные его поддерживают.

4. Дети не должны зависеть от школьных оценок. Мой отец, Иммануэль Самойлович Маршак, был отличником, окончил школу в 15 лет, в 19 получил диплом физфака Ленинградского университета, а в 29 — Государственную премию по физике. Я же был скорее «юным балбесом», может быть, не без способностей, но в целом — обычным мальчишкой. Однажды мой блестящий отец сказал — он огорчен тем, что со мной происходит, но наставлять на путь истинный силой не собирается. Хотя бы потому, что знает: Самуил Яковлевич в детстве тоже не отличался примерностью. Я очень благодарен отцу за этот подход. Считаю, он был мудр и добр ко мне, позволял быть свободным и не зависеть от формальных отношений с учителями. К детям вообще нельзя относиться формально, потому что это убивает любовь, внимание, заботу.

5. Чтение вслух — важный способ передачи культуры. Жизнь в нашем доме всегда была напрямую связана с книгами. Дед много нам читал, из этого, в общем-то, и состояло общение. Мы приходили к нему в кабинет, слушали новые переводы, его новые стихи и, конечно, классику — Пушкина, произведения которого он знал практически наизусть, Лермонтова, Некрасова, Бунина, которого очень любил, Алексея Константиновича Толстого, Фета, Тютчева и многих, многих других!

Отец, крупный учёный, физик, тоже необыкновенно занятой человек, в редкие счастливые минуты общения всегда говорил: «Давайте почитаем»

Почти всю русскую классику я услышал из его уст. И такая вот культура литературного наследия, которое передавалось из поколения в поколение, в нашей семье была всегда. Прадед читал деду вслух, дед читал отцу, отец — нам, а я уже читаю своим детям и внукам. Читая вслух, вы передаёте ребёнку не только текст, но и своё отношение к писателю, к произведению. Это и есть образование — то, что как бы считывают ваши дети и интуитивно начинают понимать, в какую сторону им двигаться.

6. Иностранные языки чрезвычайно важны. Это не просто инструмент общения, это вклад в кругозор, возможность постоянно открывать для себя новые миры. Самуил Яковлевич знал латынь, древнегреческий, древнееврейский, свободно говорил на нескольких европейских языках (включая труднейший финский). И, конечно, знал английский — в совершенстве! С английского Маршак сделал множество переводов: все сонеты Шекспира, огромный пласт сложных, образных стихотворений Уильяма Блейка. Всю жизнь переводил британские народные песни. Английский с увлечением выучил и его сын — мой отец. Он был блестящим физиком с мировым именем, но при этом занимался и литературой. Например, стал первым переводчиком самого знаменитого романа английской литературы — «Гордости и предубеждения» Джейн Остин.

А вот я с детства английский не знал: учился в немецкой спецшколе плюс рос во время железного занавеса, общение с западным миром тогда казалось фантастикой. Но потом, во время перестройки, когда мне было уже сильно за 30, язык я всё-таки выучил: осознал его необходимость здесь и сейчас. Мои дети и внуки тоже свободно говорят на иностранных языках, и, мне кажется, сегодня это очень важно — стараться ощущать себя не только гражданами России, но и мира.

7. Дети смотрят на родителей и живут по принципу «делай как я». Я всё детство наблюдал, как люди приходят за помощью к деду, видел, сколько времени, сил он расходует на то, чтобы кого-нибудь спасти, — и помощь ближнему стала для меня совершенно естественной частью жизни. Дед ведь не только щедро раздавал свой талант (многие годы редактировал массу книг молодых писателей, без требования указывать себя в качестве соавтора). Он в годы репрессий спасал из застенков своих коллег по детскому издательству, сумел помочь друзьям в осажденном Ленинграде, после войны помогал переправить еврейских сирот из Прибалтики на историческую родину, выделял на это деньги. Ну и, конечно, Самуил Яковлевич всегда поддерживал близких и коллег по литературному цеху, а перед самой смертью написал большое письмо в поддержку Бродского. И я уверен, если бы дед не умер, Бродского бы не посадили, он бы этого не допустил. Таким же был и мой отец, абсолютно скромным, бескорыстным человеком, с обострённым чувством справедливости. Подобное поведение, собственный пример — самое главное, что взрослые могут дать детям.

8. Ответственность — это то, как человек относится к близким. Самуил Яковлевич чрезвычайно трепетно относился к своей семье. Двое из его детей умерли ещё при жизни деда, поэтому тех, кто был рядом, он всегда окружал потрясающей заботой, вниманием. И мы продолжаем жить по этим правилам.

У моих детей ещё живы бабушки, одной из них — моей маме — в декабре будет 99 лет. Наш взрослый, очень занятой, много работающий сын тем не менее всесторонне заботится о бабушках, постоянно проводит с ними время. Дочь сейчас живёт за границей, но если бабушкам становится плохо, тут же вылетает в Москву, так было уже не единожды. Мы все так живём. И стараемся так же бережно относиться к памяти о близких.

В Москве, увы, нет литературного музея Маршака. Но мы, несмотря на непростые жилищные условия, сохранили его квартиру, а в кабинете деда ничего не менялось со дня его ухода, то есть с 1964 года. Кресло, письменный стол, диван, на котором сидели самые разные известные люди, книги, поставленные на полки самим Маршаком, — всё это на месте, всё сохранено. Когда-нибудь, возможно, и другие люди смогут всё это увидеть, прикоснуться к истории и к памяти.